Чтение 45–й страницы книги ~Хелот из Лангедока~

Тем временем на открытое место вышел путник. Был он худ и высок ростом, хотя для великана недостаточно. Плащ на нем был в потеках грязи, но еще прочный. За спиной у него болтался холщовый мешочек с нехитрым скарбом, из-за плеча торчала рукоять меча. Несмотря на грозный меч, путник не производил впечатление человека, который чуть что – хватается за оружие и доказывает свою правоту клинком, а не словом. Казалось, он сам слегка потешается над своим воинственным видом. Он не понравился ни одному дозорному, ни другому – Народ всегда очень серьезно относился к таким вещам, как война и оружие, тем более благородное.

Между тем незнакомец остановился, огляделся по сторонам с веселым любопытством, заложил пальцы рук за пояс и крикнул:

– Ну, где вы там прячетесь? Я же знаю, что Народ не мог не выставить стражи перед своим селением!

– Ты неплохо осведомлен о привычках и обыкновениях Народа, дакини, – сказал старший из дозорных, показываясь из-за кустов.

– Еще бы! – согласился незнакомец и смешливо фыркнул.

– Кто ты такой? – спросил дозорный. – Как доложить военному вождю?

– Ого! У вас уже появился военный вождь? – Незнакомец выглядел искренне удивленным. – Все воюете? Позвольте узнать с кем?

Дозорный положил на тетиву своего длинного лука стрелу с черным оперением:

– Отвечай, дакини!

– Ты сам ответил на свой вопрос, – сказал незнакомец. Его улыбка вдруг стала нехорошей. – Я дакини. Могу я теперь узнать, с кем идет война?

– Нет. Иди за нами и не вздумай шутить. Народ шуток не любит и не понимает.

– Да, это мой просчет, – вздохнул незнакомец, завернулся в плащ и зашагал между двух маленьких лесных воинов.

В поселке он снова остановился и начал вертеть головой, осматриваясь. Казалось, ему нет никакого дела до того, что он идет под стражей и что военный вождь сейчас будет решать его судьбу. Это настораживало, и в толпе зевак уже начались перешептывания.

Однако стражи сохраняли полное спокойствие. Не так-то просто сбить с толку воина из Народа, если тому что-то пришло в голову и он решил выполнить свой долг до конца.

Оказавшись на площади перед идолом Хорса, незнакомец остановился и выпрямился, повернувшись лицом к толпе. Народу все прибывало и прибывало. Наконец вся площадь была заполонена маленькими людьми. И тогда незнакомец глубоко вздохнул и заговорил звенящим голосом:

– Я ваш создатель. Я вернулся, дети мои.

Толпа ахнула. Одинокий юношеский голос закричал, прорезая тишину:

– Это Морган Мэган! Морган Мэган широко улыбнулся.

– Ну конечно, – сказал он просто. – Я пришел к вам посмотреть, как вы живете без меня.

Вперед протолкался Лаймерик Окраина.

– Здравствуй, Морган, – сказал он своему создателю. – Какая нелегкая занесла тебя в наши края?

Морган Мэган схватил его за руку и крепко обнял:

– Как я рад видеть тебя, дружище! Хоть вы все впали тут в мерзость идолопоклонства, а меня, вашего истинного бога, и за бога-то не почитаете, я все равно люблю вас!

Лаймерик осторожно высвободился из объятий Демиурга.

– Мы рады приветствовать тебя, Морган, – сказал он. – Отвечу искренне: твой приход – новая тревога для нас. – Почему? Я пришел вас навестить... – Ты хорошо создал этот мир. Не надо здесь ничего переделывать.

– Но я только...

– В прошлый раз тебе взбрело в голову сотворить драконов.

– А чем плохи драконы? – Морган Мэган воздел руки к небу. – Великий Хоре, что за народец вышел из-под моих рук! Непочтительны к своему Демиургу, чуть ли не на дверь ему указывают, едва пришел... Идола своего поганого небось и кровью обмазываете, и медом поите. А меня? Горе мне! Неблагодарное племя!

– Мы можем обмазать тебя кровью, Морган, но только думается, что тебе это не доставит удовольствия.

Морган Мэган обвел глазами толпу и всюду встречал хмурые, настороженные взгляды.

– Вы что, – медленно спросил он, – действительно мне не рады?

– Чему уж тут радоваться, – вздохнул в толпе женский голос. – Одни неприятности от тебя, создатель.

– Хорошо. – Морган Мэган немного подпал, потом сказал:

– Я уйду от вас, как вы просите. Но не могу же я оставить свой народ без богов, с одним только кумиром несуществующего Хорса, которого вы сами себе выдумали.

– Не богохульствуй, Морган! – строго заметил Лаймерик.

Творец изумленно посмотрел на свое создание. Но военного вождя было трудно смутить. Лаймерик задрал голову и ответил на взгляд Демиурга прямым и твердым взглядом.

– Лаймерик Окраина, ты сильно рискуешь, разговаривая с Демиургом в подобном тоне. Я сотворил тебя своей Силой и своим Словом; я могу смять тебя, как комок глины.

– Знаю, – сказал Лаймерик, – И все же воздержись от поношения нашего божества.

– Может, еще прикажешь исполнять вокруг него ритуальные пляски? – язвительно поинтересовался Морган Мэган.

– Это не обязательно, – невозмутимо ответил Лаймерик, – хотя и желательно.

Морган Мэган перевел дыхание и покачал головой:

– Наглость твоя не знает пределов, Лаймерик.

– Что поделаешь, ведь меня, как и всех нас, сотворил беглый каторжник, – дерзко отвечал военный вождь. – Творение подобно творцу, не так ли?

– Так, – согласился Морган Мэган, – но творец всегда предпочтительнее, ибо совершеннее и больше в себе содержит.

– Содержать в себе много – еще не значит быть совершенством. Совершенство требует цельности.

– Отойди от меня! – закричал Морган Мэган. – Народ, не слушай его! Он лжепророчествует! Я – ваш истинный бог! Я настолько милосерден, что не призываю даже к свержению кумира! Я видел в мирах столько богов, что вам и не снилось, и все они были хуже меня, поверьте! Ни один бог не разговаривает так со своим народом, ни один не был ему так близок! А сколько я вам прощал! Сколько добра принес в ваш мир! Неужели вы изгоните меня после этого?

Народ безмолвствовал. И в этом безмолвии отчетливо слышался утвердительный ответ. Морган Мэган перевел взгляд на Лаймерика.

– Это я, – тихо сказал военный вождь, – настроил их против тебя. Это я сказал им: «Не нужно бояться Моргана, ибо только в Лесу, где высокие деревья, он строит из себя Демиурга, а в иных мирах он простой дакини, бродяга, поставленный вне закона. И если он придет к нам вновь, изгоним его, ибо одни только неприятности он приносит в мир Аррой».

– Ты посмел сказать такое? – Морган Мэган не верил своим ушам. – Ты... ты предал меня!

– Нет, Морган. Это ты предал свой Народ. Мы не игрушка для тебя. Мы хотим жить спокойно и счастливо. В последний раз ты сотворил драконов, и теперь наши девушки живут в вечном страхе, что их отдадут на съедение чудовищам. Ведь таковы обычаи драконов, не правда ли? Зачем ты сотворил этих монстров?

– Чтобы посмотреть, что получится, – хмуро сказал Морган. – Но на этот раз я пришел к вам совсем с другим. Я хотел, чтобы в вашем мире была богиня. Истинная богиня, не ложная.

– Нет! – резко сказал Лаймерик. – Я запрещаю тебе это делать.

И тут Морган Мэган не выдержал. Он выпрямился во весь рост, и даже упрямец военный вождь поневоле втянул голову в плечи. Серебряное сияние окутало высокую фигуру Моргана. Свет заструился с его волос, по плечам, по ногам, он стекал с кончиков пальцев, с полы плаща. Морган Мэган сильно вздрогнул веем телом и поднял руку.

– Будь ты проклят, Лаймерик, – сказал он совсем тихо, но таким низким голосом, что его услышали почти все из собравшихся на площади. – Я, создавший мир Аррой, я, сотворивший Лес, где высокие деревья, я, Демиург и единственный истинный бог этого мира, говорю тебе: будь ты проклят, Лаймерик, за то, что не признаешь меня. Ты оскорбил меня не дважды и не трижды – неверием, подозрительностью, непочтительностью. Ты посмел отрицать, что твой бог – совершенство.

– Ты мне не бог, – сказал Лаймерик еле слышно.

– Слушай же, на что я обрекаю тебя! – повысил голос Морган Мэган.

– Пусть отныне удача отвернется от тебя. Ты совершишь ошибку, командуя воинами, которых доверит тебе Народ. Ты попадешь в плен, и Народ не станет заботиться о твоем освобождении. Ты навеки превратишься в слугу долговязых дакини, которых так презираешь.

Лаймерик побледнел и упал на колени, закрыв лицо руками. Его трясло. Когда он поднял голову, все увидели, что лицо его залито слезами.

Белый свет медленно угас. Морган Мэган, точно очнувшись от сновидения, встряхнулся и посмотрел на военного вождя.

– Что, плачешь? – сказал он с ноткой презрительного сочувствия в голосе. – Раньше думать надо было. Кому ты дерзил? Я – Демиург, Лаймерик Окраина. Я могу смять тебя, как комок глины.

– Ты уже сделал это, – прошептал Лаймерик. – Но я и смятый скажу: плохой из тебя творец.

– Молчать! – побагровев, закричал Морган Мэган. Он поискал глазами в толпе воинов и указал пальцем на широкоплечего коренастого человека, вооруженного длинным мечом.

– Тебя, Отон Осенняя Мгла, изберут вместо Лаймерика военным вождем. И ты дашь согласие.

Отон выступил вперед и склонил перед Демиургом голову.

– Я дам согласие и буду подчиняться твоим приказам, Демиург, но только при одном условии.

Морган Мэган вытаращил глаза:

– Ты смеешь ставить мне условия? Что за неслыханная дерзость? Разве я недостаточно устрашил вас, непокорное вы племя? – Он ткнул носком сапога в Лаймерика. – Разве этого примера для вас мало?

– Любого примера будет для нас мало, – сказал Отон. – Мы подобны своему творцу, Морган Мэган. И я прошу тебя: пощади Лаймерика.

– Ни за что, – мрачно сказал Морган Мэган. – Его постиг гнев творца и нет ему спасения.

– Пусть он останется в плену, пусть утратит власть. Но только не делай его слугой презренных дакини.

Морган Мэган задумался. И поскольку он вовсе не был злым колдуном, как его многие пытались представить, то согласился.

– Хорошо. Встань, Лаймерик. Я снимаю часть своего проклятия. Дакини не наложат на тебя руку. Ты будешь слугой великана. Самого великодушного и беспечного из всех великанов Арроя.

И Демиург поднял военного вождя на ноги и помог ему выпрямиться. И все увидели, как лицо проклятого вождя озарила улыбка.

Вечером, на пиру в честь Демиурга, Морган Мэган напился до белых чертиков в глазах. Ему все подливали и подливали доброго меда, а он все пил да пил и заплетающимся языком рассказывал о том мире, где побывал.

– Хорошо вам сидеть тут, в тишине и довольстве, – разглагольствовал пьяный создатель, – А вот тачку с рудой покатать – это каково? Это кому под силу? Да никому из вас не под силу, да! Я почему гномов создал? Они вредные, пусть руду добывают. Вредных не жалко. А вас – жалко, потому что я добрый и жалостливый, я свой Народ люблю...