костылем, то и дело припадал на руку разодетой в красное бархатное платье
и увенчанной маленькой золотой короной женщины. Потом появились трое
близнецов-подростков в бело-голубых матросках с развевающимися от движения
черными лентами. Средний матросик щелкал семечки подсолнечника, а боковые
держали высоко над головой транспарант "СВОБОДА, РАВЕНСТВО, БРАТСТВО".
красных яблок щекастый абориген в шутовском колпаке. - Или мы не
резерванты?
каторжников. По краям колонну сопровождали учтивые люди в белых газовых
платьях, которые полностью скрывали их половую принадлежность. Они то и
дело поправляли свободной рукой спутавшиеся кандалы подопечных, а другая
рука у них была занята. Из-под мышки у каждого выглядывал толстый, красной
кожи, книжный том полного собрания сочинений Антонио Маринеску. Как раз в
этот момент шестьдесят третий том проплывал мимо Варфоломеева, поблескивая
золотым корешком на свет заходящего за городскую черту желтого карлика. С
трудом землянин преодолел желание выхватить книгу из-под мышки газового
существа. Так ему хотелось проверить - что там внутри. Но где там! Сзади
уже напирали новые слои маскарадного движения. Волосатый детина с каменным
топором в руках, одетый, в чем родила его доисторическая мать, щелкал
грецкие орехи и сверкал черными первобытно-общинными глазами. На плече у
него сидела роскошная черная птица и время от времени склевывала из рук
бородатого сладкую ореховую сердцевину. Если попадался порченный орех,
птица сплевывала ошметки в розовую эмалированную плевательницу,
покачивавшуюся на вытянутых вверх руках его преосвященства. Рукава его
рясы упали на плечи, оголив красивые жилистые руки, побелевшие от
недостатка крови. Рядышком кружился хоровод юношей и девушек, одетых в
небрежные белые халаты, какие носили системные программисты первого
поколения. Впечатление подкреплялось тем, как ловко девушки запускали в
посиневшее к вечеру небо змейки самодельного серпантина из перфоленты. За
ними уже показались длинные серые шинели различных родов войск, чернокожие
красавицы в страусиных перьях, а дальше над головами всплывали
разноцветные надувные шары, продырявленные от ветра транспаранты, кудрявые
детишки с флажками, остроконечные копья, зубатые грабли, вилы, опять
транспаранты, портреты, и еще, еще флажки, детишки вырастали, напирали,
грозя смять всякое неподвижное тело. Сопротивляться дальше не имело
смысла, и Варфоломеев, подхватив оцепеневшего от удивления Учителя, нырнул
бесстрашно в веселый шумный поток.
красный гигант, срезанный сверху острым, как бритва, далеким черным
облаком, животворная река выбросила землян на единственный в городе холм,
увенчанный белостенным собором. Эта господствующая над городом высота,
оплетенная крупной сетью улочек и переулков, теперь была сплошь запружена
неоднородной людской массой. Зеленые склоны, площади, бульвары, даже
вагончики старинного фуникулера сплошь были захвачены маскарадным
гулянием. На самом верху, на соборной площади, возвышалась трибуна, а
рядом, над трибуной, почти в половину высоты собора, нависло свежее
сооружение, укрытое непрозрачным для видимых лучей материалом. Земляне
волею случая очутились у самой лестницы, ведущей к соборной площади, и
теперь живьем наблюдали уже увиденное на десятках видеоэкранов,
разбросанных по площадям и скверам города. Илья Ильич то и дело привставал
на цыпочки, стараясь заглянуть за плечи здоровенного верзилы. У того из
заднего кармана спецовки выглядывал слесарный штангенциркуль и то и дело
больно царапал живот учителю. Варфоломеев же косил маленькими глазками на
свою соседку. Они еще внизу, там, на набережной, притерлись друг к дружке
и пока шли сюда, успели обменяться несколькими ничего не значащими
фразами.
вместо крестика, а может быть, вместо креста и полумесяца, вышила на белой
накидке молоденький лунный серпик.
Варфоломеев.
уже не зная, шутит он или нет. - Но у вас еще к тому же и склероз.
приват-министр.
державным шагом двигался человек в голубенькой шапочке. Появление
приват-министра было воспринято громом аплодисментов, криками и
улюлюканьем толпы. С удвоенной силой захлопали петарды, кто-то даже
пальнул из ракетницы в почерневший тем временем зенит. Казалось, не
наступит конца этому акустическому бешенству, но нет, голубенькая шапочка
взошла над микрофонами, и в наступившей мгновенно тишине Варфоломеев
нервно спросил:
соседей.
приват-министр.
приветствую вас в этот торжественный день. Наше свободное общество,
впитавшее все благотворные идеи человечества, переживает сейчас нелегкое,
неспокойное, я бы сказал, бушующее время. Мы призвали лучшие силы, лучшие
умы нашей цивилизации, мы разбудили инициативу масс, мы развязали руки
каждому члену нашего общества - твори, народ, дерзай! И что? -
приват-министр приподнял ладонь, показывая, что он сам будет отвечать. -
Результаты налицо. Да, есть время обещать, есть время претворять. Да, -
приват-министр оторвался от бумажки, - времени у нас хватает. - В толпе
кто-то засмеялся, а министр продолжал: - Тем не менее, начал уже
воплощаться в жизнь наш предвыборный лозунг - прекратить эксгумацию! Мы не
можем подвергать общество случайным факторам, пора закрыть, что
называется, врата рая. Планета не проходной двор! - Народ радостно
заулюлюкал, где-то у подножья холма полыхнуло огненным блеском, через
несколько секунд донесся громовой раскат. - Мы не можем также обойти
стороной политику предыдущей администрации. - Толпа как-то особенно
внимательно затаилась. - Надо отдать и им должное, под руководством
Рудольфа Баблера сделаны определенные успехи. За последние пять лет
заметно снизился поток пришельцев и, как следствие, пошла на спад
безработица. Удалось на три процента снизить среднюю продолжительность
жизни делегентов, повысилась загрязненность атмосферы... Давайте похлопаем
нашим соперникам. - Раздались жидкие аплодисменты и пренебрежительный
свист. - Но такие темпы никого устроить не могут. - Площадь взорвалась в
едином радостном порыве.
наступили гражданские сумерки и на востоке в зыбком, сизом, пропитанном
аэрозолем тумане появился кровавый медный диск. Казалось, он не был
небесным светилом, а только глупым выражением ночного состояния здешнего
мира.
деэксгумации. Организован Институт Деэксгумации. Первые практические
результаты будут продемонстрированы сегодня. Но об этом позже. Технические
успехи налицо. Да мы и не сомневались, что наши славные ученые рано или
поздно справятся с поставленной задачей. Но это только одна, техническая
сторона вопроса. Мы же столкнулись с целым спектром проблем, политических
в первую очередь, философских, и наконец, чисто моральных, -
приват-министр отхлебнул из ораторского стакана. - Встал вопрос об
очередности. Наши политические противники предлагают метод случайного
отбора. Предлагают нам, так сказать, пошлую математическую вероятность,
лотерею, как будто счастье может быть предметом азартного розыгрыша.
Другие хотели бы устроить позорный торг, распродажу очередности, поставив
тем самым наиболее состоятельных в привилегированное положение. Но мы
этого никогда не сделаем. И знаете, почему? - приват-министр сделал ту
самую паузу, которую любят устраивать политические деятели, когда
что-нибудь им приходит в голову во время доклада. Городской холм
вожделенно затих. - Потому что этого не позволит нам сделать народ! Потому
что демократия - это власть народа. И народ не позволит никому подрывать
его святые права.
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Эриксон Стивен
Шилова Юлия
Грабб Джеф
Глуховский Дмитрий