Та что-то говорила, видимо, не соглашаясь, потом пожала плечами и
направилась к металлическому белому шкафчику у окна. Дана продолжала
смотреть на Таню, ее темные глаза выражали сочувствие. Таня подмигнула ей и
дотронулась до ее руки.
погладила Танину руку.
завтра на ночь. Будешь спать. В день после завтра принесу много.
кушетку. - Голова кружится... Сейчас пройдет, и пойдем снимать дальше.
машину, И завтра домой спать. На студию - в день после завтра.
слушаешься или летишь в Союз?
Женщина в халате села за стол и стала что-то писать, не обращая на Таню
никакого внимания.
капсул, разделась и забралась под одеяло. В голове гудело, но как-то совсем
иначе, чем в последние дни, умиротвореннее, что ли. Она привычно устремила
взгляд в потолок и стала медленно, размеренно дышать.
спать.
еще не испытывала. Но сна не было.
ли?
зажмурила глаза... И открыла их двадцать один час спустя.
самого ужина; сначала смотрела по телевизору детские мультики, не понимая ни
слова - но все было понятно без слов, - потом какой-то футбол. Едва ли не в
первый раз в жизни она досмотрела матч до конца, правда, так и не
разобравшись, кто же у кого выиграл со счетом "четыре-один". "Наверное,
наши", - подумала она, слушая захлебывающийся голос комментатора и
восторженный гул стадиона. "Господи, какие еще наши?!"
со шведского стола, а управившись, сходила за добавкой. Вернувшись в номер,
она снова включила телевизор, но по одной программе передавали новости, по
второй кто-то о чем-то оживленно с кем-то беседовал. Таня выключила
телевизор, постояла под душем и, поскольку делать было решительно нечего,
приняла вторую капсулу и улеглась. Марженка, не встретив утром Таню в холле,
поднялась к ней и разбудила. На площадке Иржи вручил ей пузырек с
"зелененькими" .
приходила в нормальное рабочее состояние, и никакие замечания, даже окрики
Иржи, этот процесс ускорить не могли. Она входила в раж лишь к концу
рабочего дня, и ей было даже обидно, что можно бы еще работать и работать, а
день уже кончается. Во вторую неделю своего здесь пребывания она попросила
Марженку вместо гостиницы отвезти ее в самый большой универмаг и долго
блуждала там, заглядывая во все отделы, от мехов до сантехники...
носу столкнулась с Эльжбетой Птах, которая, хоть и не владела русским,
сумела втолковать Тане, что в Чехословакии из одежды и обуви есть смысл
покупать только детские вещи, потому что государство выделяет на них дотации
и они дешевы. Раз уж они через какой-то месяц будут в Вене, а потом в
Париже, то взрослое лучше покупать там. Выбор несравненно богаче, и хотя в
средних магазинах цены выше здешних, но в Вене бывают потрясающие
распродажи, а в Париже есть специально для бедных универмаг "Тати". Лично
она, Эльжбета, а для друзей Элька, намеревается набить товарами из "Тати"
два контейнера и малой скоростью направить их домой, в голодающую под
Ярузельским Польшу. Как ни странно (а может, и вовсе не странно), Таня
поняла решительно все, и они с Элькой направились к детским отделам, где
Таня купила полосатый свитерок с блестками, вполне одобренный Элькой.
Медленно подбирая слова, Таня рассказала Эльке про мучившую ее бессонницу,
про чудодейственные зеленые пилюльки, про нынешние ее затруднения. Элька
кивнула и со смехом заявила, что она сама уже лет восемь не слезает со
снотворных, а чтобы не ходить весь день размазней, принимает их в комплексе
с "пеп-таблетами". Таня не поняла, и Элька доходчиво и артистично
изобразила, что такое "пеп-таблета" - таблетка, дающая запас бодрости на
целый день. Завтра, сказала Элька, она принесет Тане несколько штучек на
пробу.
остановила какую-то иномарку.
с места.
Таней, только в другом крыле, а потому пользуется другим входом и другим
кафетерием. Более того, там же живут и Уве Зоннтаг, и Дьюла Татар,
художник-постановщик из Венгрии, и вообще все приезжие участники фильма. И
туда же в самое ближайшее время въедет тот, кого Элька особенно жаждет
видеть: красавец-мужчина, душечка, настоящий француз и ее добрый знакомый
Серж Дювернуа, по фильму Дантес.
на студию приехала бодрая, как жаворонок. К Новому году она принимала по три
таблетки дексамила утром и по три пилюли секонала перед сном - меньшие дозы
уже не действовали. Вернувшись в Ленинград на "каникулы", она боялась, что
уже не сможет нормально жить, когда кончится запас таблеток, и что здесь, в
Союзе, достать что-то подобное будет трудно.
ни одной бессонной ночи, ни одного мутного, заторможенного дня. Теперь у нее
было куда более приятное снотворное и куда более сильнодействующий тоник -
присутствие рядом любимого человека.
Павлом в Шереметьево у регистрационной стойки - дальше ему нельзя было, -
Таня бодро шагнула за барьерчик, обернулась, весело помахала ему рукой и
крикнула:
* Глава третья. КАК ПЕРЕКЛИЧКА ВОРОНА И АРФЫ (27 июня 1995) *
очках, похожая на японку. Миссис Элизабет Амато, должно быть. Что-то смутно
знакомое почудилось ему в ее облике.
будет с минуты на минуту.
миссис Розен? Да и вас, госпожа Амато, я определенно раньше видел.
настойчиво продолжил Рафалович, желая как можно лучше сориентироваться в
предложенной ему игре.
Пройдите, пожалуйста. Миссис Розен будет с минуты на минуту.
нескольким переговорам и презентациям. Здесь уже томились те, кто и должен
был явиться по приглашению. Точнее, томился только Ник Захаржевский,
выступающий нынче под гнусным псевдо-нимчиком Люсьен Шоколадов в каком-то
новомодном гей-клубе, а проще сказать - кабаке для педиков, а Ванька Ларин
мирно спал в кресле у окошечка. На неухоженного, задрипанного Ларина он
посмотрел с сочувствием - потом надо будет потолковать с мужиком, узнать,
чем дышит, помочь как-нибудь. А вот Захаржевский-Шоколадов вызывал только
омерзение. Совсем скурвился дипломат. Кто бы, мог подумать.
разговоры не вступать. От этого деятеля он вряд ли узнает что-нибудь
достойное внимания. Он сел в свободное кресло, потянулся, а краем глаза не
забывал следить за дверью. В прихожей послышались Оживленные голоса, и он
прервал очередной настороженный вопрос собеседника, заставив его замолчать.
I
их борта вон тем краешком сигают, а в этот раз видишь, где висит? Может,
спустимся?
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Прозоров Александр