Чтение 45–й страницы книги ~Человек, который ненавидил Маринину~

Художница укоризненно покачала головой.

— Зря я с вами связалась. Никудышный из тебя защитник. Вот в американских боевиках герои сутками в засаде сидят и не жалуются.

— Знаешь, сколько актеры за это получают? — поинтересовался Демарин. — Если бы мне так платили, я бы тоже не жаловался.

— Да перестань наконец плакаться! — раздраженно сказала Селена, захлопывая дверцы шкафа. — Тоже мне милиционер! Главное — не засни там. Не хватало еще, чтобы Ворон услышал, как ты храпишь.

* * *

— Только мента в шкафу нам не хватало, — покачал головой сидящий в просторном кузове фургончика “Фольксваген” Додик. “Фольксваген” был припаркован точно напротив подъезда Селены. — Если он такой же лопух, как твой Христопродавцев, он нам как пить дать все дело испортит.

— Не испортит, — успокоил приятеля Додик. — Подумаешь, посидит в шкафу для страховки. Я совершенно уверен, что сегодня Ворон не собирается убивать художницу.

— А вдруг убьет? — вмешалась Аглая Тихомировна. — На то он и киллер!

Додик бросил на нее измученный взгляд. Даже когда эта женщина молчала, от нее исходили столь мощные и убийственные токи с трудом сдерживаемой энергии, что Дацаев уже через полчаса тесного общения чувствовал себя так, словно провел двенадцать раундов подряд на боксерском ринге.

— Драгоценная мадам Вермеева, — с тихой угрозой в голосе произнес он, — уступая вашим настойчивым просьбам, мы взяли вас на задержание опасного преступника. Если вы хотите, чтобы операция прошла успешно, сидите спокойно и молчите до самого ее конца. Я напоминаю вам об этом в последний раз. Еще одно нарушение дисциплины — и мы уезжаем.

— Ладно, молчу, молчу! — глубоко вздохнув, пробасила Аглая Тихомировна.

При вздохе на ее мощной груди четко обозначились под красной накидкой контуры палаческого топора. Додик содрогнулся и отвел глаза.

— Все готовы? Все на местах? — спросил он в рацию.

— Порядок! — откликнулся из другого фургончика с затемненными стеклами Вахиз Фазилаев, взвешивая на руке тяжелый ветеринарный пистолет, стреляющий стрелками со снотворным.

— Порядок! Порядок! Порядок! — откликнулись прочие кадры дагестанской мафии, сидящие в машинах или прикидывающиеся бомжами, распивающими в кустах бутылку портвейна.

— Жаль, мы не знаем, как он выглядит, — вздохнул Тофик. — Могли бы взять Ворона еще до того, как он войдет к Селене. — Если бы у моей бабушки были яйца, она была бы дедушкой, — откликнулся Дацаев. — Ничего. Подождем. У нас есть время.

Аглая Тихомировна молча кивнула и пододвинула поближе к себе сумку с пыточными инструментами.

* * *

— Его зовут Игорь Филимонов, — сказала Селена Далилова. — Он брат владелицы галереи Марины Будановой.

— Подожди, — поднес палец к губам Андрей Бочаров. — Об этом мы поговорим после. А сейчас сними с меня одежду. Я же купил твою картину “Медея и эритроцит”. Знаешь, постепенно я начинаю входить во вкус актуального искусства.

— Но… я думала…

— Что ты думала? — удивился Андрей. — Я тоже думал. Все это время я думал о тебе. Я даже сам себе удивлялся. До сих пор ни одна женщина не заставляла меня испытать нечто подобное. И все эти восточные названия, которым ты меня учила… “поцелуй легкого ветерка”, “ласки волшебной свирели”, “рык раненого тигра”, “трепет божественного бутона”… Видишь, я только вспомнил, а у меня уже началась эрекция!

В шкафу Юра Демарин, забыв о боли в затекших от долгого пребывания в неудобной позе мышцах, до крови закусил губу. Больше всего на свете ему хотелось пинком ноги распахнуть дверцы шкафа и с наслаждением всадить всю обойму в череп этого развратного подонка, похотливо лапающего его девушку, так, чтобы его голова разлетелась, как гнилая дыня, а мозги изобразили на стене сюрреалистическую картину.

— Ты действительно этого хочешь? — спросила Селена.

— Никогда ничего так не хотел. После встречи с тобой я даже прочитал “Дао любви” и “Камасутру”. Но то, что там описано, и отдаленно не сравнится с тобой. Иди ко мне. Я хочу делать это медленно-медленно. Вот так. Я буду медленно снимать с тебя белье. Я буду лизать твои бедра, поднимаясь выше и выше…

Демарин уже не просто кусал губы. Он впивался в них зубами, как малолетний хулиган в леденец, отнятый у дошкольника, не чувствуя боли и не обращая внимания на струящуюся по подбородку кровь. Его правая рука конвульсивно сжимала пистолет. Страстное желание разрядить обойму в киллера отступило на задний план перед более насущной проблемой — наступающей под влиянием хриплого шепота Ворона и стонов Селены эрекцией, неукротимой, как тайфун “Глория”. Отчаянные попытки волевого контроля приводили к совершенно обратному результату — возбуждение нарастало со стремительностью взрывной волны, по телу прокатывались волны коротких мышечных судорог, и милиционер с ужасом понял, что еще немного — и он, полностью потеряв над собой конроль, не выдержит и закричит, забившись в экстазе.

— Моя богиня? Меня сводит с ума аромат твоих гениталий, — продолжал терзать Юру проникновенно-чувственный голос Ворона.

Проклятая Селена стонала мелодично и сексуально, как Донна Саммер в ее знаменитой песне, имитирующей диалог любовников в момент полового акта.

"Кем же надо быть, чтобы так наслаждаться любовью с киллером?” — подумал Демарин.

* * *

Исправно транслируемые микрофонами, стоны Селены и шепот Ворона лились из приемника в фургончике Додика Дацаева.

Тофик и Додик, тяжело дыша и отдуваясь, пытались без помощи рук справиться с мучительной эрекцией. Дать себе волю им мешало только присутствие Аглаи Тихомировны.

Додик провел рукой по вспотевшему лбу и тихо выругался.

"Угораздило же нас взять с собой эту чертову амазонку, — раздраженно подумал он. — Господи, хоть бы они наконец кончили! Так нет — медленно, медленно! Восточный секс им, мать твою так, подавай!”

Воспитанная во времена, когда в Советском Союзе “не было секса”, да и сама, и то по пьянке, испробовавшая его всего один раз за всю свою жизнь с еще более пьяным токарем-полуавтоматчиком, ни лица, ни имени которого она не смогла вспомнить на следующий день, красная как рак, Вермеева что-то осуждающе бормотала себе под нос, крепко сжимая рукоятку кухонного ножа. Топор у нее на груди бурно вздымался в такт дыханию.

* * *

— Бедный Юра, — посочувствовала Оля, прислушиваясь к доносящимся из приемника звукам.

Она, Гоша и Игорь тоже сидели в машине, припаркованной у подъезда Селены.

— Представляю, каково ему сейчас, — мрачно кивнул Гоша, вспоминая сцену в спальне Игоря. Затихшая было обида вновь дала о себе знать. Его друг с его девушкой! К горлу подкатил ком, от которого дыхание сбилось, а сердце болезненно закололо. Крестовоздвиженский шмыгнул носом и отвернулся, чтобы Оля не увидела его предательски увлажнившихся глаз.

* * *

Юра дернулся, глотая собственный стон, и с глухим стуком ударился затылком о заднюю стенку шкафа. Сперма наконец выплеснулась из него. Это был самый безумный и мучительный оргазм в жизни Демарина.

Киллер кончил почти одновременно с ним, задержавшись, быть может, всего на пару секунд. Сознание содрогающегося в экстазе Бочарова профессионально зафиксировало посторонние звуки. Даже не поворачивая головы, он знал, откуда они донеслись. Из шкафа. Хотя, возможно, он ошибся. Возможно, шумели соседи.

Вытянувшись на кровати рядом с Селеной, Андрей задержал дыхание, прислушиваясь. Он обладал великолепным, специально натренированным слухом профессионального разведчика. В шкафу явно кто-то был. Ухо Бочарова почти на пределе слышимости улавливало звуки неровного учащенного дыхания.

"Там мужчина, — подумал Ворон. — Судя по дыханию, он тоже испытал оргазм. И это не любовник, которого прячут в шкафу при появлении мужа. Селена точно знала, во сколько я приду. Кто же там?”

Интуиция подсказывала, что его подставляют, но как и почему, Андрей пока не понимал.

— Тебе было хорошо? — улыбнулась ему Селена.

— Мне всегда хорошо с тобой. Не возражаешь, если я оденусь и сварю тебе кофе?

— Лучше это сделаю я.

Художница встала и накинула пеньюар.

— Я быстро. Тебе сколько сахара?

— Два куска, — улыбнулся Бочаров, одеваясь неторопливо, чтобы не вызвать у Селены подозрения.

На кухне раздался звон посуды.

Тихонько насвистывая, Андрей подошел к шкафу, стараясь шестым чувством ощутить в нем неизвестного противника. Через несколько секунд он знал, где именно находится затаившийся в шкафу мужчина.

Нога Бочарова со звуком револьверного выстрела проломила хлипкие дверцы и вонзилась в грудь Демарина. Задохнувшийся от боли Юра еще не успел понять, что происходит, как следующий мощный удар в челюсть отправил его в глубокий нокаут.

Вбежавшая в комнату Селена с ужасом увидела в руках Ворона нацеленный на нее пистолет Демарина. Дверцы шкафа были разнесены в щепки, а сам милиционер лежал на полу лицом вниз без признаков жизни. На белом ковре маками расцветали пятна крови.

— Боже! Ты убил его! — воскликнула Селена. Нагнувшись, киллер вытащил у Юры из кармана удостоверение.

— Милиционер, — констатировал он. — Что он делал в твоем шкафу?

— Трамвая ждал, — сама не понимая почему, брякнула художница фразу из известного анекдота.

Бочаров укоризненно покачал головой, продолжая обшаривать карманы Демарина.

— А вот и микрофон. Выходит, нас еще и слушают, — вздохнул он. — Значит, так. У меня здесь заложница. Хотите, чтобы никто не пострадал, — дадите нам уйти.

— Сколько человек ждут меня внизу? — обратился он к Селене. — И на этот раз без шуточек. Соврешь — убью.

— Еще один милиционер. Напарник Юры, — объяснила Далилова. — Больше никого. Они это делали неофициально, клянусь. Ты ведь не убьешь меня?

— Вообще-то стоило бы, — раздраженно рявкнул Андрей.

* * *

— Он убил Демарина! — простонал Гоша, дрожащими руками выхватывая из кобуры пистолет. — Но как он узнал? Это я виноват. Ведь Юра не хотел продолжать это расследование! Что же теперь делать?

— Может, милицию вызвать? — дрожащим голосом предложила Оленька, доставая сотовый телефон.

— Вызывай, — кивнул Игорь. — Ты что, собираешься стрелять? — обратился он к Крестовоздвиженскому.

— Если мы дадим ему уйти, он все равно убьет Селену.

— Давай подождем подкрепления. Не лезь на рожон. Он же профессионал. Скорее он тебя подстрелит.

— А мне плевать! — размахивая пистолетом, патетически заорал Гоша. — Этот гад убил Юру! Или он, или я! И никто меня не остановит!

* * *

— Так я и знал! Я был уверен, что эти тупые менты непременно все испортят, — горестно всплеснул руками Тофик Магомаев. — Не хватало еще, чтобы они подстрелили Ворона!

— Ворон мой! — басом взревела Аглая Тихоми-ровна и вскочила на ноги, потрясая ножом.

— Сидеть! — рявкнул Додик Дацаев, — Сидеть и молчать!

Впрочем, он мог бы этого и не говорить. Не рассчитав высоты фургончика, Вермеева с грохотом врезалась макушкой в потолок и, слегка оглушенная, вновь плюхнулась на сиденье.