Чтение 45–й страницы книги ~Делай все наоборот~

сказывается.

- Что с ним случилось-то? - спросил второй.

- А я знаю? - удивился первый. - Нашли мы его утром
всего зеленого и с какими-то малиновыми подтеками по всему
телу. Где он такую краску раздобыл? У нас на всем судне
только синей немного осталось после покраски палубы.

- Пить-то он не пьет, - сказал второй, - но, говорят,
заговаривается.

- Про девиц талдычит. Но они ему, должно быть, спьяну
пригрезились. Откуда на судне женскому полу взяться?

- А все-таки странно, раньше такого за ним не водилось.

- Ну и что? Годы идут, а наш капитан не молодеет. Нет,
должно быть, пора на берег, а жаль старика. У него и семьи-
то нет, и детей никого не осталось.

Что ему на пенсии делать?

- Может, рано ему на берег? - таинственно пробормотал
как бы про себя второй парень. - Вот мне вчера, когда мы к
берегу пристали, одна бабка рассказывала, что в Ульяновке
видели аж целый десяток ведьм. Будто бы разъезжали они на
огненных конях и выли дурными голосами, а потом взбудоражили
покойников на кладбище, и те чуть не подожгли село.

Так модифицировалась наша невинная поездка на
мотоцикле.

- Чушь, верно, - нерешительно предположил первый.

- Я и сам рад бы поверить, что чушь, а только не одна
бабка говорила.

Серьезные мужики тоже головами согласно покачивали. Так-
то. А теперь прикинь, мы мимо тех мест, где Ульяновка,
проходили, может, к нам тоже чего перебралось?

- Не знаю, чего там перебралось, а только в трюм я
больше не ходок. Пускай этот рыжий с бородой смотрит за
своим добром. Иначе зачем он на катере остался?

Толку тут от него никакого.

Они скоро ушли, после их ухода Ира сказала:

- Капитана жалко. Он ведь и в самом деле нас видел, а
ему не верят и даже хотят списать на берег.

- А что ты предлагаешь? - спросила я.

Если бы речь про капитана завела Мариша, я даже
спрашивать не стала бы. И так было бы ясно, что у нее на
уме. Про Иру я ничего толком не знала, потому и спросила.
Но, видимо, поездка в обществе Мариши оказала тлетворное
влияние на ее ум и психику. Потому что она предложила
перемазать краской подошвы ног и погулять по палубе. То есть
примерно то, что я предполагала услышать от Мариши.

Дело принимало серьезный оборот. Если я с трудом
управлялась с одной буйнопомешанной особой, то что же мне
прикажете делать с двумя ненормальными?!

Однако мы вымазали ноги и усердно бродили по палубе,
время от времени окуная ступни в ведра с краской. В душе я
уповала на милость небес, чтобы этого оказалось достаточно,
чтобы реабилитировать капитана в глазах команды. Иначе
страшно подумать, во что могли втравить меня эти две
чокнутые. Эффект был поразительный - вся команда с раннего
утра погрузилась в пучину мрачного отчаяния из-за того, что
теперь было точно установлено - на корабле поселилась
нечистая сила и теперь ему на воде уже не место. Впору было
его переоборудовать.

- Плавать на нем теперь больше нельзя, - твердили эти
тупицы, ради которых мы пошли на неслыханные жертвы, я лично
потом целый день оттирала подошвы ног от вьевшейся в них
краски. - Надо вставать на прикол.

Мы понимали, что они имеют в виду. По берегам Десны
возле Чернигова стояло много списанных пароходов, в которых
располагались теперь гостиницы, ресторанчики и кафе. Нечто
подобное они полагали придумать и для своего катера.

- Раскрыли пасть, - прокомментировала их надежды грубая
Мариша. - Кому это корыто нужно? Тут даже приют для бродячих
собак делать стыдно.

Тем временем мы подплывали к Киеву. Что нам с Маришей
делать в этом городе, было неясно. Брать билет на поезд было
рискованно, так как за прошедшее время Никитин хоть десять
раз мог объявить нас в розыск. Аэропорт отпадал по той же
причине. Можно было попроситься к проводнику, но они в
летний сезон все ожесточались сердцем из-за нездорового
спроса на их услуги.

- Ты куда направишься после того, как мы сойдем на
берег? - спросила я Иру. - Ты должна сообщить Елизару, что
груз доставлен?

- Нет, но я должна явиться в общину, чтобы они знали,
что я тут. Может быть, им понадобятся мои услуги. А если
нет, то я свободна и пойду к бабушке, - сказала Ира, окинула
тревожным взглядом некоторый беспорядок в трюме и вздохнула:

- Пожалуй, в общину не пойду. Они такие сухие, боюсь,
не поймут, даже если я объясню им, что мы спасали свои
жизни. Да они и не поверят. Ведь я почти никого тут не знаю.

Пароход подходил к Киеву. Это мы поняли из отрывочных
возгласов, которые долетали до нас.

- Надо сваливать отсюда, - высказала Мариша общую
мысль. - Они того и гляди причалят и всем скопом полезут за
грузом.

- Лучше всего удирать, когда причаливаешь, - со знанием
$%+ заявила Ира.

- На судне царит суматоха. Приходят разные незнакомые
личности с берега, и можно остаться незамеченной.

- Бородатый нас узнает, - сказала Мариша.

Это было серьезной проблемой, впору пожалеть, что мы не
на Востоке и у нас не принято закрывать лица женщин плотным
покрывалом.

- Может, он не знает, как мы выглядим? - жалобно
застонала я. От всех этих проблем голова пухла.

- Рисковать бы я не стала, - сказала Мариша, на которую
нашел неожиданный и несвоевременный приступ осторожности. -
Может, этот тип был с теми, кто скрутил нас в милиции. И
вообще, он не только команде подозрителен, чего ради он
отправился с нами в плавание? И потом - он точно знает Ирку.

- Мы постараемся не попасться ему на глаза, и все будет
в порядке, - с неоправданным оптимизмом решила Ира. - Я тоже
не хочу с ним разговаривать. Я всегда его недолюбливала. Он
постоянно вертелся там, где потом случались беды.

Не понимаю, за какие заслуги так ценит его староста?

К этому времени мы подплыли к берегу, и на катере, как
и предсказывала Ира, поднялась страшная кутерьма и шум. Мы
быстренько собрали свои манатки, закрыли особенно вопиющие
разрушения пестревшим пятнами краски ковром и начали
карабкаться вверх по железной лестнице. С процессией
баптистов-чернорабочих, пришедших за своим грузом,
разминулись с интервалом в долю секунды. Укрывшись под
брезентом, который уже однажды сослужил нам добрую службу,
мы услышали немало интересного в свой адрес.

- Что случилось с грузом? Кто это натворил?

Этот вопль и подобные ему повторялись еще многократно.
Хотелось бы думать, что это было эхо. Но, увы. Кроме этого,
они много еще чего сказали. Ира поступила совершенно
правильно, когда решила не соваться пока в общину. Мне даже
обидно стало. Я про себя никогда столь скверно не думала, и,
по-моему, верующим людям, особенно членам церкви баптистов,
не к лицу знать, а тем более употреблять прилюдно такие
выражения и эпитеты, которыми они нас наградили и которые
больше подходили спившимся и не раз сидевшим за хулиганство
матросам.

Первыми мимо нас пронесли мешки с солью, что очень нас
удивило. Мешки лежали в самом низу, к тому же этот продукт
не отличался особой ценностью. Но почему-то им уделили
особое внимание. Их несли наш бородатый знакомый и еще один
тип, при виде которого Ира даже присвистнула. Потом носили
еще массу вещей, но Бородатый больше не появлялся.

- Куда это он делся? - удивилась Мариша. - Как дело
дошло до физической работы, так его и нет. Ира, где ж твой
знакомый?

Но Ира хранила загадочное молчание. Она что-то
старательно обмозговывала, и было видно, что раздумья
причиняют ей страшную боль. После двух часов шума и топота
ног на судне воцарились тишина и спокойствие. Можно было
вылезать из-под брезента. Единственный, на кого мы
наткнулись, пока пробирались к сходням, оказался капитан. Но
.- вел себя мирно. Прижавшись к борту, он пропустил нас мимо
себя. Некоторая зеленова-тость, сохранившаяся в складках его
кожи, при нашем появлении лишь немного усилилась, но и
только.

Ступив на землю, Ира неожиданно приобрела деловой вид и