сохранили ясность сознания. Полагаю, мне самой придется иметь дело с
банком, но может понадобиться ваша подпись на документах.
миссии, и обе были ему неприятны.
против него накануне Кэртис О'Киф. "Он беззастенчиво обирает вас, - сказал
магнат о старшем бармене. - И, судя по всему, уже давно".
назвался Шоном Холлом из корпорации отелей О'Кифа, вручил Уоррену Тренту
докладную на семи страницах, составленную на основе наблюдений, - с
фактами, датами и даже указанием точного времени. Человек, доставивший
этот доклад лично Уоррену Тренту в его апартаменты на пятнадцатом этаже,
был явно смущен. Владелец отеля поблагодарил его и тут же сел читать
документ.
мрачнее. В отчете разоблачались не только махинации Тома Эрлшора, но и
других служащих, которым Трент доверял. Особенно неприятным было то, что
его обманывали главным образом те работники, которых он вообще не считал
необходимым проверять, а некоторых - как, например, Тома Эрлшора - даже
считал своими личными друзьями.
к более значительным убыткам по сравнению с указанными в отчете.
аккуратно сложил их и спрятал во внутренний карман пиджака.
знала бы предела и тогда он стал бы изобличать и карать одного за другим
всех тех, кто обманул его доверие. От такого поступка он мог бы даже
получить некоторое, хоть и грустное, удовлетворение. Но чрезмерный гнев в
последнее время оставлял у него чувство опустошенности. Надо самому лично,
лицом к лицу встретиться с Томом Эрлшором, решил он, и больше ни с кем
другим.
том, что освободил его от всяких обязанностей по отношению к служащим. До
вчерашнего вечера, размышляя о "Сент-Грегори", Уоррен Трент всегда помнил
о своем долге перед преданными ему подчиненными. Теперь же, убедившись в
их нечестности, он был свободен в своих действиях.
он старался избегать, а именно: распорядиться отелем так, как он сам
сочтет нужным. Но даже и теперь такая перспектива казалась ему в высшей
степени отталкивающей, и именно поэтому он решил сделать то, что ему было
менее неприятно, - до конца выяснить отношения с Томом Эрлшаром.
вестибюлем через украшенные бронзой и кожей двустворчатые двери, которые
вращались в любую сторону. Три застланные ковром ступеньки вели в
помещение, где были расставлены столики и удобные мягкие кресла, а также
находились отдельные кабины.
освещен. Завсегдатаи могли видеть друг друга и весь бар, напоминающий по
форме букву "Г". Перед стойкой бара высилось около десяти табуретов с
мягкой обивкой - для посетителей, пришедших в бар в одиночестве. Эти
табуреты вращались, что позволяло людям обозревать весь бар.
"Понталба". Зал был почти пуст, если не считать молодой парочки в одной из
кабин да двух мужчин со значками участников конгресса, которые негромко
беседовали за столиком у дверей. Приток посетителей ожидался лишь минут
через пятнадцать, когда наступит время ленча, и уж тогда Тренту навряд ли
представилась бы возможность спокойно все выяснить. Но ему, решил владелец
отеля, хватит и десяти минут для того разговора, который он намеревался
провести.
дал понять, что не нуждается в его услугах. Том Эрлшор стоял за стойкой
бара спиной к залу и сосредоточенно рассматривал таблицу в газете,
разложенную на кассовом аппарате. Уоррен Трент решительно прошел через зал
и сел на табурет у стойки. Теперь ему хорошо было видно, что старший
бармен изучает бюллетень скачек. "Значит, вот куда уплывают мои денежки",
- подумал Уоррен Трент.
сменившийся легким удивлением, а затем и показной радостью.
- Он проворно сложил бюллетень и сунул в задний карман брюк. Его
испещренное морщинами лицо и обрамленное, как у Деда Мороза, бахромой
седых волос вокруг лысой макушки, расплылось в улыбке. "Почему я раньше не
замечал, что улыбка у него такая заискивающая?" - подумал Уоррен Трент.
только на руку.
принужденно рассмеялся.
сюда, я сейчас вам кое-что покажу. Давно собирался подняться к вам в
кабинет, да все никак не было времени. - Эрлшор открыл ящик под полками,
достал конверт и вынул цветную фотографию. - Это Дерек - мой третий внук.
Здоровый растет чертенок, весь в мать, а все благодаря тому, что вы для
нее сделали. Этель - вы, конечно, помните, так зовут мою дочь, - часто
спрашивает про вас, всегда посылает вам приветы, как и вся моя семья. - Он
положил фотографию на стойку бара.
назад Эрлшору.
Эрлшор. И не получив ответа, добавил: - Может быть, смешать вам коктейль?
нужные бутылки. Наблюдать за его работой всегда было удовольствием.
Обычно, принимая у себя гостей, Уоррен Трент вызывал Тома Эрлшора
обслуживать их, главным образом, чтобы похвастать искусством своего
бармена, чья техника в приготовлении коктейлей не уступала их вкусовым
качествам. Вот и сейчас тот с блеском продемонстрировал свое искусство и,
в последний раз высоко взмахнув миксером, поставил напиток перед хозяином.
готовишь. - Взгляды их встретились. - Мне особенно приятно сказать тебе
это, Том, потому что это твой последний коктейль в моем отеле.
такое всерьез.
старого бармена, Уоррен Трент понял, что за его спиной все повернулись в
их сторону. Он почувствовал, как гнев, которому он не хотел давать воли,
захлестывает его.
вы никогда не говорили со мной в таком тоне. - Голос его был еле слышен.
подготовленную людьми О'Кифа, перевернул две страницы и, закрыв рукой
часть текста на третьей, рявкнул:
глазами несколько строчек и остановился. Затем бросил взгляд на Уоррена
Трента. Теперь в его глазах уже не было оскорбленного изумления. Только
животный страх загнанного зверя.
посетителей, он повысил голос и дал волю гневу:
счет. Ты воровал и обманывал меня и, как все воры и преступники, оставил
за собой следы.
мир, в котором он чувствовал себя так уверенно и безнаказанно, вдруг
взорвался и рассыпался на куски. Он уже и не помнил, когда начал
обманывать хозяина, и за эти годы привык к мысли о своей неуязвимости. И
сейчас он со страхом думал о том, догадывается ли владелец отеля, как
велик отхваченный им кусок.
не было слепого доверия к тебе, они не считали тебя своим другом. - От
внезапного волнения у него перехватило дыхание. - Но если понадобится, -
продолжал он, - я найду улики. На твоей совести ведь куда больше грехов,
чем здесь написано, так?