Чтение 45–й страницы книги ~Мельницы богов~

Каждые шесть недель самолет С-130 американских ВВС приземлялся на
маленьком аэродроме недалеко от Бухареста. Самолет был набит продуктами и
другими товарами, которые невозможно было достать в Румынии. Сотрудники
американского посольства заказывали все это через военный комиссариат во
Франкфурте.

Однажды утром, когда они вместе пили кофе, Майк сказал:

- Сегодня должен прилететь самолет с товарами. Почему бы вам не
поехать со мной в аэропорт?

Мэри уже хотела отказаться - у нее было слишком много работы, и
подобное приглашение казалось ей бессмысленным. Однако Майк Слейд был не
тот человек, который не умеет ценить время. Любопытство взяло верх.

- Ладно.

По пути в аэропорт они обсуждали текущие проблемы. Беседа была сугубо
официальной.

Когда они подъехали к аэропорту, вооруженный морской пехотинец открыл
ворота, пропуская лимузин. Через десять минут приземлился С-130.

За ограждением аэропорта собрались сотни румын. Они не сводили глаз с
команды, выгружавшей ящики.

- Что они здесь делают?

- Они мечтают. Они смотрят на вещи, которых у них никогда не было и
не будет. Они знают, что нам привезли мясо, мыло, духи. Здесь всегда
собирается толпа, когда прилетает наш самолет. Непонятно, как они узнают о
дне прилета.

Мэри посмотрела на их лица.

- Трудно поверить.

- Они воспринимают этот самолет как символ. Дело не в грузе, для них
он олицетворяет свободную страну, которая заботится о своих гражданах.

- Почему вы привезли меня сюда? - спросила Мэри.

- Я не хочу, чтобы Ионеску очаровал вас своими сладкими речами. Вот
она - настоящая Румыния.

Каждое утро, когда Мэри ехала на работу, она видела людей, стоящих в
очереди, чтобы попасть в консульский отдел посольства. Она полагала, что
они приходят сюда решить возникающие у них вопросы. Но в то утро она
подошла к окну, чтобы повнимательнее рассмотреть их. То, что она увидела
на их лицах, заставило ее пойти к Майку.

- Что это за люди, там, у ворот?

Майк подошел вместе с ней к окну.

- Это в основном румынские евреи. Они ждут очереди, чтобы подать
заявление на визу.

- Но ведь в Бухаресте есть израильское посольство. Почему они не
обращаются туда?

- По двум причинам, - объяснил Майк. - Во-первых, они считают, что
американское правительство имеет больше шансов помочь им выехать в
Израиль, чем израильское. А во-вторых, они полагают, что таким образом
тайная полиция не узнает об их замысле. Они, конечно, глубоко ошибаются. -
Майк показал рукой на жилой дом, стоящий напротив посольства. - В этом
доме несколько квартир используются госбезопасностью для слежки. Они
фотографируют всех, кто входит в посольство и выходит из него.

- Какой ужас!

- Такие у них правила игры. Когда еврейская семья подает заявление на
визу, чтобы выехать из страны, они автоматически лишаются работы, их
вышвыривают из квартиры. Соседей заставляют поворачиваться к ним спиной.
Им приходится ждать по три-четыре года, прежде чем правительство соизволит
дать ответ. Обычно он отрицательный.

- Неужели мы ничего не можем сделать?

- Мы все время пытаемся им помочь. Но Ионеску играет с евреями в
кошки-мышки. Лишь единицам удалось уехать отсюда.

Мэри посмотрела на лица людей, на них была написана безнадежность.

- Должен же быть какой-то выход.

- Не травите себе душу, - посоветовал Майк.

Разница во времени изматывала ее. Когда в Вашингтоне был день, в
Бухаресте стояла глубокая ночь, и Мэри постоянно будили в три или четыре
часа утра, чтобы ответить на телеграмму или телефонный звонок. Каждый раз,
когда приходила ночная телеграмма, дежурный морской пехотинец звонил
дежурному офицеру и тот посылал своего помощника, который будил Мэри.
После этого она обычно уже не спала.

"Это так интересно, дорогой. Я действительно думаю, что смогу что-то
сделать. По крайней мере, я пытаюсь. Мне нельзя ошибаться. Все
рассчитывают на меня. Как было бы хорошо, если бы ты увидел меня и сказал:
"Молодец, старуха". Я так страдаю без тебя. Ты слышишь, Эдвард? Может, ты
где-то здесь? Я иногда просто с ума схожу без тебя..."

Они пили утренний кофе.

- У нас проблемы, - сказал Майк.

- Какие?

- С вами хотят увидеться двенадцать высокопоставленных представителей
румынской церкви. Они получили приглашение от церкви в Юте. А румынское
правительство отказывается дать им выездную визу.

- А почему?

- Мало кому из румын позволяют выезжать из страны. Есть анекдот.
Когда Ионеску пришел к власти, он смотрел в окно и видел, как встает
солнце. "Доброе утро, товарищ солнце", - сказал Ионеску. "Доброе утро, -
ответило солнце. - Все так счастливы, что вы стали новым румынским
президентом". Вечером Ионеску посмотрел в окно, выходящее на запад, и
увидел, как садится солнце. "Добрый вечер, товарищ солнце", - говорит он.
Но солнце не отвечает. "Что случилось, утром ты так со мной хорошо
разговаривало, а сейчас молчишь?" Солнце отвечает: "Я уже на Западе. Пошел
к черту". Поэтому Ионеску и боится, что, как только священники окажутся за
границей, они пошлют его к черту.

- Я поговорю с министром иностранных дел по этому вопросу.

Майк встал.

- Вам нравятся народные танцы?

- Почему вы об этом спрашиваете? - удивилась Мэри.

- Завтра открытие сезона Румынского Национального театра. Хотите
пойти?

Мэри не знала, что ответить. Она совсем не ожидала подобного
предложения от Майка. И еще больше удивилась, когда ответила ему: "Да".

- Хорошо. - Майк протянул ей небольшой конверт. - Здесь три билета.
Можете взять с собой Тима и Бет.

Мэри покраснела, чувствуя себя неловко.

- Спасибо, - выдавила она.

- Я скажу, чтобы Флориан заехал за вами в восемь вечера.

Бет и Тим не высказали никакого желания идти в театр. Бет пригласила
школьного товарища на ужин.

- Это мой итальянский друг, - сказала она. - Ты не против?

- Честно говоря, меня никогда не привлекали народные танцы, - добавил
Тим.

- Ладно, засмеялась Мэри. - Как хотите.

Ей стало интересно, чувствовали ли ее дети такое же одиночество, как
она. Мэри подумала, кого бы пригласить с собой. Полковника Маккинни,
Джерри Дэвиса, Хэрриет Крюгер? "Пойду одна", - решила Мэри.

Когда Мэри вышла из резиденции, Флориан уже ждал ее у ворот.

- Добрый вечер, госпожа посол. - Он с поклоном открыл ей дверь.

- Я вижу, у вас сегодня хорошее настроение, Флориан.

Он усмехнулся.

- У меня всегда хорошее настроение, госпожа. - Он закрыл дверцу и сел
за руль. - У нас, румын, есть такая пословица: "Целуй руку, которую не
можешь укусить".

- Вы хорошо здесь живете, Флориан? - осмелилась спросить его Мэри.

Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

- Вам дать ответ, как учит нас партия, или вы хотите услышать правду?

- Правду, пожалуйста.

- Меня могут расстрелять за такие слова, но ни один румын не живет
здесь счастливо. Только иностранцы. Вы можете приезжать и уезжать, когда
вам заблагорассудится. А мы здесь, как в тюрьме. Нам всего не хватает. -
Они проезжали мимо магазина, возле которого стояла длинная очередь. -
Видите? Они будут стоять три часа, чтобы купить немного баранины, и то не
всем хватит. И так везде. А знаете, сколько домов у Ионеску? Двенадцать! Я
возил туда гостей. Каждый из них - настоящий дворец. А простые люди живут
по три-четыре семьи в крошечных квартирках, и даже отопления у них нет. -
Флориан внезапно замолчал, опасаясь, что сказал лишнее. - Я думаю, вы
никому не расскажете о нашем разговоре?

- Конечно, нет.

- Спасибо. Мне не хотелось бы, чтобы моя жена осталась вдовой. Она
молодая. К тому же еврейка. У нас тут сильно развит антисемитизм.

Мэри уже об этом знала.

- Есть такой анекдот, про то, как в одном магазине должны были
появиться в продаже яйца. В пять утра, несмотря на сильный мороз, у дверей
магазина выстроилась очередь. Восемь часов. Очередь еще длиннее, а яйца
еще не привезли. Директор магазина говорит: "На всех все равно не хватит.
Евреи могут не стоять". Два часа дня. Очередь еще длиннее, а яиц все нет.
Директор магазина говорит: "Пусть остаются только члены партии. Остальные
могут уходить". Полночь. Мороз. Директор закрывает магазин и говорит: