платьем. Для Вэлли это не составило труда. В Париже бы оно, конечно, не
прошло; все формы оно подчеркивало чересчур вульгарно, но с другой стороны
голая грудь, меч, ремни - все это тоже имеет свои возбуждающие элементы,
так что сейчас они находятся в равном положении. Джа выбрала шелк цвета
морской волны, такой прозрачный, что казалось, он может растаять как дым,
и сшила обыкновенный узкий наряд, который не скрывал ни одной линии ее
восхитительной фигуры. Передний вырез опускался до самой талии, сквозь
прозрачную ткань просвечивали соски; их вид возбуждал Вэлли сейчас гораздо
сильнее, чем вчерашняя бахрома и яркая краска.
атласное совершенство ее ног. Нанджи раскрыл от удивления рот и издал
низкий рычащий звук, видимо, местный эквивалент восторженного
присвистывания. Потом он с тревогой взглянул на своего повелителя.
своей рабыни.
стану вытряхивать из тебя внутренности.
между поцелуями, а она засияла от удовольствия, довольная тем, что
доставила радость своему господину.
вечерний центр развлечений при казармах. В вестибюле древний однорукий
слуга охранял ряд мечей. Нанджи послушно вынул свой и передал ему. Вэлли
только удивленно поднял бровь: ему вовсе не хотелось, чтобы Тарру получил
награду совсем без борьбы. Слуга вежливо улыбнулся и с поклоном пропустил
его вперед.
было всего понемножку - бар, танцевальный зал, ресторан, клуб,
великосветский салон и бордель. Все это находилось под открытым небом, на
террасе стояли столики, а вдоль балюстрады горело множество факелов.
Музыканты извлекали из своих инструментов какие-то странные воющие звуки,
а молодежь топталась и прыгала на танцевальной площадке. У ограды
собрались молодые мужчины, они пили, разговаривали, смеялись и ссорились.
ночная жизнь казалась на удивление свободной. Правда, на верхний балкон
допускались только люди высокого ранга и их гости - Нанджи как раз
подходил под эту категорию - но это было, пожалуй, единственным
ограничением. Каждый шел, куда хотел. Здесь были мужчины со своими женами,
рабынями или просто казарменными женщинами, они ели, пили, разговаривали и
танцевали. Воины понимали, что ногам нужна нагрузка, танцевать они любили
и умели. За еду, питье и женщин надо было платить, возможно, таким
способом сдерживали необузданные порывы молодежи, но прислужник любезно
сообщил Вэлли, что для гостей все эти услуги предоставляются бесплатно.
Вэлли выбрал столик наверху, сел боком к ограждению и стал смотреть на
людей, забыв на какое-то время о всех своих трудностях.
потому он часто вставал и опять садился. Когда он встает, должна вставать
и его рабыня. Вэлли с интересом заметил, как пристально все рассматривают
ее платье и как она едва заметно поворачивается, чтобы показать его со
всех сторон. Длинные платья не возбуждают - очевидно, это местное
общественное мнение, поскольку почти на всех женщинах были очень короткие
и вызывающие одеяния, все увешанные бахромой и блестками. На некоторых же
и вовсе не было ничего, кроме бахромы. Для праздничной одежды цвета
рангов, видимо, не имеют значения, по крайней мере здесь, в казармах, но
длинное платье Джа удивило всех, и по выражению мужских лиц стало понятно,
что общественное мнение, скорее всего, пересмотрят.
минут он танцевал какой-то дикий танец с едва одетой девушкой, а потом
исчез. Вернулся он на удивление быстро и осушил целую кружку пива. Пока
они ели, Нанджи повторил все это трижды.
произошло. Вэлли насторожился. Но вот из темноты появилась фигура, которая
стала причиной беспокойства. Вэлли поставил свой кубок на стол и уставился
на нее в полном недоумении. Она была огромной и отвратительной - женский
вариант борца сумо. Практически обнаженное тело кое-где украшали бахрома и
блестки, которые еще больше подчеркивали ее жирное уродство. Слои краски
не скрывали ни морщин, ни сломанного коса. На лице у нее алели шрамы, а
левый глаз закрыла расшитая стеклярусом повязка. Толстый слой жира,
варикозные вены... "груди, как ведра", как сказал Нанджи. Это был не кто
иной, как Дикая Ани.
салоне совсем не место. Сработал инстинкт Шонсу: как только случается
что-то неприятное, проверь, нет ли здесь диверсии, Вэлли сразу же заметил
внизу группу Вторых: они усмехались, что будет дальше. Он опять взглянул
на Дикую Ани, а она уже направлялась к нему, пробираясь сквозь столы. При
ее тучности это оказалось нелегким делом.
дорогу.
Пятые схватили ее, опасаясь, чтобы благородному гостю не было нанесено
оскорбления.
Шонсу. Рабыню могли и наказать за это.
протянул к ней руки, а Нанджи оцепенел от ужаса. - Ани, любимая!
настойчивостью пьяного опять двинулась вперед. Люди приходили в ярость,
когда эта жирная туша протискивалась между их столами, но Ани все-таки
обошла весь балкон и, оказавшись рядом с Вэлли, с любопытством осмотрела
его единственным глазом и повторила:
огромна - почти с него ростом и в полтора раза тяжелее. Она глупо
ухмыльнулась, показав темные остатки зубов, и заключила его в страстные
объятия. Ощущение было такое, словно его обернули резиновым матрацем.
поднялся и предложил рабыне свое место. Ани плюхнулась на стул и
подозрительно уставилась на благородного господина.
графин самого лучшего вина для дамы.
непроницаемая; возможно, она не понимала, что происходит. Нанджи покраснел
до ушей и едва сдерживал приступы смеха. Воины и их жены не знали, как
себя вести - следует ли показывать свое отвращение или же проявить
любезную терпимость. У молодых повес, стоящих внизу, отвисли челюсти.
кубок с вином, одним глотком осушила его и громко икнула. Она опять
принялась рассматривать Вэлли. - Нет, не видела. Но ты ведь не новичок,
да? Жаль. - Она протянула свой-кубок и заметила Нанджи. - Привет, Ржавый.
Давай с тобой попозже, да?
считать знаки Вэлли.
попытка оказалась безуспешной.
неприятностей?
заинтересованный одновременно.
двигаться самостоятельно. Он присел, просунул под нее руки, напрягся и,
после секундной паузы, поднял вверх. Он нес ее и думал о том, что и сам
Шонсу никогда так сильно не напрягал мускулов. Снизу раздались
восторженные крики.
комната, в которой стояло шесть кроватей. Одна из них, в дальнем углу,
издавала громкий скрип, но на остальных никого не было. Единственным
источником света была тусклая лампа. Как можно мягче Вэлли освободился от
своего груза и задумчиво потер спину.
не настолько пьяна, чтобы не заметить, как его пальцы нащупали кошелек.
Вот. - Он дал ей золотой, и монета в то же мгновение исчезла в одежде, в
которой вообще невозможно было ничего спрятать.
сказала: