Чтение 45–й страницы книги ~Страж 2~

Божию. Нового Стража.

Время, казалось, остановилось. Но все-таки они нашли ее в пустой
холодной квартире, окруженную многочисленными рабами дьявола -
визжащими, скулящими и умоляющими ее побыстрее занять место среди них.
Элисон лежала на полу. Она дрожала и уже теряла остатки сил. Теперь ей и
самой начинало вериться, что только смерть может избавить ее от этого
кошмара.

Но даже сейчас Франкино помнил тот ужас, который охватил слуг
Нечистого, когда он передал крест из рук священника в руки Элисон
Паркер. Правда, кроме этого ощущения, он мало что помнил. Остальное
смешалось в каком-то диком водовороте. Еще он, помнится, поцеловал
перстень на руке отца Галлирана, произнес над его безжизненным телом
прощальную молитву, а потом стал молиться о том, чтобы Господь простил и
его собственную грешную душу, после чего схватил за руку сестру Терезу,
бывшую Элисон Паркер, и вывел ее из дома.

Так все и было, и так это закончилось. И так все опять начинается
сначала...

- Господи, помоги мне! - закричал он и схватился за ножку стула, на
котором сидела сестра Тереза. - Дай мне силы! Молю Тебя лишь об этом.
Дай мне силы!

Франкино опустил голову, чувствуя, как по лицу его струится пот,
свернулся на холодном полу калачиком и стал ждать, когда взойдет солнце
и обогреет его.

***

В начале одиннадцатого утра монсеньер вошел в свой кабинет в
Управлении нью-йоркской епархии. От усталости он едва мог идти. На
верхней губе запеклась кровь, черты лица заострились, резко обозначив
скулы. Отец Макгвайр уже ждал его в кабинете.

- С вами все в порядке? - спросил он.

- Да, - еле слышно ответил Франкино.

- Чейзен был там, в комнате?

- Да.

- И не дал вам довести до конца ритуал?

- Совершенно верно. Макгвайр присел на стул напротив хозяина
кабинета.

- Бирок закончил свою работу, - сообщил он и передал Франкино папку с
бумагами.

Монсеньер тут же открыл ее и просмотрел документы.

- Он сделал все, что мог, - продолжал Макгвайр. - Тут данные на
Батилля, Дженкинса, Сорренсона, Макса Вудбриджа и Лу Петросевича, Все
сходится с нашей информацией, за исключением Дженкинса. По нему не
удалось проверить ни одного факта. Так что Дженкинс - настоящая загадка
для нас. Не исключено, что он и есть Сатана.

Макгвайр замолчал в ожидании ответа.

Франкино продолжал молча листать обстоятельные отчеты Бирока.

- Впрочем, неважно, какой тут напрашивается вывод, - продолжал
Макгвайр. - Ведь даже если Сатана убил Дженкинса и занял его место, то
все равно у настоящего Дженкинса была раньше своя жизнь, факты из
которой всегда можно проверить...

Франкино задумчиво кивнул, соглашаясь с рассуждениями своего
помощника.

- Так что мне теперь делать? - спросил тот после недолгой паузы.

Наконец монсеньер оторвался от бумаг и поднял глаза.

- Пусть Бирок еще раз проверит Дженкинса. И еще необходимо достать
копии документов о рождении Джозефа Бердета.

- Их ребенка? Франкино кивнул.

- А зачем? - удивился священник. - Чейзен ведь не может быть
младенцем. Да и тело, найденное в компакторе, принадлежало взрослому
мужчине... И потом, как он может влиять на Часового, все время находясь
в детской кроватке?

- Делайте, что я говорю! - сердито проворчал монсеньер. - Я хочу,
чтобы ребенка тоже проверили, и все документы о его рождении были у
меня. Причем сделать это надо немедленно. Вам понятно?

Макгвайр молча кивнул, потрясенный вспышкой гнева Франкино и таким
странным решением насчет маленького Джои.

- Мне надо разгадать, зачем Чейзену понадобился тот спектакль в
подвале - с избиением, - объяснил монсеньер. - Это тоже сейчас очень
важно. Потому что именно этот случай может каким-то образом вывести нас
на личность Чейзена.

С этими словами Франкино снова углубился в бумаги, собранные
исполнительным Бироком.

Макгвайр подождал еще немного и, убедившись, что разговор закончен,
вышел из комнаты.

Глава 16

Дневной смог начал рассеиваться с заходом раннего весеннего солнца.
Была половина восьмого вечера. Но улицы никак еще не могли избавиться от
бесконечного потока машин. Прошло уже три дня с тех пор, как монсеньер
Франкино так неудачно пытался провести старинный обряд на квартире
Бэрдетов. За это время случились не очень значительные события: Фэй
вернулась на работу, в доме постепенно начали забывать о том неслыханном
происшествии, и жизнь понемногу вошла в прежнее русло. Никаких новых
указаний от Франкино не поступало.

- Хорошо, что мы решили прогуляться пешком, - сказала Фэй, взяв мужа
под руку.

Бен улыбнулся и поцеловал ее.

Они гуляли по Центральному парку уже второй час. Бен встретил жену у
выхода с работы на 16-й улице, прямо у здания "Дженерал Моторс". И
оттуда они пешком направились к дому через зоопарк и катки.

- Какой чудный вечер! - улыбнулась Фэй, закинув голову и рассматривая
верхушки деревьев. Где-то в районе Пятой авеню над домами зависло
маленькое облачко, но, не считая его, небо было совершенно чистым. На
востоке уже выплыла огромная желтая луна, а у западного горизонта
появилась одна-единственная яркая звездочка. - Ты согласен со мной?

- Да, - рассеянно кивнул Бен, продолжая брести вперед. Мысли его были
сейчас далеко.

- Этот вечер даже напомнил мне Чикаго, - вздохнула Фэй.

- Правда?

- Конечно... Там такие же чудные безоблачные вечера. Помнишь, как мы
любили гулять на закате? И у нас была такая милая маленькая квартирка с
окнами на озеро Мичиган.

- И поганая работа в авиакомпании, - добавил Бен. Но Фэй, покачав
головой, заметила:

- Да, может быть, мы тогда не слишком шикарно жили, но зато были
вполне счастливы.

Он нежно провел ладонью по ее пушистым волосам.

- Я тоже люблю вспоминать Чикаго. Но разве сейчас мы не счастливы?

Глаза Фэй сверкнули в сумерках, как два бездонных колодца.

- Ты говоришь, счастливы?.. Как же можно оставаться счастливым после
всего, что нам пришлось пережить за последнее время? Нет, конечно, я
всегда счастлива, когда ты рядом. И мне очень хорошо с тобой. Но все
равно в душе я перепугана насмерть. И теперь боюсь уже буквально всего.
Любой шорох приводит меня в трепет. Я опасаюсь каждой тени. Даже,
наверное, своей собственной. Скорее бы все это кончилось!..

- Что "это"?

- Ну, то, что сейчас происходит с нами, - спокойно ответила Фэй, - И
пожалуйста, Бен, не надо обращаться со мной, как с малым ребенком. Ты
ведь не будешь отрицать, что с нами происходит нечто весьма и весьма
необычное. Причем замешаны в этом мы оба. И одному Богу известно, кто
еще... Мне только непонятно, почему ты так тщательно пытаешься скрыть от
меня всю правду.

Бен остановился, обнял Фэй и прижался лицом к ее волосам.

- Дорогая, я ничего от тебя не скрываю, хотя бы по той простой
причине, что скрывать мне абсолютно нечего. И, по-моему, мы уже
достаточно подробно все это обсудили. На прошлой неделе, если ты
помнишь...

Фэй посмотрела на него пустыми глазами.

- Ну только не делай вид, что ты и в самом деле ничего не помнишь, -
продолжал Бен. - Ты тогда еще устроила мне целый допрос по поводу моего
полета в Сиракузы.

Но тут она резко вырвалась из его объятий, прошла под мостиком и
оказалась на соседней аллее Бен подождал немного, а потом решил все же
нагнать жену. Становилось уже темно, и он не хотел отпускать ее одну
слишком далеко от себя - За это время появились и другие причины, -
мрачно заметила Фэй, как только Бен снова оказался с ней рядом, для чего
ему пришлось даже пробежаться немного.

- Например? - с вызовом спросил он.

- Почему мы не стали обращаться в полицию после того, как нас зверски
избили?

- Фэй, я ведь сто раз уже объяснял тебе это, - напомнил Бен. - Ни ты,
ни я не запомнили тех подонков и не смогли бы даже описать их приметы.
Какой же в таком случае толк в полиции? Мы бы только потратили уйму
времени, а бандиты при этом по-прежнему остались бы на свободе.

- Ну, хорошо. С этим трудно не согласиться. Но я совершенно не вижу
причин, по которым нам необходимо было запираться от всех и целых десять
дней сидеть в квартире, как крысам в норе, - запальчиво продолжала Фэй.

- Может, и не стоило, - согласился Бен и виновато развел руками. - Но