- Без набора...- начала Хелен Моррис. - Где мы окажемся? Просто где-нибудь?
Я боюсь, - быстро говорила она. - Мы будем все вместе? Ты уверен, Норм?
- Кого это волнует? - сказал Сэм Риган, пережевывая свою порцию.
- Смотрите на меня, - сказал Барни Майерсон. Они с любопытством повернулись
к нему; что-то в его голосе заставляло их подчиняться.
- Я кладу Чуинг-Зет в рот, - сказал Барни. - Вы видите, как я делаю это.
Верно? - он начал жевать. - Теперь я жую.
Сердце его громко стучало. "Боже, - подумал он. - Удастся ли мне выйти из
этой истории невредимым?"
- Да, мы видим, - сказал Тод Моррис, кивнув. - Ну и что? Собираешься
лопнуть, или взмыть в воздух, как Элдрич, или еще что-нибудь?
Он тоже начал жевать свою порцию. Все уже жевали, все семеро, увидел Барни.
Он закрыл глаза.
Открыв их, он увидел склонившуюся над ним жену.
- Я еще раз спрашиваю, - сказала она, - ты хочешь второй "Манхэттен" или
нет? Если хочешь, то мне нужно приготовить еще льда.
- Эмили, - неуверенно сказал он.
- Да, мой дорогой, - язвительно сказала она. - Каждый раз, когда ты так
произносишь мое имя, я знаю, что ты собираешься прочитать мне очередную
лекцию. Что на этот раз?
Она уселась на диван напротив него и разгладила юбку - яркую, в
бело-голубую полоску, которую он купил ей на рождество.
- Я готова, - заявила она.
- Никаких лекций, обещаю, - сказал он.
"Неужели я в самом деле такой? - подумал он. - Постоянно произношу тирады?"
Пошатываясь, он встал с дивана и схватился за стоявший рядом торшер, чтобы
не упасть.
- Ну и накачался же ты, - заметила Эмили, смерив его взглядом.
Накачался. Этого слова он не слышал со студенческих времен; оно давно уже
вышло из моды, но Эмили, естественно, продолжала его употреблять.
- Сейчас, - сказал он так отчетливо, как только мог, - говорят "надрался".
Запомнила? Надрался.
Он неуверенно подошел к кухонному шкафу, где они держали алкоголь.
- Надрался, - повторила Эмили и вздохнула. У нее был грустный вид; он
заметил это и спросил, что случилось. - Барни, - начала она, - не пей
столько, хорошо?
Называй это, как хочешь, накачался или надрался, это одно и то же. Думаю,
что это я виновата; ты столько пьешь, потому что я тебе не подхожу.
Она слегка потерла кулаком правый глаз; знакомый жест, выражающий
беспокойство.
- Дело не в том, что ты мне не подходишь, - сказал он. - Просто у меня
высокие требования.
"Меня научили много требовать от других, - подумал он. - Требовать, чтобы
они были столь же уважаемы и уравновешенны, как я, а не руководствовались
исключительно эмоциями, без всякого самоконтроля.
Ведь она художник, - сообразил он. - Вернее, так называемый художник. Это
больше соответствует истине. Жизнь художника без таланта".
Он начал смешивать очередную порцию, на этот раз бурбон с содовой, без
льда; он лил виски прямо из бутылки в шейкер, а не в бокал.
- Когда ты начинаешь наливать себе подобным образом, - сказала Эмили, - я
знаю, что ты злишься, и сейчас начнется. Ненавижу это.
- Ну так и иди отсюда, - ответил он.
- Черт бы тебя побрал, - бросила Эмили. - Я не хочу никуда идти! Ты не мог
бы просто...- она сделала беспомощный жест рукой, - быть более милосердным,
относиться ко мне с большим пониманием? Научиться не обращать внимания на
мои...- голос ее сорвался; она чуть слышно добавила:- Мои неудачи.
- Ведь я не могу их не замечать, - ответил он, - как бы мне этого ни
хотелось. Ты думаешь, мне хочется жить с кем-то, кто не в состоянии ничего
довести до конца? Например... А, к черту все это.
Какой во всем этом смысл? Эмили все равно не изменится; она была просто
обычной неудачницей. Ее представление о хорошо проведенном дне
ограничивалось гончарным кругом, жирными, напоминающими экскременты,
красками и руками по локоть в липкой серой глине. А тем временем...
Время уходило. И весь мир, включая сотрудников мистера Булеро, а в
особенности его консультантов-прогностиков, все больше отдалялся от Барни
Майерсона. "Я никогда не стану консультантом в Нью-Йорке, - думал он. - Так
и буду торчать здесь, где ничего, абсолютно ничего нового не появляется.
Если бы удалось место прогностика моды в Нью-Йорке... Моя жизнь имела бы
какой-то смысл, - осознал Барни. - Я был бы счастлив, поскольку занимался
бы работой, при которой мог бы полностью применить свои способности. Чего,
черт возьми, я еще мог бы желать? Ничего; это все, о чем я прошу".
- Я ухожу, - сказал он Эмили и, поставив бокал, направился к шкафу и снял
плащ с вешалки.
- Ты вернешься, прежде чем я лягу спать?
Со скорбным видом она проводила его до дверей квартиры в доме номер
11139584 - считая от центра Нью-Йорка, - где они жили уже два года.
- Посмотрим, - сказал он и открыл дверь.
В коридоре кто-то стоял: высокий, седой человек с выступающими стальными
зубами, неподвижными глазами без зрачков и сверкающей искусственной рукой,
торчащей из правого рукава пиджака.
- Привет, Майерсон, - сказал человек и улыбнулся; блеснули стальные зубы.
- Это Палмер Элдрич, - сказал Барни, повернувшись к Эмили. - Ты видела его
фотографии в газетах, это тот самый знаменитый промышленник.
Естественно, он сразу узнал Элдрича.
- Вы хотели меня видеть? - неуверенно спросил он; все это было как-то
странно, как будто это когда-то уже происходило, но несколько иначе.
- Я хотел бы немного побеседовать с вашим мужем, - сказал Элдрич Эмили
необычно мягким голосом; он поманил его рукой, и Барни вышел в коридор.
Дверь за его спиной закрылась. У Элдрича был мрачный вид; он уже не
улыбался, а когда он заговорил, его голос уже не был мягким.
- Майерсон, вы плохо распоряжаетесь своим временем. Вы ничего не делаете,
просто повторяете прошлое. Зачем же мне продавать вам Чуинг-Зет? Вы
извращенец; я еще никогда ни с чем подобным не встречался. Я даю вам еще
десять минут, а потом отправлю вас обратно в Чикен-Покс, на прежнее место.
Так что решайте, чего вы, черт побери, хотите, и понимаете ли вы вообще
что-нибудь.
- Что такое Чуинг-Зет, черт побери? - спросил Барни. Палмер Элдрич поднял
искусственную руку и толкнул его со страшной силой. Барни начал падать.
- Эй, - слабо сказал он, пытаясь сопротивляться страшному давлению. - Что...
Внезапно он оказался лежащим на спине. В голове у него шумело и звенело; он
с трудом открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на окружающей
обстановке. Постепенно приходя в себя, он обнаружил, что на нем пижама, но
чужая; у него никогда такой не было. Неужели он оказался в чужой квартире и
на нем чужая пижама? Какого-то мужчины...
Аникина Наталья
Володихин Дмитрий
Контровский Владимир
Пехов Алексей
Куликов Роман
Громыко Ольга