зноен и плотен, как горячее масло.
Ториан повернулся и зашагал вверх по склону.
них мы облачились в безликие черные повязки, достаточно короткие, чтобы не
стеснять движений. Даже на таком расстоянии от ревущей толпы у меня по
коже пробегали мурашки. Я знал, что все до одного мужчины смотрят сейчас
на Шалиаль, думая, что Балор, если только он настоящий бог, не может
отвергнуть такую красавицу. Во всем Занадоне не найдется женщины
прекраснее, чтобы предложить ее богу.
возражать. Все жрецы должны быть заняты на церемонии... все ли?
деревьев. Не решаясь заговорить, мы поспешили к самому храму. Мне не
нравилось похрустывание под ногами - здесь было слишком темно, чтобы
разглядеть, чей это помет. Хорошо, если овечий, но гуси еще лучшие
сторожа, чем сторожевые псы. Правда, до сих пор на нас никто не набросился
с лаем или с гоготом. Сумерки были одновременно преимуществом и
недостатком. Если мы могли передвигаться без света, это же мог и кто
угодно другой, и мы могли не заметить его вовремя.
От напряжения у меня ослабли колени и пересохло в горле. Мы добрались до
задней стены келий в том месте, где она примыкала к храму. Пение сделалось
громче. Теперь начиналось самое опасное. До сих пор мы находились на
запретной земле, но могли в любую минуту броситься обратно через сад и
стену. Начиная с этого момента отступления не было.
темнела дверь в храм, по правую - кельи. Прямо передо мной факелы освещали
ступню Майаны. Я видел и слышал толпу, но, не задерживаясь, нырнул в храм,
прислушиваясь к шлепанью босых ног за спиной. Коридор казался совершенно
темным, но на фоне входа нас могли увидеть. Желудок свело ожиданием того,
что вот-вот послышится чей-то крик или я просто столкнусь с каким-нибудь
жрецом, медитирующим в полумраке. Держась рукой за стену, я осторожно
шагал к двери в покои Нагьяка, расположенной в дальнем конце коридора.
Когда я дошел до нее, мои глаза привыкли к темноте. Если дверь заперта,
все пропало.
перевести дух. Я узнал неприятный, удушливый запах пышно убранной комнаты,
но мебель и драпировки едва угадывались в слабом свете из проема в
потолке. Чудо из чудес - ковер оказался скатан. Это снимало еще одну
проблему: как нам положить ковер на место после того, как мы нырнем в люк.
Воистину боги помогали нам. Развлекались ли они, глядя на нас? Как
знать...
люка не оказалось ни ручек слоновой кости, ни бронзовых колец. Я знал, где
он должен находиться, и без труда нашел нужный камень - я все-таки не
такой уж тупица, - но сам ни за что не смог бы отворить его, даже
пожертвовав всеми ногтями и зубами. К счастью, наблюдательный Ториан еще в
прошлый раз обратил внимание на то, что камень не поднимается вверх, но
поворачивается вокруг своей оси. Когда он встал на нужный край и
приподнялся на цыпочки, проклятая штука сдалась. Противоположный край
поднялся достаточно, чтобы я сумел схватиться за него. Мы открыли люк и
нырнули вниз.
своей спальни изнутри, потом задвигает задвижку, потом набрасывает крючок,
потом накидывает цепочку и, наконец, придвигает к двери гардероб, и тут
голос...
рядом с Торианом на холодных каменных ступенях. Я тяжело дышал, как собака
- отчасти из-за спертого воздуха, отчасти переводя дух после страшного
напряжения. Я слышал, что Ториан тоже отдувается. Я был до смешного
счастлив, что добрался до этого подземелья. В прошлый раз это место
показалось мне склепом, но сейчас оно было надежным убежищем. Мне
казалось, что самая страшная часть нашего похода позади. Здесь, в тайной
части храма, любой, кого мы встретим, и сам будет чувствовать себя не в
своей тарелке, к тому же он не сможет позвать на помощь. Нельзя сказать,
что эти рассуждения отличались особой логичностью, но меня они
успокаивали. И все же из головы у меня не шла старая дева - я представлял
себе, как Грамиан Фотий приближает в темноте губы к моему уху и шепчет:
"Буу!"
как может показаться.
холодно - отчасти из-за того, что я весь вспотел, отчасти сказывался
дурной воздух. Голова гудела как котел. Я знал, что мне угрожает обморок,
да и Ториану тоже, ибо даже физическая сила не спасает от отравленного
воздуха. Стоит нам задержаться здесь, и нас можно считать покойниками. Эти
катакомбы могут стать отличной ловушкой для грабителей. Интересно, подумал
я, не этим ли объясняются кости в дальнем углу?
просто купили плохой трут, но Ториан сыпал полрейнианскими ругательствами,
искры сыпались падающими звездами, а трут все не разгорался. Я ощутил
приступ паники. Верховный жрец Нагьяк мог уже вернуться в свою комнату,
прямо у нас над головой. Он вполне может надумать прогуляться и сосчитать,
все ли кости на месте. Даже если он просто прилег на кровать с хорошей
книжкой в руках, он уже отрезал нам путь к отступлению.
опасный признак. Впрочем, возможно, это было мудрое решение, ибо почти
сразу же трут воспламенился. Нам хватило бы одного фонаря, но он зажег
оба, и я не спорил. Огонь высветил древние стены и своды, а также
рассыпанные по полу остатки храмовых архивов. Какие-то мелкие твари
поспешно прятались по углам.
почти пустой мешок. Сам он взял второй фонарь и маленький топорик -
единственное оружие, которое мы осмелились купить. Вооружившись подобным
образом, мы отправились дальше.
совершенно не сомневался в том, что, когда жирному верховному жрецу надо
попасть в тайные места, он заставляет поднять себя в молельню, чтобы зайти
с другого входа. С другой стороны, даже ему, должно быть, непросто
объяснять, чем это он занимается так долго в покоях верховной жрицы - даже
сейчас, ибо совершенно очевидно, что очень мало кто из жрецов посвящен в
заговор.
крадучись как леопард.
пошло гулять по подземелью. - Нам сюда!
задохнулись.
голос отозвался эхом, - и, возможно, будет в латах. При необходимости я
пойду на него и с топором. Но мы могли и проглядеть...
теперь рядом с потемневшими от времени костями белела плоть. Сотня
маленьких красных глазок злобно уставилась на нас, и маленькие мохнатые
звери нехотя разбежались, прервав трапезу. Ториан шагнул вперед
посмотреть; я повернулся и бросился к лестнице. Ноги были словно ватные,
голова шла кругом, сердце рвалось из грудной клетки. Шатаясь, начал я
подниматься по ступеням, но несколько раз мне пришлось останавливаться и,
прислонясь к стене, пережидать приступ слабости.
всего я находился чуть выше уровня земли, но перемена была ощутимой и
очень своевременной. Уж не сдала ли Майана, подумал я, подвал своего храма
в аренду какому-нибудь богу с дурным характером, который терпеть не мог
гостей? Я сел на ступени и отдышался в ожидании моего спутника. Я видел,
как его фонарь показался в углу и начал подниматься, и вот он уже подошел
ко мне с фонарем в одной руке и топориком в другой, отбрасывая за собой
исполинскую тень на потолок. Он остановился не доходя одной ступеньки до
меня, но садиться не стал. Он так и стоял, глядя на меня сверху вниз и
жадно глотая свежий воздух.
жрица: у нее руки в мозолях.
концов ее задушили. Он делает так, когда его оттаскивают. Кому бы ты ни
рассказывал потом об этом, Меняла Историй, не забудь об этой девочке.
Шломо Вульф
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Никитин Юрий
Андреев Николай
Орловский Гай Юлий