что если бы это действительно было так, то все мы жили бы лишь для того,
чтобы умереть, и грязь была бы королем Доминионов.
двумя жилищами, визжа, как свиньи, хотя по внешнему виду они скорее
напоминали крошечных лам. Миляга посмотрел в том направлении, откуда они
бежали, и увидел, как между домами движется страхолюдная тварь.
приоткрылись и вновь сомкнулись, словно накапливая между ладонями
смертельную дозу энергии Вокруг из домов неслись тревожные крики. Хлопали
двери, закрывались ставни. Вопящего ребенка с крыльца втащили в дом. Миляга
успел заметить, как в руках у палача оказались два клинка, которые тут же
охватило искрящееся сияние разрядов, а потом, подчинившись команде Пая,
побежал вслед за мистифом.
но по сравнению с той дырой, в которую они нырнули, она казалась хорошо
освещенным проспектом. Пай был проворен и быстроног, Миляга же не отличался
этими качествами. Дважды мистиф делал поворот, а Миляга промахивал мимо. Во
второй раз он полностью потерял Пая во мраке и грязи и уже собирался было
вернуться назад, чтобы найти пропущенный поворот, когда сзади услышал звук
кромсающего что-то клинка палача. Когда он оглянулся назад, то увидел, как
одна из шатких хижин рушится в облаке пыли и криков, а из хаоса появляется
силуэт разрушителя с головой, охваченной молниями, и устремляет на него свой
взгляд. Наметив себе цель, он стал продвигаться вперед с неожиданной
быстротой, и Миляга ринулся в поисках укрытия в первый же переулок, который
вывел его к болоту нечистот (преодолевая его, он чуть не упал), а потом и в
более узкие проходы.
это произойдет, игра будет окончена. Он чувствовал, как зудит его затылок,
словно клинки были уже там. Но это же несправедливо! Едва ли прошел час с
тех пор, как он покинул Пятый Доминион, и вот он уже в нескольких секундах
от смерти. Он оглянулся. Нуллианак сократил дистанцию между ними. Он
рванулся изо всех сил и бросился за угол в туннель из ржавого железа, в
конце которого не было видно выхода.
- Фьюри, ты сам себя прикончил!
никогда не одолеть их, он побежал в конец прохода и бросился на стену,
надеясь, что она обрушится от удара. Но ее строители (проклятие на их
головы!) знали свое дело несколько лучше, чем большинство их коллег,
возводивших этот город. Стена содрогнулась, и вокруг него на землю
посыпались куски зловонного раствора, но единственным следствием его усилий
стало то, что Нуллианак, привлеченный звуком удара, направился прямо к нему.
Заметив приближение палача, Миляга с новой силой бросил свое тело на стену,
надеясь на отсрочку в приведении смертного приговора в исполнение. Но в
награду ему достались только синяки. Зуд в его затылке превратился в
настоящую боль, но сквозь нее сумела пробиться мысль о том, что быть
искромсанным среди нечистот - это, без сомнения, самая позорная из всех
смертей. Чем он заслужил это? - спросил он вслух.
кричать, он ощутил, что рука его поднимается к лицу, но даже осознав это
действие, он не мог назвать его причину. Просто он почувствовал внутреннее
побуждение открыть ладонь и плюнуть на нее. Слюна показалась холодной, а
может быть, это ладонь была горячей. Находившийся уже лишь в ярде от него
Нуллианак занес два клинка у него над головой. Миляга неплотно сжал пальцы в
кулак и поднес его ко рту. Когда клинки достигли высшей точки своей
траектории, он выдохнул.
мгновение до того, как клинки коснулись его головы, оно вырвалось из кулака,
словно пуля. Оно ударило Нуллианака в шею с такой силой, что его опрокинуло
на спину, и синевато-багровый сгусток энергии вырвался из щели в его голове,
устремляясь в небо, словно рожденная на земле молния. Тварь упала в
нечистоты, и ее руки выронили клинки, чтобы ощупать рану. Это им так и не
удалось. Жизнь покинула его тело вместе с судорогой, и его молитвенно
сложенная голова успокоилась навечно.
гибели, Миляга поднялся на ноги и перевел взгляд с лежавшего в грязи тела на
свой кулак. Он разжал его. Слюна исчезла, превратилась в какую-то
смертельную стрелу. Полоска обесцвеченной кожи шла от подушечки его большого
пальца к другому краю ладони. Это был единственный след, который оставило
вырвавшееся из него дыхание.
над стеной у него за спиной. Отовсюду слышалось возбужденное гудение,
которому, как он предположил, потребуется не слишком много времени, чтобы
достичь ушей Хаммеръока и Верховной Жрицы Фэрроу. Было бы наивно
предполагать, что они управляют Ванаэфом с одним лишь палачом в гарнизоне.
Есть и другие, и вскоре они окажутся здесь. Он перешагнул через труп, не
став внимательно изучать причиненный им ущерб, но мельком определив, что
размеры его весьма значительны.
головы, некоторые пустились в бегство. Один закричал браво и попытался
поцеловать его руку. Он оттолкнул почитателя и огляделся по сторонам,
надеясь увидеть хоть какой-нибудь след Пай-о-па. Ничего не обнаружив, он
прикинул, какие варианты у него есть. Куда мог отправиться Пай? Во всяком
случае, не на вершину холма. Хотя холм и напрашивался в качестве места
встречи, там бы их заметили враги. Куда же тогда? Возможно, к воротам
Паташоки, на которые мистиф первым делом обратил его внимание, когда они
прибыли? ?Это место ничуть не хуже прочих?, - подумал он и отправился по
кишащему Ванаэфу к великолепному городу.
ушей Верховной Жрицы и ее подчиненных, вскоре подтвердились. Он уже почти
дошел до края города и видел впереди голую землю, простершуюся между его
границами и стенами Паташоки, когда раздавшиеся у него за спиной крики
возвестили о появлении погони. В одежде из Пятого Доминиона - в джинсах и
рубашке - его вскоре опознают, если он направится к воротам, но если он
попытается спрятаться в пределах Ванаэфа, его все равно рано или поздно
поймают. Так не лучше ли пуститься в бегство отсюда прямо сейчас, пока у
него еще есть преимущество? Даже если они догонят его раньше, чем он
доберется до ворот, во всяком случае он умрет, созерцая сверкающие стены
Паташоки.
города. Суматоха у него за спиной нарастала. Хотя и трудно было судить о
расстоянии до ворот при свете, в лучах которого земля обретала радужное
сияние, оно наверняка составляло не меньше мили, а может быть, и две. Ему не
удалось далеко уйти, когда первый преследователь уже выбежал за пределы
Ванаэфа. Они были быстрее и проворнее его и быстро сокращали дистанцию. На
прямой дороге, шедшей к воротам, было много путешественников. Некоторые шли
пешком, в основном группками. Одеты они были как паломники. Более
величественные путники двигались на лошадях, бока и головы которых были
расписаны яркими рисунками. Кое-кто ехал на лохматых родственниках мула. Но
вызывавшими наибольшую зависть и самыми редкими были экипажи с мотором. Хотя
в самых существенных своих чертах они и напоминали свои аналоги в Пятом
Доминионе, представляя собой ходовую часть на колесах, в остальном они были
творениями свободной фантазии. Некоторые из них утонченностью отделки не
уступали барочным алтарям: каждый дюйм их кузова был покрыт резьбой и
филигранью. Другие, с огромными хрупкими колесами, в два раза превышавшими
саму машину, обладали неуклюжим изяществом тропических насекомых. Были и
такие, которые опирались на дюжину или даже большее количество крошечных
колес и чьи выхлопные трубы изрыгали густой, горький дым; они напоминали
устремившиеся вперед обломки неведомой катастрофы, асимметричную и нелепую
мешанину стекла и металла. Рискуя найти свою смерть под копытами и колесами,
Миляга влился в этот поток и, уворачиваясь от экипажей, предпринял новый
рывок. Первые преследователи также уже достигли дороги. Он заметил, что они
вооружены и, похоже, готовы пустить свое оружие в ход без малейших угрызений
совести. Его надежда на то, что они не станут пытаться убить его в
присутствии свидетелей, внезапно показалась ему весьма тщетной. Возможно,
закон Ванаэфа распространяется на всю территорию вплоть до самых ворот
Паташоки. Если это так, то он уже мертв. Они перехватят его задолго до того,
как он успеет оказаться в святилище.
осмелился бросить взгляд через левое плечо, чтобы увидеть его источник -
маленький, неказистый автомобиль с плохо отлаженным двигателем, который
несся к нему во весь опор. Автомобиль был с открытым верхом, и водитель был
на виду. Это был Пай-о-па, да хранит его Господь, и он жал на газ как
одержимый. Миляга мгновенно изменил направление и, рассекая толпу
паломников, рванулся с дороги по направлению к шумной колеснице Пая.
изменили направление, но вид Пай-о-па вселил в Милягу новую надежду. Однако
его скоростные возможности были исчерпаны. Вместо того, чтобы замедлить ход
и подобрать Милягу, Пай-о-па проехал мимо и направился навстречу
преследователям. Увидев устремившийся на них автомобиль, предводители погони
разбежались в разные стороны, но не они, а человек в паланкине, которого
Миляга до сих пор не замечал, был настоящей целью Пая. Хаммеръок, удобно
устроившийся для того, чтобы получше разглядеть казнь, теперь в свою очередь
стал жертвой. Он завопил носильщикам, чтобы они отступали, но в панике им не
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Свержин Владимир
Корнев Павел
Прозоров Александр