глотнуть, чтобы потом ненароком не захлебнуться. Сильно выдохнул. И не
вдохнул.
И принялся ждать.
Для Файна этот выкрутас был не внове. Он частенько закладывал за воротник,
в пьяном виде легко терял человеческий облик, пил жадно, обливаясь и
захлебываясь, и сталкивался в результате с мучительной икотой. А боролся он
с ней просто - задерживал дыхание почти до обморока. Здесь главным было
умение себя обмануть, заставить организм поверить, что ему без воздуха
только лучше.
Горло сдавила болезненная судорога. Перед глазами поплыли круги. Еще
немножко продержаться. Еще. И все будет ОК. И все по... лу... чит...
Файн потерял сознание. Его тело, не удерживаемое ремнями, завалилось
вперед. Прямо тяжеленным шлемом на ждущую распоряжений контактную доску.
Бац!
Реактор послушно выплюнул энергию на отражатель. В точке сгорания плазмы
вспыхнуло маленькое солнце. "Рипли", как ужаленный, прыгнул вперед. Наддал
еще. Потом добавил. Выдал полную тягу. И стало темно.
* * *
Как и многие другие изобретения, доставшиеся человечеству в наследство от
талантливого, но своеобразного племени русских - вроде матерной ругани,
пирогов и танца вприсядку, - дальняя космическая связь отличалась простотой
замысла и ограниченным характером применения. Кванты электромагнитного
излучения в оптическом диапазоне несли информацию в световом темпе, не зная
помех и без затухания сигнала. Маломощный передатчик того же "Рипли"
позволял без проблем отправить нежный привет хоть в Туманность Андромеды.
Все бы ничего, но сложность дешифровки низводила многие достоинства такой
связи до вполне прозаического уровня. Радио было настолько дешевле, что ДС
так и осталась сугубо дальней связью, окупающейся только на больших
дистанциях, когда во главе угла стояла надежность и четкость передачи. В
этом отношении ДС была совершенно безупречна.
Поэтому информационный бакен-накопитель группы F, предусмотрительно
сброшенный там, где ему быть не полагалось, а значит, почти недоступный для
не в меру любопытного Адмиралтейства, получил с "Рипли" отменную картинку.
Эбрахам Файн, приказав технику давить на кнопку, мог после этого, как он
сам любил поговаривать, "загибаться уже сколько влезет и с чистой
совестью".
А остатки ударных крыльев группы F в виде семи круизеров и четырех звеньев
дестроеров перестраивались в атакующий ордер. Вырвавшийся далеко вперед на
"Гордоне" Эссекс притормаживал над зоной поражения и, в нарушение
адмиралтейских инструкций готовился бросить вниз скауты. Приданный группе
ремонтник ковылял в безопасном отдалении, по уши загруженный ремонтом себя.
На "Тушканчике" вовсю сифонили злополучные прокладки. У "Фон Рея Третьего"
опасно грелся реактор. "Роканнон-2" вообще, как оказалось, не мог стрелять
из-за фатального сбоя в телеметрии, но доложить об этом по команде мешало
уставное радиомолчание.
Первым его нарушил Эссекс, когда черные тени земных судов уже заходили в
атаку. И нарушил не как-нибудь, а по открытому голосовому каналу. Сказал
два слова на межпланетной аварийной волне.
- Фокстрот виски! - проскрипел он своим знаменитым на всю Солнечную
голосом, от которого бдительные марсианские связисты внизу сначала
окаменели, а потом дружно полезли на стенку. "FW" - группе F
предупреждение.
Позже за этот выкрутас Заднице приписывали высокий гуманизм в истинно
европейских традициях. Называли благородным рыцарем и тому подобное.
А он всего-навсего получил со скаутов недостающую информацию, рассмотрел
внимательно полную теперь панорамную картинку поверхности и заметил
неладное. Быстро просчитал варианты и принял решение на всякий случай
поднять шухер. Дабы избежать возможных неприятностей.
Боевая рубка круизера серии 100 упирается в полусферический обзорный экран.
Посты офицеров стоят на небольшом возвышении и расположены ступенчато,
будто кресла в театре. Впереди и внизу, основанием на кромке экрана -
пульты старшего навигатора и бомбардира. У них за спиной большой
контрольный пост командира. Дальше располагаются двое связистов. Имеется
еще пара резервных универсальных пультов на случай, если понадобится
усадить посредника или высокое начальство. Но обычно в "боевой" работает
только пять человек. Весь прочий необходимый старшим офицерам персонал
разбросан по круизеру на первый взгляд совершенно бессистемно. Многие из
подчиненных в бою вообще не ведают, что творят. Их дело - быстро выполнять
приказы.
Во время атаки все, что происходит вокруг судна, видно только из "боевой".
Хорошая картинка на мониторах огневой группы, сидящей прямо в
геометрическом центре корабля. Неплохой обзор еще и у резерва - младших
навигаторов, которые занимают на время боя ходовую рубку. Вообще,
непосредственных участников событий набирается не больше пятидесяти
человек. Отдыхающая вахта лежит по каютам, застегнув маски спецкостюмов, и
давит храпака. Если нужно будет кого-то подменить или вообще покинуть
терпящий бедствие корабль, их разбудят.
Принцип "меньше знаешь - лучше спишь" не распространяется в боевой
обстановке только на командира, старпома и бригаду техников. Их подменять
некому. Пост Рашена в боевой рубке, Боровского - в ходовой, Вернеру с
командой положено сидеть у переборки реакторного отсека. Еще на идущем в
бой "Тушканчике" обязаны бодрствовать доктор Эпштейн и ассистирующая ему в
трудных случаях Линда. Чем и занимаются беспробудно. У этой парочки все
поперек Устава - в походе работы невпроворот, а в бою как раз можно и
отоспаться. Пока на корабле спокойно, обязательно кто-нибудь либо ногу
подвернет, либо ударится в депрессию. А едва начинается война, тут все как
на подбор абсолютно здоровые люди, некуда печать ставить. Вот и лежи себе,
отдыхай, пока родной "Тушканчик" паче чаяния не заработает сквозную дырку в
рабочей зоне. Чего на круизерах практически не бывает, а если вдруг и
случится, так мертвецам терапия все равно ни к чему.
Поэтому к моменту выступления контр-адмирала Эссекса в прямом эфире жизнь
на круизере "Пол Атридес" шла своим привычным чередом. Флагман идеально
держал позицию в центре атакующей группы и, басовито урча накопителями,
падал на Марс. Идущие в авангарде дестроеры уже коснулись верхних слоев
атмосферы.
- Внизу небольшая турбулентность, - сказала Ива. - Может быть, на входе
слегка тряхнет. Полагаю, все пристегнуты?
Рашен, адмиральские функции которого на данный момент исчерпались и
сводились к глубокомысленному рассматриванию информации на мониторе,
благодушно хмыкнул.
- Две минуты до огня, - доложил Фокс.
- Да. Эй, что там в эфире? Клиент не шевелится?
- Никак нет, сэр. Есть небольшой фон, но это их мобильные рации.
"Тушканчик" вдруг дернуло и ощутимо поволокло влево. Судя по всему,
"небольшая турбулентность" тянула на серьезный шквал.
Корабль рыскнул и встал на прежний курс.
- Буря, - пробормотала Ива. - Смерч. Посмотрите, сэр, внизу настоящий
торнадо. Идет к нашей цели.
- Вот они и не шевелятся, - заключил Рашен. Обозначающие положение кораблей
звездочки на его мониторе показывали, что группа отлично держит строй. -
Ровно идем. Точно по графику. Даже...
Тут-то Эссекс и произнес исторические слова.
Астронавты потом говаривали, что, когда раздалось это напрочь демаскирующее
группу "FW", им показалось, будто от такого кощунства на секунду остолбенел
весь обитаемый космос.
- Идиот! - заорал в боевой рубке "Тушканчика" Рашен и вызвал Эссекса на
кодированной волне.
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Андреев Николай
Сертаков Виталий
Майер Стефани
Махров Алексей