узников. Магвера среди них не было.
продолжали кружить вокруг первой жертвы.
бьющихся солдат Белого Когтя.
певцы остались позади, а солдаты с копьями немного ускорили шаг,
останавливаясь перед крестами и приканчивая очередные жертвы.
порции крови в сосуды. Парню даже показалось, что восстановилось ощущение
в руках и ногах. Мурашки побежали по одеревеневшим пальцам, боль словно бы
утихла. Отступили внезапно тупость и безразличие. Мозг работал ясно и
быстро, глаза внимательно вглядывались в приближающихся убийц - потому что
кроме страха Магвер ощутил еще что-то, похожее на предчувствие, знак,
пришедший издалека, из-за пределов, досягаемых разумом - так бывало в тех
снах, которые посещали его, когда он сопровождал Листа.
Они входили в кланы, о чем свидетельствовала татуировка на щеках.
возможно, его ровесников, а может, и еще более молодых парней, которых
назначили исполнить обряд жертвоприношения. Почему их?
такую и не так. Слишком много преступлений, слишком много крови, слишком
много бегства".
Тот, кто не повернулся или не отскочил в сторону, пал под ударами своих
земляков. Воины шли тремя колоннами по семь сотен в каждой. Никто не
дрался здесь босым, ни у кого на ногах не было плетеных лаптей - на эти
подразделения много дней работали все сапожники Даборы. Тела бойцов были
защищены мягкими йопанами или же кафтанами из дубленой кожи.
ополченцы, окреп, переплыл направо по войскам родовых, его подхватили
идущие в атаку воины. И шли, выкрикивая только одно слово:
потеряли уже несколько десятков бойцов, однако сумели удержать строй.
Кровь текла по щитам и одежде воинов Гнезда, покрывала лица, испарялась на
кремневых остриях топоров, на наконечниках копий. Однако не их это была
кровь, а вражеская. Впрочем, нет, были и раненые. Гвардейка, стянувшая
культю отрубленной руки кожаным ремнем. Гвардеец с наполовину разрубленным
лицом, выбитым глазом и зубами, смотрящийся кошмарно даже среди своих
страшных соплеменников. Другой, которому украшавший его шлем клык кабана
вбили в череп ударом молота. Даже такие шли в строю, чтобы биться, биться,
биться. Потому что пока гвардеец жив, пока он может двигаться, пока запах
крови наполняет его ноздри, а боевой рев разрывает уши - до тех пор он
дерется.
боях. Две тысячи рубак, сильных, как туры, фехтовальщиков славных
поединков на турнирах, разведчиков из приграничных станов. Их глаза горели
возбуждением и страхом.
готовившихся для войн, рожденных на земле Круга Мха. Их глаза горели
ненавистью.
судьба битвы.
помнил! Помнил эти имена, слышал их, точно слышал! Ильоми, Ильян, то ли
сам познакомился с ними, то ли ему о них кто-то рассказывал. "О Земля,
когда это было, кто говорил и что, Земля, наверняка, да, где, когда, вот
они идут, сейчас остановятся у креста, сейчас глянут наверх, прищурят
глаза, в которые бьет яркое солнце, и размахнутся, а ведь ты знаешь их,
человек, татуировка на щеках, клан, что это за клан, они уже подходят,
танцоры далеко позади них, а они здесь, у твоего креста, ведь ты же слышал
о них, ведь ты, дурной баран, когда-то знал, у какого клана этот знак -
желтый цветок, ты должен вспомнить, потому что они уже готовятся поднять
копья, пробить твою кожу и кости, вскрыть череп, разорвать глотку, ты
должен..."
он все еще чуял запах крови, стекающей по обожженному в огне древку.
свистулек поглотили их целиком, они не обращали внимания на то, что
творится вокруг. Пот на коже блестел, смывая красивые рисунки, босые
ступни колотили по земле, головы мотались в сумасшедшем ритме.
нужный уголок в памяти, ему казалось, что он может повторить каждое слово
Дорона. Однажды вечером, у костра Лист рассказал Магверу о встрече с двумя
молодыми бортниками. - Я видел.
- А имена ты услышал сейчас.
сюда и напоили травами смерти. Я видел двух бойцов с кароггами в руках.
Видел старика, глядевшего на них с любовью, когда они тренировались для
боев. Рядом стоял еще один мужчина... - Магвер заметил, что Ильоми
вздрогнул, братья переглянулись. - Не помню лица, но я ощущал исходящую от
него силу и мощь. Он наблюдал за вами, а когда вы кончили биться,
обратился к старику со словами, которых я не сумею повторить. Говорил
что-то о лжи...
имена. Такой я видел сон, солдат.
резким движением рассек копьем кожу на груди Магвера. Теплая кровь
медленно потекла по напряженному животу.
наконец сказал Ильоми. - Останься здесь и притворись мертвым. Если все
пойдет хорошо, мы придем за тобой.
регулярные подразделения ольтомарской пехоты. Засвистели сигнальные
свистки, руки барабанщиков сбавили темп, а потом ритм ударов изменился.
Солдаты Гнезда начали пятиться. Но это не было отступлением, просто они
приводили в порядок строй, группировались около десятников. Ненадолго поле
боя сделалось шире, просторнее. Но тут же свистки и барабанная дробь
отдали солдатам новый приказ. Вперед!
сошлись с отборной частью повстанческой армии.
воткнутый в левую глазницу камень красным, как предвестник крови, которая
будет пролита.
Шершнями, и Гарлай был в числе этих немногих, превышал ростом большинство
гвардейцев на полголовы. Палица в его руках выкручивала жуткие круги,
помечая в воздухе свой путь каплями крови. Рев ликования вырвался из сотен
глоток. Вот их вождь убил первого Шершня, вот и второго! Значит, их можно
убивать, этот волчий помет, этих полулюдей, значит, они смертны, как и
все, надо только побольше прыти, меткости, силы...
Никто в армии Белого Когтя не мог с ним сравниться. Поэтому пока
Одноглазый и его сподвижники били солдат Гнезда, вокруг шел иной бой.
Используя численное превосходство, бойцы Когтя наступали без устали.
Падали мертвые, раненые ползали по земле, но следующие ряды шли по телам
товарищей. Не беда, что в этой толкучке они зачастую больше мешали друг
другу, чем помогали. Гвардейская шеренга, хоть и поредевшая, все еще
держала линию. Каждый боец дрался со своим противником, одновременно
прикрывая бока соседей. Если же он падал, его место тут же занимал
кто-нибудь из второй шеренги. Лавина гвардейцев застряла лишь на Гарлае,
огибая его, как натянутая тетива огибает палец лучника. А потом
разорвалась. Атака Шершней захлебнулась, бой в центре развалился на сотни
поединков, в которых каждый гвардеец дрался с несколькими противниками. Но
чаще на землю мертвыми падали даборцы. Даборцы...
груди уже засохла. Потрескавшиеся губы слегка, почти незаметно дрожали.