означает? Ведь я опять стал причиной бесконечных блужданий нашего поезда!
И все вокруг так радовались? Да что они, не понимают, что ли? Или я
признан всеми неисправимым идиотом, с которым уже ничего нельзя сделать?
мгновение дрогнуло. - Видишь ли, Артем... Пассажиры поезда все, как один,
решили оставить вам ваших детей, что бы это им ни стоило. Конечно, не
сразу это произошло... Скажите спасибо Валерию. Это он организовал своих
студентов для соответствующей беседы с пассажирами. Что бы ни случилось!
Что бы ни случилось, но дети наши не должны страдать из-за глупости своих
отцов и всех других взрослых. Что бы ни делали взрослые, они должны всегда
помнить, что мы живем для детей. - По щекам Зинаиды Павловны скатились две
маленькие слезинки, но она словно не заметила их. - Ведь мы строим мир, в
котором будут жить наши дети. И надо, чтобы этот мир был лучше нашего. И
этот мир будет лучше нашего. Пусть мы даже не найдем себе в нем места.
Пусть, Артем, пусть!.. Для кого же еще жить, как не для наших детей...
46
И снова она была готова помогать всем, кто нуждался в ее помощи. И снова
таких будет очень много. И сейчас, и через день, и через год, и всю жизнь
Зинаида Павловна будет помогать людям. И не только потому, что она нашла в
этом смысл своей нелегкой жизни. Нет... Не только в этом...
вагон. Дочке надоело сидеть у меня на руках, и она потребовала, чтобы я
опустил ее на пол.
совершенно лишним и ненужным человеком. - А мы побудем с детьми. Уж у
нас-то с ними ничего плохого не произойдет!
только я не знал, что у них будет дальше. Отказался ли Иван от своей
любви, чтобы возвратить наш поезд в точное железнодорожное расписание? Или
справедливый Валерка провел с пассажирами беседу и по вопросу любви? Не
знаю... И спрашивать у Тоси мне было неловко, да и у Ивана - тоже.
пошел в свое купе.
Федор. - Прямо с вокзала увезут.
уж какая бы она там ни оказалась.
будешь подавать?
он с трудом. И вообще сидел полураздетый. Я уверен, что на нем осталась
только та одежда, которую смог пропустить писатель Федор. - Нет, Артемий!
Тут рвать надо. Это как в магазине. Не встал в очередь за бельгийским
костюмом, будешь носить местной фабрики. Я вот, например, всегда...
майке выходить.
достаточно, чтобы понять, что у него с Тосей дело погибло навсегда. Да
только откуда я мог знать души людей?
протянул, правда, нехотя, словно только бы отвязаться.
увести... ну, то есть... сам понимаешь... а потом не признать. Да и как
его, скажи, признать, когда он вырос на четыре года.
я ее простил и снова взял к себе. Она бы ради твоих детей это сделала. Я
знаю. И слова бы мне никогда худого не сказала, виду не подала. Она
такая... И еще раньше бы кончилась эта чертовщина!
Прощение! Кому оно нужно, ваше прощение? Святые! Великомученики! Один за
всех, все за одного! А ваше человеческое-то уже начало трещинку давать! Не
заметили?
обнял его и погладил по небритой щеке.
ты и это мог сделать, да не стал...
А знаешь, почему не стал? Знаешь? Не смог! Просто не смог! Счастье ваше
зацепило. И разбить бы его, а не получается. Потому что своего нет, а хоть
какое-то на свете должно быть. Хоть в кино, хоть у соседей. Только у
соседей обычно не бывает. А с тобой мы скоро навсегда разойдемся. И я буду
думать: вот человек, у которого счастье. И я ему помог. Хоть и свое
разлетелось ко всем чертям, а другому помог. Я ведь злюсь на тебя. Я тебя
ненавижу за твое такое счастье! Но пусть существует! И Тося... Тосю я не
знаю, Таисию Дмитриевну, то есть Голованову... И пусть раньше, чем позже.
Детей хоть, слава богу, нет... Никто спрашивать не будет: "А кто мой милый
папочка?" И вообще... Можешь ты уйти и не мозолить мне глаза своим
странным видом? У тебя на лице написано: "Довожу до сведения всех, что я
абсолютно счастлив!" А это не всем нравится. Мне, по крайней мере.
и в самом деле необычное, необычное семейство!
так получилось.
писал однажды про такого. Это у него от боли душевной. Не хочет он
показать, что душа его мучается...
ведь не Валерий Михайлович, я могу так дать под одно место, что вперед
поезда в Марград прикатишь!
Конечная станция... Областной центр, что ли? Учат, учат. А... по радио
объявят.
полку. На столике валялась бритва. Ее никто не починил. Никто, наверное, и
не брался за это дело. Ну да ладно. В институте разберемся.
штуке дело.