столом и сказал:
получить ваше разрешение на присоединение ко мне моих роботов?
роботов. Это был один из добрых старых обычаев, которые канули в небытие,
когда понятие об официальной вежливости потускнело и стало более
приемлемым, что личные роботы человека есть часть его самого.
разрешение. Роботы были новые, явно эффективные и носили признаки хорошей
выработки.
спроектированных хозяевами, всегда есть что-то ценное.
поднимая глаз: - Где вы изучали латынь?
чтобы знать эту цитату и где ее применить.
у меня есть другие интересы, например, планетология, с особым упорством на
Землю. Это привело меня к изучению земной истории и культуры.
знаете вы, сэр.
знаете гораздо больше меня, поскольку изучали предмет дольше.
вы несколько дерзки?
понимаете цитату, которую подобрали для меня?
политической единицы древней Земли. Она свалила своего главного противника
- Карфаген, но не уничтожила его. Катон считал, что Рим не может быть в
безопасности, пока Карфаген полностью не разрушен, и со временем, сэр, это
было сделано.
мнению, должен быть уничтожен.
полагаете, что я буду рад и счастлив стать им. Скажите, доктор Мандамус,
разве я хоть раз сказал в какой-нибудь из своих многочисленных речей или
писал, что Земля должна быть разрушена?
можно использовать против вас. Меня никто не посылал сюда - ни доктор
Фастальф, ни кто-либо из его партии. И я не пытаюсь говорить о ваших
мыслях. Я говорю вам только о своих. По моему мнению, Земля должна быть
разрушена.
станем бросать на нее атомные бомбы до тех пор, пока взрывы, радиация и
пылевые облака не уничтожат планету? Если так, то как вы удержите мстящие
поселенческие корабли от тех действий над Авророй и теми Внешними Мирами,
до которых они смогут дотянуться? Полтора столетия назад Землю можно было
сжечь безнаказанно. Но не сейчас.
вовсе не предполагаю уничтожить людей, хоть это и земляне. Однако есть
возможность уничтожить Землю, не убивая ее народ... и без возмездия.
своем уме.
кстати отлично понял, и которая возбудила во мне любопытство, я позволил
себе потратить на вас слишком много времени.
могли мне уделить. Но все-таки подумайте о моих словах, и если
заинтересуетесь, почему бы вам не вызвать меня, когда у вас будет больше
времени? Но не тяните, потому что иначе я вынужден буду идти в других
направлениях. И я разрушу Землю. Как видите, я откровенен с вами, - он
попытался улыбнуться, растягивая худые щеки, но это не произвело на его
лице большого эффекта. - До свидания и еще раз спасибо, - он повернулся и
вышел.
звонка.
молодым человеком следили круглосуточно, и хочу знать всех, с кем он будет
говорить. Всех. И всех их хочу допросить. Тех, кого я укажу, привести ко
мне. Но, Мелун, все должно быть сделано тихо, методом ласкового и
дружеского убеждения. Я пока еще не хозяин, как вам известно.
явно сдал, а Амадейро на восемьдесят лет моложе...
роботами, иногда с университетскими коллегами, еще реже - с кем-нибудь из
соседей. Разговоры были самые тривиальные. И задолго до истечения этих
девяти дней, Амадейро решил, что дольше ждать не следует. Долгая жизнь
Мандамуса только начинается, а перед Амадейро всего восемь или десять
десятилетий в лучшем случае.
возрастающей тревогой, что не может упустить шанс: если существует способ
уничтожить Землю, его нельзя игнорировать. Может ли он допустить, чтобы
уничтожение произошло после его смерти, так что он не будет свидетелем?
Или, что почти так же скверно, это произойдет при его жизни, но
командовать будет кто-то другой, чей-то чужой палец нажмет кнопку?
иначе зачем он страдал так долго? Может, Мандамус дурак или чокнутый, но в
этом случае Амадейро должен знать точно, что тот дурак или чокнутый.
в свой кабинет.
уверенность, что нет ни малейшего шанса разрушить Землю без него. Эту цену
он готов был заплатить. Он даже внутренне приготовился к тому, что
Мандамус войдет с презрительной и торжествующей улыбкой. Придется
перетерпеть и это. Зато потом, если предположения молодого человека
окажутся глупостью, он, Амадейро, накажет его полной мерой, какую
разрешает цивилизованное общество. В противном же случае...
смирения и поблагодарил, похоже, искренне, за второе интервью. Амадейро
подумал, что он, в свою очередь, должен быть любезен.
поступил невежливо, каюсь. Теперь расскажите, что у вас на уме, и я буду
слушать вас, пока мне не станет ясно - а я предполагаю, что так будет -