Чтение 46–й страницы книги ~Макроскоп~

Ферзь может поставить шах и даже мат королю, не подвергая себя опасности,
а пешку нужно защищать.

- Мат? Защищать?

Гротон вздохнул:

- Да вы и вправду профан в шахматах! Смотрите, - он вытащил доску и
мелом нарисовал на ней клетки. По-видимому, доски очень популярны у
инженеров. - Клетки на самом деле должны быть черными и белыми, но
отвлечемся от этого. - Он дорисовал буквы.

- Вот это - в кружке, черный ферзь. Это может быть и слон, принцип
тот же. Он в углу на первой горизонтали, в то время, как все белые фигуры
собрались на седьмой и восьмой горизонталях.

Гротон не обращал внимания на смущение Иво.

- Сейчас белая пешка проходит в ферзи, но не может сдвинуться, потому
что связана. Вот о чем хотел сказать Шен.

Иво задумчиво посмотрел на рисунок.

- Я рад, что вы в этом разобрались.

Гротон безжалостно продолжал следовать своей логике:

- Король - вот главное в игре. Вы не можете походить, поставив его
под шах. Ваш противник укажет вам на ошибку: в шахматах нет системы
штрафов. Смотрите, пешка ходит сюда - следующий ход белых, - и черный
ферзь дает шах королю. Выходит, пешка не может двигаться, пока она
связана. Она должна защищать короля.

- До сих пор я, кажется, понял. Пешка - как телохранитель, шаг в
сторону и покушение...

- Очень похоже. Но это еще не все. В этой позиции пешка имеет особое
значение, потому что когда она дойдет до последней горизонтали, она станет
ферзем, или какой угодно другой фигурой. Это может изменить всю игру,
потому что дополнительный ферзь в эндшпиле способен на многое.

- Должно быть, этому королю совсем несладко в том углу.

- Белому королю выгодно, чтобы пешка превратилась в ферзя. Фактически
это означает, что у белых есть шанс выиграть, если только пешка сможет
проходить вверх. Вот почему нужно разорвать связку - в этом вся проблема.

- Мы белые?

- Да. А черные - некая чужая цивилизация, где-то в четырнадцати
световых годах от нас.

- Разрушитель?

- Именно. Кто-то поставил этого ферзя, и он угрожает нашему королю
через всю доску, по диагонали. И у нас всего две пешки сдерживают его.

- И мы уже потеряли шесть.

- Правильно. Седьмая и восьмая на седьмой горизонтали. И одна из них
- связанная - очень важна. Проходящая в ферзи.

- И кто же она в жизни? - спросил Иво.

- Вы! - Гротон указал толстым пальцем на Иво.

- Я? Потому что умею немного обращаться с макроскопом?

- Потому что вы можете поставить на доску белого ферзя - Шена.

- Но как же я связан? - Гротон шел по следу и был так настойчив, как
и Афра.

- Я об этом думал. Вы, очевидно, и есть пешка Шена, это подтверждают
его зашифрованные послания. Думаю, он пришел бы к нам, если бы смог. И он
сообщил нам, почему не может прийти, если мы его правильно понимаем.

Гротон посмотрел на чертеж.

- Так же, как пешка связана ферзем, вы связаны разрушителем. Но если
она подвинется на клетку, она станет ферзем. Так что фактически связан
ферзь в образе пешки. Они одно и то же, одно происходит из другого...

- Предположим, но...

- И это объясняет многое, в частности, расхождения в гороскопах.
Должно быть так оно и есть.

- Что?

- Что вы Шен. Стихия огня.

- Разумеется. А связка?

Неосторожные слова, но игра-то все равно кончена.

- Вы посмотрели программу, которая убила сенатора и разрушила мозг
Брада. Вероятно, вы выжили потому, что находились ниже критического
уровня. Но в вашем сознании заперт Шен, он спит в вас. Он не пострадал,
потому что ваш мозг принял удар, а вы всего лишь пешка. Но если он выйдет,
и вы станете ферзем, - тут-то память о разрушителе и поджидает его, чтобы
убить. Он это знает, и потому пешка связана. - Иво кивнул. - Не сразу, но
вы все-таки поняли это.

- Так вы все знали? Я признаться думал, что это вполне могло быть
как-то скрыто от вас.

Гротон посмотрел в иллюминатор, на ледяной мир и, казалось, совсем не
радовался своему успеху.

- Разумеется, на эти мысли меня натолкнул гороскоп. Нужно было
объяснить расхождение между предсказаниями и наблюдениями, и, как часто
бывает, ошибка была в наблюдениях. Сейчас вопрос стоит так: как разорвать
связку? Мы не можем получить ферзя, и на доске мало наших фигур.
Естественно, реальная ситуация сложнее, чем то, что я изобразил на доске,
даже с шахматной точки зрения здесь есть неточности, я мог бы привести
более корректную аналогию, если это стоит усилий. Но, мне кажется, если мы
что-то собираемся предпринять, то это нужно делать всем вместе. Вы
согласны?

- Думаю, вы правы. Но как вы собираетесь стереть память? Даже если
это вам удастся, Шен ведь не сможет сам работать с макроскопом, до тех
пор, пока существует разрушитель.

- Не знаю. Боюсь, что это выходит за рамки знаний инженера. Но мы
можем все вместе обсудить это, пусть Афра попробует что-то придумать. Еще
один вопрос...

- Я знаю. Что случится, когда появится Шен, со мной?

- Да.

- Я умру. Дело в том, что я существую только в воображении Шена.

- Это, опять же, подсказал гороскоп. Он предсказал, правда в
необычной форме, скорее Шена, чем Иво. Тем не менее, мне вы кажетесь
довольно реальным.

- Это не так. Когда Шену все надоело и он решил уйти - это случилось,
когда ему было пять лет, - он осуществил это, создав посредственную
личность и подставив ее вместо себя. Некто, не слишком способный, чтобы не
привлекать внимание воспитателей, но и не подозрительно тупой. Некто более
или менее бесцветный, но опять же, не настолько, чтобы вызвать подозрения.
Некто средний в своей исключительности, если вы понимаете, о чем я. Он все
это соорудил в одной из частей своего сознания, а сам пошел спать. А я -
то, что осталось, самый настоящий запрограммированный человек. Он как-то
все уладил с другими детьми, так что все забыли о нем и воспринимали меня
так, будто я таким был всегда. Кроме Брада, конечно. Он как будто видел
меня насквозь. Выходит, я родился пятилетним, и у меня не было детства в
проекте.

- Многие говорят, что возраст от пяти до десяти лет это золотое
детство.

- Но только не на базе Пекер 330! Все уже было кончено, когда я попал
туда. Это то, что я имел в виду, когда сказал вам, что не помню детства.

Гротон решил сменить тему беседы:

- А Шен никогда не возвращался?

- Его нужно позвать. Это моя работа - решать, когда подойдет время.
Но у него нет причин возвращаться. Обычная жизнь невыносимо скучна для
него, и он оставляет рутину мне.

- Значит, он ушел от скуки? Но это неубедительно, не так ли? Почему
мир должен быть скучен для Шена? И почему возвращение - это не
добровольный акт; с его стороны, я имею в виду? Я бы предположил, что у
него были более веские причины уйти.

- Что еще за причины? - беспокойно спросил Иво. Его представления о
своем месте в этой жизни несколько пошатнулись.

Гротон тоже был явно неудовлетворен своими объяснениями.

- Я еще раз тщательно изучу гороскоп.

- Удачи. Ну а я буду влачить свое существование.

- Влачить? Я бы сказал, что вы нашли свое место в жизни, так же, как
и я.

- Это самое утешительное описание той ситуации, в которой я нахожусь.
Когда он проснется, если время придет - он проглотит меня, всю мою память,
все мои желания - я умру. Я буду как планета, упавшая на Солнце.

- Вы боитесь этого. Когда пешка станет ферзем, это будет уже не
пешка, даже в малой своей части. Я понимаю, почему вы не очень то
стремились разбудить Шена.

- Я самолюбив, это так. Но я здесь, и я хочу жить. Я хочу доказать
свое право на жизнь. Мне не нравится Шен.

- Наверное, я бы чувствовал себя так же, - Гротон задумался. - А этот
фокус со спраутом?

- Это один из немногих талантов, оставленных мне в наследство Шеном,
чтобы я не был полной посредственностью. Это и игра на флейте. Воспитатели
просто разругались, пытаясь понять, почему я так успеваю в этих областях и
не успеваю в других. Думаю, они развили целую теорию о задатках ребенка,
из которой следует, что в нормальной семье этим талантам не дали бы
развиться. Точно не знаю. Теперь вы видите истинное могущество Шена - он
таков во всем.

- И вы выиграли чемпионат станции по спрауту после одной
тренировочной игры, даже не вспотев.

- Я бы не сказал. Существуют пределы, спраут иногда сильно
усложняется.

- Да-да. И моя жена говорит, что вы играете на флейте лучше, чем те,
кого она слышала. А она слушала многих мастеров. Она просто помешана на
классической музыке.

- Она мне не говорила об этом.