запертый подвал, нисколько не связанный с политикой.
провалилась, по крайней мере, первая. Но совершенно ясно, что им известно,
кем является мистер Бейнес, и та цель ради которой он сюда прибыл.
Оракула. Возможно, он смог бы защитить их, предупредить и прикрыть их
своим советом.
стебельков тысячелистника. Он решил, что в целом положение неясное и
ненормальное, человеческому мозгу его расшифровать не дано, только
объединенный разум пяти тысяч лет способен на это. Немецкое тоталитарное
общество напоминает какую-то ошибочную форму жизни, намного худшую, чем
естественные формы. Худшую во всех отношениях, сплошное попурри
бессмысленности.
политики, полностью на соответствующей намерениям головы в Берлине. В чем
смысл этого сложного существа? Чем в действительности является Германия?
Чем она была? Всецело похожая на разлагающуюся на части кошмарную пародию
проблем, с которыми обычно сталкиваются в процессе существования.
отродье, как фашистская Германия, нет ничего непостижимого для "Книги
Перемен".
горстью стебельков, понял, насколько глубоко душевное потрясение этого
человека. "Для него, - подумал мистер Бейнес, - это событие - то, что ему
пришлось убить и искалечить этих двоих - не только ужасно, для него это
непостижимо. Что бы мне сказать такого, что утешило бы его? Он стрелял
ради меня, следовательно, на мне лежит моральная ответственность за эти
две жизни, и я беру ее на себя. Так себе я это представляю".
должны понять, несомненно, воспитан в буддистском духе. Даже если это не
проявляется внешне, влияние буддизма налицо. Религия, в соответствии с
которой никакую жизнь нельзя отнимать, все живое священно.
временем. Сейчас ему еще не за что зацепиться, откуда он мог бы обозреть
свой поступок и постичь его. Эта книга поможет ему, потому что даст ему
внешнюю шкалу отчета.
- была бы доктрина изначального, первородного греха. Интересно, слышал ли
он о ней? Мы все обречены на то, чтобы совершать акты жестокости, насилия
и даже злодейства. Это наша судьба, уготованная нам издревле. Наша кара.
Чтобы спасти одну жизнь, мистер Тагоми был вынужден отнять две.
Логический, уравновешенный разум не может постичь смысла в этом. Добряк
вроде мистера Тагоми может сойти с ума от соприкосновения с такой
реальностью. Тем не менее критическая, решающая точка находится не в
настоящем и даже не в момент моей смерти или смерти этих двух эсэсовцев.
Она находится - гипотетически - в будущем. То, что случилось здесь,
оправдано или неоправдано только с точки зрения того, что случится позже.
Сможем ли мы спасти жизнь миллионов, по сути, всю Японию? Но человек,
который сейчас орудует стебельками растений, не в силах подумать об этом в
данный момент. Настоящее, окружающая его действительность захлестнула его,
из его разума не выходят мертвый и умирающий немцы на полу его кабинета.
Генерал Тадеки прав: только время может вернуть к реальности мистера
Тагоми. Если же этого не случится, то он, вероятно, отступит в тень
душевной болезни, отвратит навсегда свой взор от окружающей жизни,
ошеломленный охватившей его безнадежностью. И фактически мы совсем и теми
же трудностями. И поэтому, к несчастью, мы не можем оказать помощь мистеру
Тагоми. Нам остается только ждать, надеясь, что в конце концов он найдет
силы и сам воспрянет духом и не поддастся".
показалось Юлиане, была потрясающе дорогой, но Джо, казалось, не обращал
на это внимания. Он просто платил за все, что она отбирала, и они спешили
в следующий магазин.
размышления - было куплено к концу дня: светло-голубое платье итальянского
производства с короткими рукавами-буфами и чрезвычайно низким декольте.
что это лучшая модель сезона, и обошлось оно Джо почти в двести долларов.
нейлоновых чулок, несколько шляп и новая черная кожаная сумка ручной
работы. кроме того выяснилось, что декольте итальянского платья требует
нового бюстгальтера, который прикрывал бы только нижнюю половину груди.
Оглядев себя с головы до ног в зеркале, она почувствовала себя
выставленной полуголой напоказ в витрине магазина и поняла, что нагибаться
ей небезопасно. Но продавщица заверила ее, что этот полубюстгальтер прочно
сидит на положенном ему месте, несмотря на отсутствие шлеек.
уединении примерочной, - ни миллиметром выше. А обошелся недешево".
Потом продавщица показала ей спортивную одежду, шорты, купальные костюмы и
махровый пляжный костюм, но тут Джо забеспокоился, и они пошли дальше.
его и наденешь, когда мы пойдем туда, к Абендсену. Поняла?
тон удивил ее.
пошли в следующий магазинчик.
"Чего же мне еще? - подумала Юлиана. - Лучше, пока можно, взять побольше".
Глаза ее тут же разбежались: кофты, свитера, спортивные брюки, пальто.
более ноской, чем натуральная, и не такой дорогой, тем не менее, возникла
легкая досада, и, чтобы утешиться, Юлиана принялась рассматривать
ювелирные изделия. На прилавке лежала отчаянно скучная, заурядная дрянь,
сделанная без малейшего намека на воображение или оригинальность.
или заколки для этого голубого платья.
заняться.
подстричься. Когда через полчаса он вышел оттуда, она была ошеломлена: он
не только остриг волосы как можно короче, но еще и покрасил их. Она едва
узнала его: теперь он был блондином. "Боже мой, - подумала она, глядя на
него. - А это для чего?"
одежды и начали делать покупки для него.
фирмы "Дюпон", дакрона, затем новые носки, белье и пара стильных
остроносых туфель. "Что еще? - подумала Юлиана. - Сорочки и галстуки".
манжетами, несколько английских галстуков и пару серебряных запонок. Все
вместе заняло минут сорок.
одеяния.
торопливо оплатил счет банкнотами рейхсбанка, достав их из кармана. "Вот
что нужно еще, - подумала она, - новый бумажник". Поэтому она с помощью
продавца выбрала для него черный, крокодиловой кожи бумажник и на этом
удовлетворилась. Они покинули магазин и вернулись к машине. Было уже
четыре тридцать, и экипировка - по крайней мере, касательно Джо, - была
завершена.
она, когда они влились в общее движение.
многовато".
Корнев Павел
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Каменистый Артем