когда они улетели в пустыню. Она была беспокойна и раздражена.
костюм с красным ястребом на груди. - Ты - Император!
мог объяснить, почему его ответ вызвал у Чани слезы - второй раз в жизни
она нарушила запрет Свободных.
него мокрые. "Кто дает воду мертвым?" - подумал он. Это его собственное
лицо и в то же время не его. Ветер холодил влажную кожу. Что разбухает в
груди? Наверное, он что-нибудь съел. Как горько отдавать воду мертвым.
Ветер шелестел песком. Кожа, сухая теперь, была его собственная. Но что же
тогда дрожит?
громче и громче...
свете он увидел человека с лицом, искаженным гримасой боли и горя. Это был
лейтенант федайкинов по имени Тандис. За ним бежало много людей. Все они
замолчали, увидев Муад Диба.
Обрушившееся на него видение показало всю толпу Свободных. Он видел
Тандиса, чувствовал горе федайкина, его страх и гнев.
грудь, позвоночник, глазницы его металлических глаз. Он чувствовал, как
его правая рука дернулась к рукоятке ножа. Собственное его мышление стало
странным, разъединенным. Он был куклой из сверкающей короны, которую
дергали за нити. Он двигался по чужой команде, по чужому желанию. Нити
дергали его руки, ноги, челюсти. Ужасный скрежещущий звук вырвался из его
горла:
прокричал:
сделаем то, что должны сделать.
должны сделать!" Так сказал бы старый Герцог, дед Пола. В молодом хозяине
есть что-то от старика. "...что должны сделать!"
Ощущение двух жизней одновременно прошло через него: Хейт-Айдахо,
Хейт-Айдахо... Старые воспоминания наполнили мозг. Он отмечал их,
приспосабливал к новому пониманию, создавая новое сознание. Молодой хозяин
нуждался в нем.
в Хейте и неожиданно вышел наружу под действием какого-то огненного
катализатора. Он отбросил принуждение тлейлаксу.
- И, так как Данкан стоял, оцепенев, Пол познавал: - Данкан!
Теперь, освободившись от тлейлаксу, он мог оценить, что ему дали. Навыки
Дзэнсунни помогли езду преодолеть шок от событий. А сознание ментата
составило противовес эмоциям. Он отбросил все страхи, поднялся над ними.
Все его существо изумленно повторяло: я был мертв, а теперь я жив.
по имени Лачма говорит, что должна увидеться с вами. Я велел ей ждать.
сказал, что у вас двойня, оба ребенка живые и здоровые.
Я не понимаю, но так сказали.
видении. Кто-то рядом с ним испытывает гнев и горе.
было. Чани, любимая, поверь, что эта смерть быстрее... и легче. Твоих
детей взяли бы заложниками, а тебя бросили бы в клетку, в подземелье,
возложили бы на тебя вину за мою смерть. А так... так мы уничтожим их и
спасем наших детей".
помнил, как они становятся громче. Да, таков рисунок, неизменный рисунок,
хотя детей двое.
него обрушилось будущее. Оно гналось за ним, толкало его в пропасть, стены
которой сдвигались все быстрее и теснее. Он чувствовал, как они смыкаются
вокруг него. Все как в видении.
двигалось перед ним, как волна. Шумное смятение начало стихать. Чувство
переполненных эмоций захлестнуло съетч. Он хотел убрать этих людей из
своего видения и обнаружил, что это невозможно. Каждое лицо,
оборачивающееся ему вслед, несло на себе особый отпечаток. Они были
безжалостны в своем любопытстве, эти люди. Они испытывали горе, да, но он
понимал их грубость. Они следили, как говорящий становится немым, как
мудрец превращается в глупца. Разве клоун не апеллирует всегда к
жестокости людей?
по-прежнему руководило им. "Еще немного", - сказал он себе. Черный,
лишенный видения мрак ждет его впереди. Там, впереди, место без видений,
место горя и вины, место, где упадет луна.
Занавеси коснулись лица Пола. Айдахо остановил его. Пол чувствовал вокруг
себя комнату, ее каменные стены были занавешены тканями.
Свободные возьмут ее воду для племени. Как было дальше в видении? Он
чувствовал себя покинутым в своей слепоте.
девочка. Видишь? Все они, в колыбели.
Он освободился от руки Айдахо, добрался до места, откуда слышался голос
Хары, спотыкался обо что то твердое. Руки его ощупали преграду - колыбель
из метастекла.
нежную плоть. Такая теплая! Ощупал ребра, ощутил дыхание.
дочь. - Его рука нащупала ее. - Узул, ты теперь на самом деле слепой?
Племена Свободных не могли нести мертвый вес.
нежеланное место. Каждый вздох усиливал его горе. "Двое детей?" Неужели он
ступил на тропу, где видение никогда не вернутся к нему? Теперь это
казалось совершенно незначительным.
шаги. - Я должна поговорить с тобой, Пол.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Белогорский Евгений
Лукин Евгений