руках свои черные жезлы, ждут, когда снова позовет их город, который забыл
их, но продолжал бояться и который они ненавидели, но вместе с тем и
оберегали. Фафхрд полагал, что лучше сунуть голую руку в паучью нору среди
пустынных скал, чем лезть к таким вот существам. Но обет есть обет, его
нужно выполнить.
лестнице и направился на запад, в сторону Чистоганной улицы, которая шла
кварталом южнее Ремесленнической. Ему чудилось, что мимо проносятся чьи-то
невидимые тени. Пересекая извилистую Грошовую улицу, темную и безлюдную,
как и прочие, он вроде услышал донесшийся с севера рокот и пение, такие
слабые, что источник их явно находился никак не ближе улицы Богов. Однако
он твердо держался заданного направления: по Чистоганной до улицы Монахинь
и оттуда три квартала на север, к этой чертовой звоннице.
совершенно необитаемой, однако не успел Фафхрд пройти и полквартала, как
услышал позади топот сапог и лязг оружия. Нырнув в узкую полоску тени, он
смотрел, как сдвоенный взвод стражи поспешно движется в лунном свете на
юг, в сторону Бардачной и южных казарм. Стражники шли тесной кучкой,
беспрестанно оглядываясь по сторонам и держа оружие на изготовку, хотя
нигде никакого неприятеля и в помине не было. Это в известном смысле
подтверждало предположение Фафхрда о невидимой армии. Охваченный еще более
сильным ужасом, он быстрым шагом двинулся дальше.
полоски света по краям плотно запертых ставен на окнах верхних этажей. Эти
мрачные прямоугольники только усилили его мистический ужас. "Лучше уж что
угодно, - подумал он, - чем это молчание запертых домов, нарушаемое лишь
тихим отзвуком его шагов по залитому лунным светом булыжнику. А в конце
этого пути - мумии!"
переходя через узкую, налитую чернотой Серебряную улицу, Фафхрд услышал
тихое шуршание, как будто бы дождь забарабанил по мостовой, однако на небе
сияли звезды, кроме тех, которые затмила луна, и на землю не упало ни
одной капли. Фафхрд побежал.
не мог не откликнуться, невзирая даже на страх, длинным прыжком перемахнул
на сваю причала, вскарабкался на дощатый настил и бросился во тьму,
вздыбив черную шерстку и сверкая изумрудными глазами, в которых были и
страх, и готовность встретить любую опасность.
воспоминаниям и понемногу накачиваясь спиртным, дабы привести себя в
надлежащее настроение перед поркой Риты. Жирная дворцовая экономка
хлестала кружками темное товилийское, ее черное шерстяное платье уже
пропиталось потом, а на каждом волоске мерзких черных усов повисло по
соленой капле. Ее господин тем временем потягивал фиолетовое кираайское,
которое она сама принесла ему из верхней кладовки, после того как на
звонок серебряного, а потом и бронзового колокольчиков не явился ни один
из дворецких и пажей. "Они боятся сдвинуться с места, после того как ушла
твоя охрана. Я исполосую их всех, как бог черепаху, но только после того,
как ты поразвлекаешься с ними по-своему, мой господинчик", - пообещала
Саманда.
драгоценными камнями пыточных орудиях, равно как и о грызунах, угрожавших
Ланкмару, они вернулись мыслями к более простым и счастливым дням.
Глипкерио, в несколько увядшем и скособоченном венке из анютиных глазок, с
пьяным пылом осведомился:
бросила его в кухонный очаг?
помню, как ты в первый раз принес мне муху и стал показывать, как ловко ты
отрываешь у нее лапки и крылышки. Ты тогда только-только начал ходить, но
уже был ужасно долговязый.
которого после торопливого глотка с дрожащего подбородка капало вино. - Он
был черненький, с голубыми, только что открывшимися глазками. Радомикс
хотел меня остановить - он жил тогда во дворце, - но ты наорала на него и
выгнала вон.
котенок жарился и верещал и как ты потом плакал, что нельзя снова бросить
его в огонь. Чтобы отвлечь тебя и хоть немного развеселить, я раздела и
выпорола девчонку-горничную, такую же долговязую, как ты, и с длинными
белокурыми косами. Это было еще до того, как на тебя напал этот бзик с
волосами, - Саманда утерла усы, - и ты велел побрить всех девчонок и
мальчишек. Кажется, именно тогда ты дорос до более мужских развлечений и
отнюдь не стеснялся показывать, насколько ты взвинчен!
ланкмарский сюзерен вскочил и сразу стал в своей черной тоге очень похож
на кипарис, хотя ни один кипарис на свете никогда так не корчился - разве
что во время землетрясения или под воздействием крайне действенного
колдовства.
осталось времени - мне ведь надо будет отправляться в Голубую палату,
чтобы встретиться с Хисвином и спасти город.
высвобождая свой объемистый зад из узкого кресла. - Так какую нагайку ты
выбрал для этой мерзкой и коварной девки?
конце концов этот старый, хорошо промасленный черный арапник, что висит у
тебя на поясе, всегда оказывается самым лучшим. Скорее, милая Саманда,
скорее!
Вытряхнув из своей гладко выбритой головки все мучившие ее кошмары, она
судорожно нашарила бутылку, чье содержимое должно было подарить ей
спасительное забвение.
а скрип был какой-то тонкий и пронзительный. Заглянув за край кровати, она
увидела, что в панели стены, на уровне пола, открывается маленькая дверца
примерно в фут высотой. Из нее, чуть нагнув голову, быстро и молча
выскочил хорошо сложенный мускулистый человечек, в одной руке державший
серый сверток, а в другой - нечто вроде игрушечного меча, который был
обнажен, как и он сам.
панелью, и стал внимательно осматриваться.
перед ним на колени. - Ты вернулся ко мне!
них меча и свертка.
Мышелов говорил медленно, низким голосом, но девушке его речь показалась
быстрой и визгливой, хотя и разборчивой.
Мышелова и прижать к груди.
тяжелое и приставь к двери. Тебе лучше не знакомиться с теми, кто за мной
гонится. Поторопись, красавица!
нормальный рост?
Флакон его был почти что у меня в руках, но я, как какой-то сексуально
озабоченный идиот, даже не подумал выпить его содержимое. Ну, давай же,
Рита!
возможность поторговаться, Рита наклонилась пониже и с лукавой, но при
этом нежной улыбкой спросила:
можешь не отвечать, но прежде чем я стану тебе помогать, ты должен
подарить мне шесть волосков из твоей чудесной головки. Учти, я прошу об
этом не просто так.
передумал, отхватил Скальпелем клок волос и положил его в громадную,
изборожденную глубокими морщинами, блестящую ладонь девушки, на которой
они казались тонкими, как у младенца, только немного длиннее и темнее.
в ночное питье Глипкерио. Затем отряхнула над кубком ладони и огляделась
по сторонам. Самым подходящим для цели, которую имел в виду Мышелов, ей
показался золотой ларец с неоправленными драгоценными камнями. Она
подтащила его и поставила перед невидимой дверцей, поверив Мышелову на
слово относительно ее точного месторасположения.
будущее радужные камни величиной с его кулак, - но лучше бы ты принесла
и...
спросила: