напрягся, ударил по тормозам и нащупал на соседнем сиденье карабин.
Силуэты вынырнули из темноты, и оказалось, что это насмерть перепуганные
островитяне. Они пробежали мимо Кипа в сторону джунглей. Кип увидел их
безумные остекленелые глаза и понял, что ничего не может сделать.
нетвердой походкой выбравшегося из дверей на улицу, и джип с ревом
помчался по берегу бухты сквозь раскаленный воздух. Уже сколотили пожарную
команду, люди в дымящейся одежде медленно, заторможенно передавали по
цепочке ведра с водой. Пронзительно шипело мокрое дерево, и Кипу казалось,
что он слышит вой снаряда, летящего с моря, с палубы немецкой подводной
лодки.
ним клубился дым, щипал глаза, проникал в рот. Но он знал, где они.
подводной лодки время остановилось, а теперь оно остановилось и для
жителей деревни. Нет, какая же это война? Это бойня, страшная и
нечеловеческая кровавая баня для невинных. Но разве в войну происходит
нечто иное? Сначала всегда гибнут ни в чем не повинные - а истинные убийцы
ускользают в тень и там, умышляя, ждут своего часа. Клянусь всем святым,
присягнул Кип, если понадобится, я пойду на них с голыми руками и убью,
сколько смогу. И, обливаясь потом и слезами, с учащенно бьющимся в
предвиденье грядущих событий сердцем он покинул горящую деревню.
джип между кучами мусора, одной рукой вертя баранку, другой сжимая ружье.
Впереди встал док, на миг озаренный вспышкой молнии. Дверь была открыта.
Он остановил джип, выпрыгнул из него и побежал к доку, сжимая в руках
ружье.
которого задрожала земля.
повторился, более резкий, грубый, и стены дока задрожали. Далекий гром -
да, гром.
кругом. - НЕТ! - И шагнул вперед.
Пронзительно заскрипел металл, и огромная подвижная переборка смялась.
колючего ветра, и его слова разлетелись во все стороны. - НЕ УЙДЕШЬ,
ЧЕРТОВА...
железа рухнула в воду.
лодки, за ней - боевая рубка. Кип увидел на неосвещенном мостике
бесформенные тени, поднял ружье, выстрелил и услышал, как пуля
отрикошетила от железа. Лодка выползала из дока, как рептилия из норы,
сотрясаясь всем корпусом от напряженной работы мощных дизелей. Она вышла
из дока на свободу и чрезвычайно медленно, под протестующий скрип металла
стала поворачивать отороченный полосами пены нос к проходу через риф.
стоявший на якоре, и отшвырнула его прочь. Разбитую палубу траулера
мгновенно затопило. Небо прошила молния, и Кип увидел, как железный
монстр, лавируя между отмелями, пересекает бухту. Наконец лодка добралась
до прохода и лениво, сонно двинулась наперерез бурунам с белыми гребнями.
Вскидывая на бегу ружье, Кип кинулся с берега в воду и стрелял, не целясь,
покуда не кончились патроны. Лодка была уже за пределами бухты, волны с
грохотом разбивались о ее корпус, и когда вновь сверкнула молния, U-198 в
поле зрения Кипа не оказалось - она ускользнула в ночь, ушла в свой
последний страшный поход.
подталкивал его в спину, выл в опустевшем доке. "Корабль Ночи", сказал
Бонифаций. "Корабль Ночи", самая грозная из тварей морской пучины.
смехом бога войны, свирепого, торжествующего победу.
пеленой, покрывшей рябью поверхность океана. Кип стоял под проливным
дождем, неподвижно всматриваясь в беспредельную черноту. Потом очень
медленно пошел к берегу и, добравшись до суши, рухнул на колени в песок,
сбитый с ног бурей.
своими спасителями. Мур уже догадался, что это индейцы-карибы, но никого
из них он не узнал. Они шли через заросшую высокой травой поляну в
неизвестную ему часть Кокины. Вдалеке мерцали огни. За дождем проступили
очертания скученных лачуг, и он смутно разглядел грязную улицу, уходившую
под гору к северной бухте. Карибвиль. Один из индейцев сошел с тропы в
заросли и присел на корточки, положив на колени ружье, лицом в ту сторону,
откуда они пришли. Через несколько ярдов то же сделал второй индеец.
резко, как выстрелы. Человек с дробовиком что-то тихо сказал остальным, и
те разошлись в разных направлениях; кивком приказав Муру и Яне следовать
за ним, он повел их в лачугу, где на закрытом жалюзи окне горела
керосиновая лампа. Он открыл дверь и нетерпеливо махнул рукой - заходите.
фитилями и слабый запах дегтя, табака и пищи. В качалке перед чугунной
печкой сидела костлявая старуха в лоскутном халате. Ее волосы были
заколоты узлом на затылке, загрубевшая кожа туго обтягивала выпирающие
кости лица. Еще одна женщина, лет тридцати пяти-сорока, отступила от
двери, когда они вошли.
другую. Обстановка была скромная - несколько стульев, выгоревший на солнце
деревянный стол с керосиновой лампой в центре, тростниковые занавески на
окнах, затейливо сплетенный из водорослей коврик на полу. По всей комнате
были развешаны на гвоздях вставленные в рамки пейзажи, явно вырезанные
ножницами из туристических каталогов. У одной стены была ружейная стойка,
сейчас пустая, рядом, поблескивая натертой маслом поверхностью, -
великолепно вырезанная и отполированная деревянная ритуальная маска:
оскаленные треугольные зубы, свирепый, воинственный взгляд.
чтобы защитить и поддержать. Девушка откинула с лица мокрые волосы, и Мур
увидел на ее щеке воспаленный красный рубец.
повесил ружье на место. Молодая женщина мигом оказалась подле него и о
чем-то заговорила на местном языке. Он не ответил и жестом отправил ее на
место. В глубине комнаты качалась в кресле-качалке старуха, уронив на
колени стиснутые руки и сверля Мура взглядом. Она что-то пробормотала и
вдруг рассмеялась.
упал прямо на них, и Мур увидел страшно изуродованное лицо этого человека.
Тот смотрел холодно и твердо, словно вместо глаз у него были осколки
гранита.
из комнаты. Мгновение спустя она вернулась с коричневым одеялом и
протянула его Муру, но в ее взгляде не было ни тени доброжелательности.
Мур взял одеяло и завернул в него Яну.
полированного красного дерева. Он выдержал взгляд Мура и повел лампой в
сторону окна.
рокот дизеля. - Будет буря.
английские и вест-индские интонации. Похоже было, что этот человек получил
вполне приличное образование. - Вы - Дэвид Мур. Это вы купили гостиницу,
верно? - Он стоял неподвижно, точно массивное дерево, вросшее корнями в
пол.
то громче, то тише.
- Я - Чейн, Вождь-Отец карибов.
далекий потомок того вождя, который дал отпор пиратам?
кровь с нижней губы и подняла глаза на Мура: - Что с Шиллером?
пригвожденного к полу. Плечо вдруг вспыхнуло болью, и Мур зашатался. Чейн
что-то сказал женщине, и та вновь покинула комнату. Он твердыми пальцами
взял Мура за руку повыше локтя и усадил в кресло. Яне Чейн знаком велел