чем наступила невесомость, капитан де Сойя позволил себе насладиться
мимолетным, но восхитительным чувством полета; такое испытывает человек,
прыгнувший с утеса, до того, как сила тяжести устанавливает свой
категорический императив. На деле корабль всем корпусом содрогался под
ускорением более чем в шестьсот g, что почти на 180 процентов превышало
стандартное. Любая флуктуация силового поля мгновенно убила бы экипаж.
Но до точки прыжка оставалось уже меньше сорока минут.
изменяет Государству и Церкви, была для него ужаснейшей мыслью на свете.
Но он знал, что, если у него и вправду бессмертная душа, выбора попросту
не остается.
к ним лицом, - заставляло капитана де Сойю то обстоятельство, что к нему
присоединились еще семь человек. Восемь, считая его самого, из двадцати
восьми членов экипажа. Остальных парализовали, и теперь они спали в
своих саркофагах. Де Сойя знал, что и ввосьмером можно прекрасно
справиться с управлением "Рафаилом" практически в любой ситуации: ему
повезло - или то было милостью небес, - что к нему присоединились
несколько офицеров. Поначалу капитан полагал, что может рассчитывать
только на Грегориуса и двух его гвардейцев.
после "зачистки" второго родильного астероида в системе Люцифера.
Несмотря на присягу Священной Империи, Церкви и швейцарской гвардии, эти
молодые люди восприняли избиение младенцев как откровенное убийство.
Дона Фу и Энос Делрино обратились сперва к своему сержанту, а затем
вместе с ним пришли в исповедальню и поделились своими сомнениями с де
Сойей. Сначала они хотели попросту сбежать. Но де Сойя предложил другой
план.
Безжалостное истребление невыразимо прекрасных "ангелов", которое он
наблюдал в тактическом пространстве, отравило ему душу и едва не
заставило его вернуться к религиям предков - иудаизму и исламу. Вместо
этого он отправился на исповедь и признал свою психическую
неуравновешенность. Капитан де Сойя изумил Меира, сообщив лейтенанту,
что его проблемы не вступают в конфликт с христианством.
командора Беттц Аргайл и энергетика лейтенанта Пола Дениша. Убедить
Дениша оказалось сложнее всего, но долгие разговоры с соседом по каюте,
лейтенантом Меиром, сделали свое дело.
он больше не мог направлять смертоносные лучи нейродеструкторов и не
спал уже три недели.
больше рассчитывать не на кого. Остальные члены экипажа рассматривали
происходящее как грязную, но необходимую работу. Когда дойдет до стычки,
большинство офицеров, матросов и швейцарских гвардейцев на борту
окажутся на стороне старшего помощника Хогана. Поэтому капитан вместе с
сержантом Грегориусом решил не давать им такой возможности.
подключился не только к пульту управления огнем, но и к передатчику.
проверке необходимости нет, что каждый бодрствующий член экипажа занял
место согласно боевому расписанию, а остальные лежат в саркофагах,
пристегнутые ремнями безопасности.
на центральном дисплее. Они уходили от "Гавриила", несмотря на то что
тот шел с ускорением в триста g и изменил курс с тем расчетом, чтобы
перехватить "Рафаил". Вдалеке виднелись факельщики Бродяг, медленно
ползущие к своей точке перехода. Де Сойя мысленно пожелал им удачи;
единственная причина, по которой они еще существуют, - внезапная смена
курса "Рафаилом". Он включил тактический дисплей.
Шесть планет, несчетное количество лун, горящие орбитальные леса системы
Люцифера простирались на уровне его талии. Далеко за пылающим солнцем
балансировали на крошечных плазменных выхлопах мотыльки - факельщики
Бродяг. Выхлоп "Гавриила" был гораздо длиннее, а ослепительно сверкающий
выхлоп "Рафаила" затмевал сияние звезд. Капитан Стоун ожидала де Сойю.
Что ты творишь, во имя всего святого?
позволило им выиграть несколько драгоценных минут, он бы и не отозвался.
Однако он хорошо знал Стоун. Она бы не стала медлить. Капитан бросил
взгляд на дисплей. До момента перехода оставалось тридцать шесть минут.
Шана. - Обнаружены четыре ракеты! Я их засек!"
непроизвольным жестом - не выдал своих чувств перед капитаном Стоун.
Связавшись с Шаном, он проговорил:
Затем на тактической частоте обратился к Стоун: - Кажется, вы атаковали
Бродяг?
вынырнули прямо перед факельщиками. Они взорвались через несколько
секунд: две термоядерные, затем две плазменные. У всех факельщиков
защитные силовые экраны были на максимуме (на тактическом дисплее это
выглядело так, словно корабли окружены оранжевыми коконами), но взрывы
смели всякую защиту. Изображение сделалось красным, потом белым, а потом
три факельщика просто-напросто исчезли, перестали существовать как
материальные объекты. Еще два превратились в кучу обломков, по-прежнему
двигавшихся к теперь уже никому не нужной точке перехода. Последний
уцелел, но его силовой экран рухнул, а выхлоп исчез. Если кто и выжил во
время взрыва, теперь они все были мертвы, ибо корабль пронизывала
жесткая смертоносная радиация.
переходить на личности.
что их разговор записывается. И тот, кто выживет, будет обладать записью
беседы.
до прыжка. Мы выполняем этот приказ.
уточняет у своего старшего помощника, выходил ли "Уриил" на связь с
"Рафаилом". На самом деле выходил, но совсем по другому поводу: флагман
передавал точные координаты рандеву в системе Тау Кита.
Командору Шану де Сойя сказал: - Наведите нейродеструкторы и передайте
мне управление, как договаривались.
Стоун, но вполне ощутимый для де Сойи. Он попытался расслабить кисть, но
указательный палец как бы сам собой лег на кнопку. По тому, сколь
свободно, сколь небрежно висела вдоль тела правая рука капитана Стоун,
де Сойя догадывался, что его собеседница тоже держит в руке пульт. В
тактическом пространстве их разделяло около трех метров. Между ними, на
уровне груди, двигались к плоскости эклиптики выхлоп "Рафаила" и более
короткий выхлоп "Гавриила".
координатам Тау Кита.
своему бывшему помощнику. Хален всегда замечательно умела скрывать свои
чувства. На факельщике "Бальтазар" он не раз и не два проигрывал ей в
покер.
завершении операции "Рафаил" присоединится к эскадре в системе Тау Кита.
пальцами ее правой руки. Чтобы открыть огонь, ей не придется поднимать
руку, но, как правило, в таких случаях срабатывает инстинкт и человек
машинально прицеливается в противника...
ним ничуть не лучше. Это было оружие трусов, запрещенное к использованию
штабом Флота и Церковью - до санкционированной Святым Престолом
экспедиции. В отличие от тех, что применялись во времена Гегемонии,
новые нейродеструкторы уничтожали все живое на борту противника,
выкашивали будто серпами. Если в двух словах, принцип их действия
состоял в следующем: аккумуляторы, питавшиеся от двигателя Гидеона,
испускали волны, вносившие искажения в пространственно-временной
континуум. В результате возникало легкое нарушение матрицы реального
времени, похожее на неудачный прыжок в пространстве Хоукинга, и этого
Мурич Виктор
Верещагин Олег
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай
Посняков Андрей
Шилова Юлия