только пробудиться от этого сна ему уже не было суждено.
Рекой Мертвых, - негромко прозвучал певучий голос Сильвары. - Мой народ
столетиями возвращал усопших морю: ведь это оно когда-то породило всех
нас. А теперь даже этот древний обычай стал лишним поводом для ссор между
нашим племенем и двумя другими... - Она посмотрела на Гилтанаса. - Твои
сородичи полагают, будто мы святотатственно оскверняем реку. Они пытаются
заставить нас прекратить...
Сильванести или Квалинести, а в груди у него будет торчать стрела
Каганести, - мрачно предрек Терос. - Ох, быть войне!
куда более опасный, - сказал Стурм. - Смотрите! Вы видите?
последним для юного воина. И Лорана ахнула, разглядев на покореженном щите
ненавистный символ:
мощное течение преодолеть было нелегко. Даже Тасу вручили весло, но он тут
же уронил его за борт и чуть не вывалился сам, пытаясь его достать.
Спасибо, Дерек вовремя ухватил его за пояс и втащил обратно в лодку, а
Диковатые Эльфы решительно заявили, что сами выкинут кендера в воду, если
он учинит что-нибудь еще.
борт, надеясь разглядеть хотя бы рыбешку.
ладонь. Когда он вновь вытащил ее, руку покрывало прозрачное серебро,
сверкавшее на утреннем солнце. - Серебряная вода! Эй, Флинт, посмотри! -
окликнул он гнома, сидевшего в другой лодке. - Посмотри в воду!..
куда угодно, только не в воду, и оттого не попадал в такт с остальными.
Сильванести дали нашей реке имя "Тон-Саргон", что значит - "Серебряная
Дорога". Жаль, что вы попали сюда при такой скверной погоде. В полнолуние
она особенно прекрасна: вся река словно бы течет расплавленным серебром...
поблескивающую ладонь.
бытует одна легенда...
напротив Сильвары, устроившейся на носу. Веслом он, правду сказать,
действовал не намного проворнее Флинта, ибо то и дело засматривался на
Сильвару и забывал о деле. Она уже и глаз поднять не могла без того, чтобы
тотчас не встретиться с ним взглядом. А поскольку длилось это не первый
час, смущение девушки не знало предела.
глядя в серо-серебристую даль и старательно избегая его взгляда. - Это
всего лишь детская сказка о Хуме...
размеренно и неутомимо - и за себя, и за эльфа с гномом. - Пожалуйста,
расскажи нам о Хуме!
Каганести рассказывают об этом так... На закате войн с драконами рыцарь
Хума путешествовал из страны в страну, пытаясь хоть чем-нибудь помочь
людям. Но, к великому своему горю, видел, что не в его силах было
остановить разрушение и смерть, которые приносили на своих крыльях
драконы. И тогда он обратился к Богам...
Оленя. Но куда завел Хуму тот Олень, не знает никто.
бесчисленные опасности и испытания, Хума вышел вслед за Оленем в тихую
рощу - здесь, на Эрготе. Там его встретила женщина, столь же
добродетельная, сколь и прекрасная. Она говорила с ним и нашла слова,
облегчившие его боль. Они с Хумой полюбили друг друга, но еще много
месяцев она отвергала все его клятвы и лишь потом, не выдержав огня,
бушевавшего в ее сердце, ответила на его любовь. И счастье их было подобно
серебряному лунному свету в страшной ночи...
коснулась грубой ткани, в которую было завернуто Око Дракона, лежавшее у
ее ног.
притворялся, что гребет, и сидел неподвижно, зачарованный красотой
Сильвары и музыкой ее голоса.
реку, туда, где темной стеной стояли леса.
хранила страшную тайну: вовсе не к роду людскому принадлежала она. Она
была драконицей, и лишь волшебство придавало ее телу видимость женского.
Но Хуме она солгать не могла: она слишком любила его. Ужасаясь, открыла
она Хуме свое естество, явившись ему однажды ночью в своем истинном
облике, в облике серебряной драконицы. Жизнь была не мила ей; она
надеялась, что Хума возненавидит ее или даже убьет. Но рыцарь, увидевший
перед собой лучезарное, великолепное существо, тотчас признал в нем
благородный дух женщины, которую полюбил. Тогда она вновь обернулась
женщиной и обратилась с молитвой к Паладайну, прося оставить ее навеки в
женском обличье. Она готова была отказаться и от способности к волшебству,
и от долгого драконьего века, лишь бы полностью принадлежать Хуме... жить
в его мире...
смотревший на нее во все глаза, недоумевал, почему так волновала и мучила
ее эта старинная повесть. Наклонившись вперед, он коснулся руки Сильвары.
Девушка вздрогнула, точно дикий зверек, и отшатнулась так резко, что
закачалась лодка.
Гилтанас. - Но что же было дальше? Что ответил ей Паладайн?
страшным было это условие. Он открыл перед ними будущее, и они увидели:
если она останется драконицей, им с Хумой даровано будет Копье и силы для
победы над драконами Тьмы. Если же она сделается человеком, они с Хумой
будут жить долго и счастливо как муж и жена - но власть над миром обретут
силы Зла. Тогда Хума поклялся отдать все - даже свое рыцарство и свою
честь - за счастье вдвоем с любимой. Но свет померк для него при этих
словах, и, плача, он понял, какой ответ даст. Нельзя, чтобы драконы Тьмы
правили миром... А серебряная река, говорят, возникла из слез несчастной
драконицы, которые она пролила, когда Хума покинул ее, отправившись на
поиски Копья...
Ну и что, вернулся к ней Хума? Как там насчет счастливого конца?
хмурясь. - Он с величайшей славой пал в битве: сразил предводителя
драконов, но и сам получил смертельную рану. Я слышал, однако, - добавил
рыцарь задумчиво, - что в последний свой бой Хума летел верхом на
Серебряной Драконице...
- радостно встрял Тас. - И он отдал Сту...
что это было вроде как секретом.
народ вообще-то немного знает о Хуме. Он, в конце концов, был человеком. Я
думаю, и легенда-то сохранилась у нас потому лишь, что связана с рекой,
которую мы любим, которой мы доверяем своих умерших...
что-то Сильваре. Гилтанас, ничего не понимая, вопросительно посмотрел на
нес, и девушка улыбнулась:
этом случае вашему сиятельству предоставляется плыть...
поспешно подхватил весло и взялся за работу.
все их усилия, лодки медленно и с трудом продвигались вверх по реке. Ко
времени вечернего привала у каждого болели все мышцы, а на руках
кровоточили мозоли. Сил едва хватило на то, чтобы втащить лодки на берег и
укрыть их в кустах.
кузнеца.
были еще далеко, но Лоране сделалось ясно - хорошенько выспаться не
удастся. Между тем один из Каганести тоже подошел к кузнецу и что-то
сказал ему, указывая назад. Терос кивнул.
тоже придется причалить. Никто не дерзает плавать ночью по этой реке, даже
Каганести, наизусть знающие каждую излучину и каждый топляк... Еще он
говорит, что мы заночуем здесь, на берегу, ибо ночами по лесу бродят