Беневская странно смотрела на всех. Она была несчастна. На шум вошел
Савинков.
квартиру.
квартиру, он всех нас провалит.
Юрьевич вернулся бледен. Не скрывая своего состояния, еле дошел до постели,
упал. Склонившейся в переполохе Авдотье Кирилловне, не выдержал, проговорил:
неразгибающимися от старости пальцами.
Мысли бились чудовищно, и не поспевая одна за другой, сталкивались, причиняя
невыносимую боль. Татарову хотелось бы не думать.
молодой человек, хорошо одетый. Все это могло быть. Потом прошли двое, "как
бы рабочие, в картузах". Все стало ясно. Савинков заманивал. Изящный
Савинков, называющий "Николай Юрьевич", подающий руку, говорящий умно,
любезно - был страшен. Татаров чувствовал на лбу пот, и словно тяжелым
молотом ударяли изнутри в голову. Казалось, что слышится какой-то несущийся
мимо шум. Будто сама жизнь несется уже мимо Николая Юрьевича Татарова. Чтоб
освободиться, он попробовал встать. Но голова закружилась и Татаров упал на
локоть.
поди, не сумеешь, - засмеялся Назаров, обнажив крепкие, желтоватые,
нечищенные зубы.
промахнись.
Сколько народу революционного погубил. Сколько товарищей угробил. Ну да и от
нас не уйдет.
вслед за товарищами к московскому поезду.
- Я ж тебе денег не дал.
Назаров.
марта на квартиру протоиерея Юрия Татарова явился неизвестный человек и убил
сына Татарова. Спасаясь бегством, убийца тяжело ранил мать убитого ножом. До
сих пор задержать убийцу не удалось".
1
Николаевича был математический. Расчеты сходились. Окупались деньгами. Он
жил с Хеди. И все радовало.
Правда, отношения оборвались. Рачковский стал даже неаккуратен в выплате
жалованья, не ответив на письма. Но Азеф и не волновался, поигрывая с левой
руки.
В. Герасимова, был интересен историку, психологу и вообще любителю тайн
человеческих душ. Много занятного в кабинете у генерала. Только в кабинет
никто не входит. Даже подметает не сторож Исаич, в георгиевских крестах и
медалях, а сам генерал Герасимов. Завтрак не вносят, а выходя, со стула
берет генерал.
бородкой, с усами кверху. Глаза? Глаза - серовато-стальные. Была и привычка:
генерал дергал носом.
костюме. Когда задумавшись, сидел за столом кабинета, был похож на большую,
белесоватую, но очень хитрую рыбу.
напевая "Три создания небес". Знал, что в Лионском кредите 60.000, что при
всеобщей сумятице, охватившей разваливающуюся империю, можно поставить акты,
от которых захватит дух всей Европе.
Гоголя, как старый, матерый волк, спиной почувствовал сзади что-то
волнующее, недоброе. Оборачиваться головой Азеф не умел. Шея была слишком
коротка. Поэтому он быстро, словно отгрызаясь от удара, повернулся всем
корпусом: - близко, по пятам шли два филера.
Гоголя. Филеры шли в двадцати шагах.
Мойке. "Ерунда, отвяжутся", пробормотал. Но филеры шли по пятам. Азеф снова
повернул к Невскому. На Невском у музыкального магазина "Юлий Генрих
Циммерман" остановился, в витрину смотря на филеров. Филеры остановились у
колбасной.
громадный, наверное из дворников. Другой - низкий, очень широкий в плечах,
на кривосогнутых ногах. "Что за дьявол?" - бормотал Азеф, чувствуя, что
спина его покрывается потом, и он устает от ходьбы и волнения.
торопливо раскачивая животастое тело на тонких ногах. Никто не поверил бы,
что с такой легкостью может идти этот неуклюжий, громоздкий, уродливый
коммерсант. Азеф знал - за углом лихачи. Только мельком взглянул на
очередного, понял, что вороной старик может дать еще ходу по Петербургу, и
впрыгнув в пролетку, бормотнул: "К Николаевскому вокзалу".
раскачивая старый костяк со стороны на сторону, уж размял опоенные ноги и
мчал Азефа по Невскому. "Сволочь", пробормотал Азеф. Это относилось к
Рачковскому.
действительного статского советника П. И. Рачковского. На лбу Азефа
наливалась жила - признак волнения. Азеф любил ясность. Хеди заметила его
озабоченность, рассеянность. Он даже не мог быть ласков. Часто подходил к
окну. Глаз был верен: - обложен филерами.
именно так, как он любил.
mit mir los ist, ich fuehle mich nicht wohl. Weiss du, ich bleibe paar Tage
im Bett. Das wird am besten sein und meine kleine Pipel wird за мной
ухаживать.
Хеди. Уложила в постель. И отнесла письма Азефа на почту.
к окну. На противоположной стороне никого не было. Он прошел в уборную. Дом
был угловой. Филеров не стояло и здесь. Азеф понял: в департаменте была
ошибка, теперь выяснилась. Напевая "шли по улицам Мадрида", он пошел к Хеди
и все утро прохохотали, про-дурачились, проласкались.
из дому выбритый, надушенный. Слежки не было. Возле ресторана "Ампир" на
Невском, куда хотел войти, чтобы вызвать Савинкова, с двух сторон за руки
схватили Азефа филеры и жандармы.
Корнев Павел
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Херберт Фрэнк
Куликов Роман