русскими людьми. Нацмен еле в азбуке разбирается, а мы его в наркомы
выдвигаем. А нашего Ивана, пусть он семи пядей во лбу, сразу по шапке,
уступай дорогу нацмену! Великий русский народ в нацменьшинство превратили.
Я за дружбу народов, но не за такую. Хватит!
сказал:
нации? - и, повернувшись к Неудобнову, проговорил: - Что ж, давайте
приказ, майора Сазонова врио начальника штаба второй бригады.
свою неуверенность перед комиссаром... "Ладно, ладно, - подумал он, утешая
самого себя. - Я в политике не понимаю. Я пролетарский военспец. Наше дело
маленькое: немцев раскокать".
неприятно было сознавать свою робость перед ним.
широкоплечий, с большим животом, очень подвижный, громкоголосый,
смешливый, был неутомимо деятелен.
боевой у нас комиссар!"
говорил он просто, много шутил, употреблял иногда довольно-таки крепкие,
грубые слова.
танкист не приветствовал его. Гетманов останавливался перед ним и,
опираясь на знаменитую палку, снимал фуражку и низко кланялся наподобие
деревенского деда.
хмурился, а однажды пришел в злость, замахнулся и в общем в некотором роде
наддал кулаком начальника штаба тяжелого полка капитана Губенкова,
человека упрямого и, как говорили о нем товарищи, "жутко принципиального".
черт, нашего комиссара".
Как-то он сказал о любимце Новикова, командире первой бригады Макарове:
чем-то влекущих первых днях войны.
противоположен Неудобнову.
прочной общностью.
взгляда Неудобнова, от его овальных фраз, всегда неизменно спокойных слов.
коммунисты за двадцать пять лет.
шамотного кирпича и организации научно-исследовательской работы в филиале
угольного института, говоря и о качестве выпечки хлеба на городском
хлебозаводе, и о неверной повести "Голубые огни", напечатанной в местном
альманахе, и о ремонте тракторного парка, и о низком качестве хранения
товаров на базах облторга, и об эпидемии куриной чумы на колхозных
птицефермах.
и о тактике танкового боя, о взаимодействии пехоты, танков и артиллерии
при прорыве долговременной обороны противника, о танках на марше, о
медицинском обслуживании в бою, о радиошифре, о воинской психологии
танкиста, о своеобразии отношений внутри каждого экипажа и экипажей между
собой, о первоочередном и капитальном ремонте, об эвакуации с поля боя
поврежденных машин.
возле машины, занявшей первое место на корпусных стрельбах.
ладонью по броне машины.
И тот, вдруг оживившись, сказал:
школу, увидел и сразу полюбил ее до невозможности.
снисходительном смехе было что-то осуждающее смешную любовь паренька к
машине.
умеет по-глупому любить. Но об этой способности любить по-глупому не
хотелось говорить с Гетмановым, и, когда тот, став серьезным, назидательно
сказал танкисту:
что полюбил свою машину, - Новиков насмешливо проговорил:
легкого, шумит, как дурной, сам себя демаскирует, и экипаж балдеет от
шума. В движении трясет, ни наблюдать толково, ни прицелиться толково
нельзя.
наливая рюмки, точно так же усмехнулся, посмотрел на Новикова и сказал:
повидаться. Давайте за встречу.
по-мальчишески, краснеет.
вернувшись в Москву, в Наркомат обороны, он увидел баррикады в
Замоскворечье, противотанковые ежи, услышал сигналы воздушной тревоги.
быть, стеснялся своего фронтового невежества.
и обдумывал жизнь начальника штаба корпуса, как березка в озерце,
отраженную в листах анкет.
в большевистском кружке попал в царскую тюрьму.
работал в ОГПУ, служил в пограничных войсках, был послан учиться в
Академию, во время учебы был секретарем курсовой партийной организации...
Потом он работал в военном отделе ЦК, в центральном аппарате Наркомата
обороны.
работником, был на особом учете, раньше Новиков не совсем ясно понимал,
что это означает, какие особенности и какие преимущества имеют
номенклатурные работники.
представлением к званию и получением звания, казалось, нарком только и
ждал представления Неудобнова, чтобы подписать его. Анкетные сведения
обладали странным свойством, - они объясняли все тайны человеческой жизни,
причины успехов и неуспехов, но через минуту, при новых обстоятельствах,
оказывалось, что они ничего не объясняли, а, наоборот, затемняли суть.
характеристики, наградные листы... И вот номенклатурный Неудобнов оказался
в подчинении у полковника Новикова.
положение...
остолбенели, а Новиков сказал, что, наверное, царь Николка в свое время
охотился с таким ружьем.
достались ему по ордеру, с каких-то особых складов - мебель, ковры,
столовый фарфор и дача.
китайской нации, о достоинствах генерала Рокоссовского, о климате Сибири,
о качестве русского шинельного сукна либо о превосходстве красоты
блондинок над красотой брюнеток - он никогда в своих суждениях не
преступал стандарта.
истинного нутра.
разоблаченных вредителях и диверсантах, действовавших в самых неожиданных
областях: в производстве медицинских инструментов, в армейских сапожных
мастерских, в кондитерских, в областных дворцах пионеров, в конюшнях
московского ипподрома, в Третьяковской галерее.
произведения Ленина и Сталина. Во время споров он обычно говорил: "Товарищ
Сталин еще на семнадцатом съезде..." - и приводил цитату.
земли не хотим, своей ни вершка не отдадим". А немец где?
значили по сравнению со словами о том, что ни вершка своей земли не
отдадим.
Акунин Борис
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий