что с этим успеется, прежде надо довезти волчат в целости да покормить, они
хоть и живучие, а все же сосунки, только-только прозрели, вон глаза-то какие
неосмысленные... Как-то им там, в курджуне, как бы не подохли. Базарбай и не
подозревал, что за ним уже гонится страшная погоня и что один бог знает, чем
все это кончится...
логово. Первой - Акбара, за ней Ташчайнар. И больше всего им хотелось
добраться до волчат в норе под скалой, залечь с ними в круг, успокоиться, а
потом, передохнув хорошенько, вернуться к недоеденной туше яка, оставленной
в лощине.
ноги кормят... Если бы только ноги... Ведь на тушу могут позариться и другие
волки - бывают такие, что им и на чужое нипочем посягнуть, и тогда без драки
не обойтись, и нешуточной, кровопролитной драки. Но право есть право, и сила
на стороне права...
неладное. Точно какая-то птица летела рядом с ней подобно тени, что-то
ужасное чувствовалось ей в свете предзакатного солнца. Тревожный багровый
отсвет на снежных вершинах становился все темней и мрачней. И с приближением
к логову она убыстрила бег - на Ташчайнара и не оглядывалась, наконец и
вовсе понеслась вскачь, охваченная необъяснимым предчувствием. И тут тревога
пронзила ее еще острей, она уловила в воздухе чужой запах: пахло крепким
конским потом и еще чем-то отвратительно дурманным. Что это? Отчего бы это?
Волчица кинулась через ручей, через лазы в кустах к расщелине под свесом
скалы, юркнула в логово, вначале замерла, затем зафыркала, как охотничья
собака, обнюхивая все углы опустевшего и осиротевшего гнезда, метнулась вон
и, столкнувшись у выхода с Ташчайнаром, мимоходом злобно задрала его, точно
он был виноват, точно он был враг, а не отец и не волк-супруг. Ни в чем не
повинный Ташчайнар, в свою очередь, ринулся в логово и нагнал волчицу уже на
берегу ручья. Акбара, вынюхивая следы, вне себя бегала взад-вперед, узнавая
по ним о случившемся. Кто-то здесь был, свежие следы говорили ей о совсем
недавнем пребывании человека - вот куча рассыпанного овса, отдающего конской
слюной, вот куча лошадиного навоза, а вот и нечто в бутылке, дурманное,
отвратительное по запаху, и волчица содрогнулась, втянув в себя запах
спиртного, а вот следы человека на снегу. Следы кирзовых сапог. В таких
сапогах ходят чабаны. Страшный враг, прибывший сюда на коне с каким-то
омерзительным жидким веществом в бутылке, опустошил гнездо, похитил
детенышей! А что, если он их сожрал! И снова Акбара бросилась на ни в чем не
повинного Ташчайнара, кусала его как бешеная, затем, глухо рыча, бросилась
бежать туда, куда уводили следы. Ташчайнар - за ней.
ущелья, все вперед и вперед - туда, в людскую сторону, к приозерью вели
следы...
отлогим взгорьям, где простирались летние выпасы, и вот уже завиднелся вдали
темнеющий край озера. Еще часок - и он дома. Солнце тем временем село на
самый край земли, улеглось между горными вершинами и меркло, догорая.
Студеным ветерком потянуло со стороны Иссык-Куля. "Как бы звереныши не
померзли", - подумал Базарбай, но завернуть их было не во что, и он решил
посмотреть, как там они, в курджуне, живы ли. А то привезешь мертвяков -
кому они нужны! Он спешился, хотел развязать седельные ремни, чтобы снять
сумку да поглядеть, что там, но конь стал мочиться, расставив ноги,
разбрызгивая мочу. И вдруг, круто остановив обильную струю, дико храпя,
шарахнулся в сторону, едва не вырвав поводья из рук Базарбая.
глядя догадался, в чем дело. Спиной, вмиг похолодевшей, он почуял набегающих
волков. Базарбай рванулся к коню и едва схватился за гриву, как лошадь,
храпя и взбрыкивая, бешено понеслась. Пригнувшись от ветра, Базарбай
оглядывался по сторонам. Пара волков бежала неподалеку. Оказывается, конь
давеча перепугался, когда звери с разбега выскочили на бугор. И теперь волки
старались выйти ему наперерез. Базарбай взмолился, вспомнил богов, которым в
другие дни, бывало, плевал в бороды. Поносил геологов, свалившихся как снег
на голову: "Чтоб вам подавиться тем золотом!" Каялся, просил прощения у
жены: "Вот тебе слово! Останусь в живых, никогда пальцем не трону!" Жалел,
что позарился на волчат: "И зачем надо было трогать, зачем полез в ту дыру?
Стукнул бы о камень башкой одного за другим - и делу конец, а теперь куда
их, куда?" Сумка накрепко привязана седельными ремнями - на ходу не
выкинешь. А тут еще стало быстро смеркаться, сумерки растеклись, заполнили
безлюдные пространства - никому нет дела до его страшной участи. Только
верный конь мчит во весь опор, обезумев от страха.
им влепил по пуле, уж он бы не промахнулся. Эка невидаль ружье, у каждого
чабана оно дома есть, но кто ж его постоянно носит с собой! Эх, кабы знать!
Базарбай орал что есть мочи, чтобы застращать зверей. Вся его надежда была
на коня - хорошо, что он из коннозаводских...
волчатами в переметной суме, а за ним Акбара и Ташчайнар. А волки, учуяв
запах похищенных детенышей, о своем молились, о своем сокрушались. Если б
конь споткнулся хоть раз, хоть на одно мгновение! Если бы они не нажрались
до этого бычьего мяса до отвала, разве так бы они бежали, разве не настигли
бы уже похитителя и не разнесли бы с ходу в клочья, чтобы кровавым
возмездием утвердить справедливость в извечно жестокой борьбе за продление
рода. То ли дело в Моюнкумских степях во время облавы на сайгаков, когда
вдруг в стремительном беге волки нажимали еще сильнее, чтобы завернуть
уходящую добычу в нужную сторону. Но на облаву волки выходили натощак,
заранее готовясь к молниеносному броску.
детенышей. Но и она не сдавалась, мчалась что есть сил, и если бы ей удалось
настичь верхового, ни секунды не колеблясь, ринулась бы в схватку, чем бы
это для нее ни кончилось. Разумеется, рядом с ней был Ташчайнар,
несокрушимая сила и опора, но ведь умирает каждый за себя... А она готова
была принять любую смерть, только бы достичь, только бы догнать этого
человека на резвом коне... только бы...
пара медленно, но верно настигает его сбоку, с правой стороны, отрезая ему
путь к приозерью. Коварные звери намеревались повернуть всадника, загнать в
горы - и тогда он неминуемо рано или поздно встретится с ними лицом к лицу.
Так и выходило - вне себя от страха, конь все время норовил податься от
набегающих справа волков в сторону гор. Однако конем управлял человек,
мыслящее существо, способное разгадать их маневр, и в этом заключался
просчет зверей.
впереди завиднелись огни ближайшей кошары, это - вот уж повезло так повезло!
- оказалась кошара Бостона Уркунчиева. Да-да, того самого Бостона,
передовика-кулака, которого он так невзлюбил. Но сейчас ему было не до того,
кто кому нравится или не нравится, - какая разница, любая живая душа была
ему сейчас желанна, как своя жизнь. Главное, человеческое жилье встретилось
на пути - вот в чем радость, вот в чем спасение! И он возликовал, пришпорил
коня каблуками, и конь с новой силой понесся туда, где были люди, отары.
Однако для Базарбая прошла целая вечность, прежде чем он осмелился сказать
себе, что может надеяться на благополучный исход, но вот уже затарахтел, как
пулемет, Бостонов электродвижок, вот уже переполошились чабанские псы и с
тревожным лаем кинулись ему навстречу. Впрочем, и волки не отставали - они
надвигались все ближе и ближе, конь выбивался из сил, и до Базарбая уже
доносилось запаленное дыхание зверей. "О боже Баубедин, только спаси, -
взмолился Базарбай, - принесу тебе семь голов скота в жертву!"
устроен человек...
ним на руки, то и дело повторяя:
упорствовали. На бостоновском зимнике поднялся переполох - пастухи забегали,
закрывали двери загонов, перекрикивались в наступившей тьме, один из них
залез на крышу, дал из ружья несколько залпов. Собаки подняли громкий
несмолкающий лай, но со двора не выбегали. Держались поближе к свету.
Трусость псов возмущала хозяев.
кто-то псов хриплым голосом. - А ну вперед! Акташ, Жолбарс, Жайсан,
Барпалан! Вперед! Ату, ату его! Эх вы, хвосты поджали, боитесь схватиться с
волками!
Верхового они могут стянуть с седла за сапог, а с волком им не совладать!
Что ты хочешь! Против волка ни одна собака не пойдет. Оставь их, пусть себе
лают!
волки. Только когда парень, которому было ведено прохаживать Базарбаева
коня, спросил вдруг: "Базарбай-байке, а что это у вас в курджуне? Вроде
шевелится что-то", - тут он и спохватился.
щенка-болтюрука*. Взял их прямо из логова в Башате. Потому волки и гнались
за мной.
логова? Хорошо еще ноги унес...
Конан-Дойль Артур
Каменистый Артем
Пехов Алексей
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Муркок Майкл