Чтение 46–й страницы книги ~Инстинкт Бабы-Яги~

– У тебя по шкафам пар сорок найдется, хватит до конца жизни. Впрочем, можешь пойти работать, насколько помню, у тебя диплом филфака.

– Обалдел, да?! Работать?! Я похожа на дуру?

Головкин молча пошел к двери, но на пороге обернулся и грустно сказал:

– Я с себя вины не снимаю. Надо было не создавать тебе тепличные условия, а отправить делать карьеру, да что теперь говорить. Мой совет – бросай пить, если можешь, конечно.

Больше они не виделись. Я разочарованно спросил:

– Это все?

– Да.

– Ваш муж не упоминал имен Олега Колпакова и Алены Шергиной?

– Не помню, вроде нет.

– А про газету «Микроскоп» не вспоминал?

– Он читает из российских изданий только профессиональные журналы.

– Может, знаете его лондонский телефон?

Инга покачала головой.

– Он вам его не дал?

– Нет, впрочем, адрес тоже.

– Как же вы общаетесь?

– Никак, двадцатого числа он вечером звонит, спрашивает: «Получила деньги?» – и бросает трубку.

– Содержание по почте приходит?

– Баба привозит, – скривилась Инга, – курьерша.

– Кто ей дает деньги?

– А мне за каким хреном знать?

Чувствуя, как головная боль от висков спускается к затылку, я без всякой надежды на ответ спросил:

– Естественно, вы не в курсе, как зовут курьершу и в какой фирме она работает?

– Почему? – возразила хозяйка. – Девка, когда приходит, всегда говорит: «Откройте, Инга Владимировна, это Зинаида Колобкова, принесла вам конверт».

– Кто? – подскочил я. – Зинаида Колобкова? Точно припоминаете?

– Чего же странного, – недовольно протянула Инга, – Зинаида Колобкова, простое имя. Ладно, хватит трепаться, дуй за коньяком.

Я вышел из подъезда, сел в машину и поехал домой. Конечно, нехорошо нарушать данное обещание, но коньяк Инге покупать не стану, хватит ей пить. Женщине явно пора обратиться к наркологу, правда, милые дамы с трудом признают себя алкоголичками, и им намного труднее избавиться от пьянства, чем мужчинам.

ГЛАВА 29

Не успел я войти в прихожую, как из комнаты выехала на кресле Нора.

– Где ты был?

– Э-э… простите, так вышло.

– Можешь проводить свободное время как заблагорассудится, – заявила хозяйка, – но не сочти впредь за труд позвонить и предупредить, что не придешь ночевать.

– Мы подумали, что тебя убили! – заорала, выскакивая в коридор, Миранда.

Потом она подергала носом, словно рассерженный ежик, и в полном негодовании сказала:

– Ваня! Ты пил водку!

Я отметил, что бриллиантовая сережка из ее ноздри исчезла, и осторожно сказал:

– Нет.

– Не ври, – топнула ногой девочка, – от тебя жутко воняет.

– Не отрицаю, выпил вчера немного, только не водку, а коньяк.

– Это однофигственно, – возмущалась Миранда, – не смей больше лакать ханку.

Нора попыталась сделать серьезное лицо, но не сумела.

На ее губах заиграла улыбка.

– Правильно, дорогая, отчихвость Ивана Павловича, совсем от рук отбился. Пьяный секретарь – позор хозяйки.

Но Миранда была полна праведного гнева.

– Ну, хорош, – фыркнула она, – просто отвратительно!

– Ты находишь? – ухмыльнулась Нора. – А мне всегда казалось, что у мужчины должны быть мелкие недостатки, иначе с ним скучно.

– Между прочим, ты обещал устроить меня в колледж, – не успокаивалась Миранда.

– Да, прости, дорогая, сейчас позвоню, – устыдился я, – очень некрасиво вышло.

– Перестань делать из себя гречневую кашу, – топнула ногой девочка.

Я осторожно, стараясь особо не вертеть головой, снял куртку и удивился:

– При чем тут гречка?

– При том, – гневно воскликнула Миранда, – она такая жидкая, по тарелке размазывается!

Нора закашлялась и решила прийти мне на помощь:

– Ну, не нападай так на Ивана Павловича. – И обратилась ко мне: – Кстати, вот чемодан, держи.

Я уставился на кожаный, очень дорогой саквояж, перехваченный ремнями, и совсем изумился:

– Зачем он мне?

Нора нахмурилась:

– Не помнишь, что ты вчера обещал?

Я вновь почувствовал приступ дурноты и честно признался:

– Нет.

Элеонора покачала головой:

– Вчера вечером я позвонила тебе на мобильный и предупредила, что надо отвезти в Шереметьево посылку для Кати Гельфман. Вот тут на бумажке все написано, номер рейса, кто заберет чемодан…

– Хотите сказать, что я проспал? – испугался я.

– Нет, – успокоила меня хозяйка, – времени полно, еще успеешь привести себя в порядок, умыться и отчитаться о проделанной работе. Кстати, Ленке сегодня удалось сделать вполне нормальный геркулес, хочешь?

Я сглотнул слюну:

– Нет, ни в коем случае.

– Ага, – кивнула Нора, – тогда жду через полчаса в кабинете.

Я прошел в свою комнату, стащил грязную рубашку, бросил ее в кресло и увидел на кровати Василия и Филимона. Сладкая парочка опять спала вместе.

– Ну, ребятки, добрый день. Вас без меня кормили?

Василий недовольно открыл глаза, коротко мяукнул, пару секунд смотрел на меня, потом встал и потянулся. Я сел возле зверушек на кровать. Честно говоря, больше всего хотелось упасть на подушку и заснуть. Кот подошел ко мне и потерся головой о руки. Я наклонился. Василий чихнул и коротко сказал:

– Мяу.

Затем он уставился на меня и вдруг разразился странными звуками, меньше всего напоминавшими мурлыканье. Я бы сравнил их скорей с горловым пением ненцев. Потом кот издал утробный рык, шерсть вспушилась, хвост угрожающе забил по бокам, глаза прищурились, уши прижались к голове. Не понимая, что обозлило Василия, я спросил:

– У вас дурное настроение, сэр?

Животное зашипело и прыгнуло в кресло. Сбоку послышалось равномерное пофыркиванье. Я осторожно повернул голову. Филимон недовольно дергал носом.

– И ты не настроен улыбаться, – пробормотал я и сделал попытку взять длинноухого.