его шаги по раскаленной на солнце мостовой долго будили эхо в закоулках.
Казалось, кто и что может ходить здесь, кроме часов? Но циферблаты у них
были такие сонные, стрелки такие тяжелые и ленивые, бой такой скрипучий, что
они, наверно, вечно отставали. Собаки и те спали мертвым сном, а мухи, до
одури объевшиеся постным сахаром в бакалейной лавке, сгорали заживо на самом
пекле в пыльных уголках ее окна, забыв и о своих крыльях и о своем былом
проворстве.
выставку помещению, и Нелл сразу же очутилась в толпе восхищенных ребятишек,
которые, наверно, приняли ее за одну из главных диковинок паноптикума, а при
виде старика твердо уверились, что это какая-то хитрая штуковина, слепленная
из воска. Ящики со всей возможной поспешностью вынесли из фургона и втащили
в зал, где миссис Джарли вместе с Джорджем и его помощником в плисовых
штанах и коричневой шляпе с заткнутыми за ленточку подорожными квитанциями
тут же пустили в дело содержимое этих ящиков (а именно, фестоны из красной
материи и другую драпировку) для придания нарядного вида залу.
как грандиозное собрание восковых фигур все еще держали в чехлах, чтобы
завистливая пыль не испортила им цвета лица, Нелл тоже занялась украшением
зала, в чем ей усердно помогал дед. Для Джорджа и его подручного такая
работа была не в новинку, и они быстро управлялись с ней, а миссис Джарли
выдавала им гвоздики из висевшей у нее через плечо холщовой сумки, похожей
на сумку сборщика у заставы, и всячески поощряла их старания.
на устах появился высокий горбоносый брюнет в старом военном мундире,
который был узок и короток ему в рукавах, носил на себе - увы! лишь следы
украшавших его когда-то кистей и шнуров и вполне соответствовал столь же
потрепанным панталонам серого цвета, плотно облегавшим ляжки, и легким
туфлям, явно клонившимся к концу своего земного существования. Миссис Джарли
стояла спиной к дверям, и, погрозив пальцем ее приспешникам, чтобы они не
выдавали его присутствия, джентльмен в мундире подкрался к ней сзади,
щелкнул ее по шее и шутливо крикнул: "У-у!".
Господи, ну кто бы мог это подумать!
Сдам. - Клянусь честью, умно сказано! В самом деле, кто бы мог это подумать!
Джордж, мой верный друг! Как поживаешь!
стучать молотком, грубовато ответил, что поживает неплохо.
честью, я сам толком не знаю, что меня сюда привело. Черт возьми! Просто
теряюсь, не придумаю, как объяснить! Я искал вдохновения, искал случая
немножко рассеяться, немножко проветриться и... клянусь честью!.. -
Джентльмен прервал себя на полуслове и осмотрелся по сторонам. - Черт
возьми, какое классическое зрелище! Храм Минервы, да и только!
Джарли.
клянусь честью, я благословляю тот миг, когда мое скромное перо воспевало
все эти красоты! Кстати - заказы будут? Не могу ли я услужить вам
какой-нибудь безделицей?
от них мало.
Вздор, вздор! Слышать ничего не желаю! Не говорите, что от них мало пользы!
Не говорите этого! Я все равно вам не поверю!
продавцов ваксы, спросите шапочников, спросите лотерейщиков - спросите кого
угодно, приносят ли пользу мои стихи, и вы услышите, что мое имя
благословляют! Если вы спросите честного человека, сударыня, он возденет очи
к небесам и пошлет благословение Сламу. Верьте мне, миссис Джарли! Вам
случалось посещать Вестминстерское аббатство*, сударыня?
Уголок Поэтов*, где вы увидите немало имен, значительно уступающих имени
Слама. И джентльмен в мундире весьма выразительно постучал себя пальцем по
лбу, давая понять, что там у него кое-что имеется. - Я захватил с собой одну
вещицу, - продолжал он, сняв шляпу, набитую какими-то бумажонками. - Так,
пустячок, написанный за один присест, в порыве вдохновения; по-моему, эго
как раз то, что вам нужно, - публика будет валом валить. Это акростих.
Правда, он составлен для Уоррена*, но мысль, которая в нем содержится,
подойдет и для Джарли. Приспособить его - дело одной минуты. Купите
акростих.
Дешевле всякой прозы.
шесть пенсов.
внес заказ в маленькую памятною книжечку и поставил рядом и сумму - три
шиллинга шесть пенсов. Вслед за тем он удалился переделывать акростих,
весьма сердечно простившись со своей заказчицей и пообещав ей вернуться в
самом непродолжительном времени с готовым для типографщика чистовиком.
двинулась вперед за это время и вскоре после его ухода подошла к концу.
Драпировка была со вкусом развешена по стенам, с грандиозной коллекции сняли
чехлы, и вот вдоль стен зала, на подмостках, возвышающихся фута на два над
полом и отгороженных от бесцеремонной публики малиновым шнуром на уровне
человеческой груди, перед Нелл предстала расположившаяся группами и
поодиночке в более или менее неустойчивых позах, разодетая в костюмы всех
времен и народов, пестрая компания знаменитых исторических личностей с
чрезвычайно развитой мускулатурой рук и ног, с вытаращенными глазами и
широко раздутыми ноздрями, что придавало им крайне изумленный вид. У всех
джентльменов были иссиня-черные бороды и куриная грудь, все леди блистали
идеальным телосложением, и все леди и все джентльмены устремляли напряженный
взгляд в никуда и с потрясающей сосредоточенностью смотрели неизвестно на
что.
чтобы их оставили вдвоем, села в кресло посреди зала и, торжественно вручив
своей приемнице ивовый прут, которым она долгие годы сама указывала зрителям
фигуры, принялась обстоятельно разъяснять ей ее новые обязанности.
Джарли, когда Нелл коснулась прутом фигуры, стоявшей на краю подмостков, -
вы видите перед собой несчастную фрейлину двора королевы Елизаветы *,
каковую фрейлину от укола пальца иглой постигла смерть вследствие того, что
она занималась рукодельем в воскресный день. Обратите внимание на кровь,
капающую у нее с пальца, а также на старинную иголку с золотым ушком,
которой она шьет.
на иглу, после чего перешла к следующей фигуре.
перед собой недоброй памяти Джеспера Пэклмертона, у которого было
четырнадцать жен, скончавшихся одна за другой, потому что он щекотал им
пятки в то время, как они спали сном невинности и добродетели. Будучи
спрошен уже на эшафоте, сожалеет ли он о содеянном, этот злодей ответил:
"Да, жалею, что они так дешево отделались, и надеюсь, что все
добропорядочные мужья простят мне мою оплошность". Пусть это послужит
предостережением для всех молодых девиц при выборе супруга. Обратите
внимание, что пальцы у него скрючены, будто он щекочет, а один глаз
изображен прищуренным, потому что так он и делал, совершая свои чудовищные
злодеяния.
могла повторить их без запинки, миссис Джарли перешла к толстяку, от
толстяка к обтянутому кожей скелету, к великану, карлику, затем к
престарелой леди, которая отплясывала на балу в возрасте ста тридцати двух
лет, вследствие чего и скончалась, от нее к одичавшему мальчику, найденному
в лесу, к женщине, отравившей маринованными орехами четырнадцать семейств, и
к другим историческим персонам, а также к разным, весьма занятным, хоть и
погрязшим в пороках личностям. Нелл так хорошо усвоила наставления своей
учительницы и так быстро их запомнила, что спустя каких-нибудь два часа
история каждой фигуры была известна ей вдоль и поперек и она могла смело
браться за просвещение публики.
ученице, достигшей такого блестящего успеха, и повела ее осматривать
убранство соседнего с залом коридора, который уже был превращен в кущу из
зеленого сукна, увешанную знакомыми Нелл надписями (творениями мистера
Слама). У входа в эту кущу стоял пышно разукрашенный стол, и за ним миссис
Джарли должна была собирать деньги с публики, восседая в обществе его
величества короля Георга III*, мистера Гримальди* в клоунском костюме, Марии
Стюарт*, неизвестного джентльмена квакерских убеждений и мистера Питта,
который держал в руке точную копию парламентского билля о взимании оконного
налога*. Подготовка к открытию паноптикума этим не ограничилась: на
маленьком балкончике над входом стояла чрезвычайно миловидная монахиня,
перебиравшая четки, а по городским улицам уже разъезжал в тележке
корсиканский бандит с черной как смоль копной волос и с белоснежным цветом
лица, не сводивший глаз с миниатюры, на которой была изображена какая-то
красавица.
Сертаков Виталий
Куликов Роман
Акунин Борис
Шилова Юлия
Жюль Верн
Соломатина Татьяна