время с досадой - что вот опять к нему пристают - и снова согнулся над
работой.
тогда, когда он занимался сапожным ремеслом; и даже лицо у него было такое
же, как тогда, - бледное, осунувшееся, измученное.
оторвали от работы и надо было наверстать упущенное.
прежний башмак старинного фасона. Он поднял второй башмак, лежавший тут же
около, и спросил, что это такое.
тот, не глядя. - Его уже давно надо было кончить. Положите его тут.
глаза, не отрываясь от работы, - точь-в-точь как прежде.
подходящее для вас занятие. Опомнитесь, дорогой друг!
поднимал взгляд, когда к нему обращались, но никакими просьбами, ни
убеждениями нельзя было добиться от него ни слова. Он работал, работал, не
отрываясь, молча, и все уговоры мистера Лорри отскакивали от него, как от
глухой стены, повисали в воздухе. И только то, как он иногда вдруг сам
украдкой поднимал глаза и оглядывался по сторонам, еще сулило какую-то
надежду и не позволяло мистеру Лорри отчаиваться.
как будто он о чем-то смутно догадывался, силился что-то понять.
во-первых, скрыть это от Люси, а затем принять меры, чтобы это не дошло ни
до кого из знакомых. Заручившись помощью мисс Просс, он немедленно оповестил
всех, что доктор нездоров и что ему в течение нескольких дней предписан
полный покой. Что же касается Люси, мисс Просс написала ей, что доктора
неожиданно вызвали к больному, и ему пришлось срочно выехать, и что он,
кажется, перед отъездом успел написать ей об этом несколько слов.
поправится, мистер Лорри решил на будущее - как только доктор придет в себя,
посоветоваться с опытным врачом, с таким, который лучше всех других мог бы
разобраться в его болезни. А до тех пор оставить больного в покое и только
наблюдать за ним, но так, чтобы он ни в коем случае этого не замечал.
дней из банка и, расположившись у окна в комнате доктора, приступил к своему
дежурству.
только ни к чему не приводят, но действуют на него раздражающе и угнетают
его. И он с первого же дня оставил эти попытки и решил просто сидеть с ним в
одной комнате, как бы заявляя своим постоянным присутствием молчаливый
протест против того помрачения, в которое впал бедный доктор или которое ему
угрожает. Итак, мистер Лорри сидел у окна, читал, писал и всеми доступными
ему способами старался показать, что он чувствует себя очень приятно и
непринужденно, - словом, что он здесь не взаперти, а на свободе.
работал не разгибаясь, до тех пор, пока уже совсем стемнело и мистер Лорри
вот уже полчаса как закрыл книгу, потому что при всем желании не мог
разобрать ни строчки. Когда, наконец, он отложил свой молоток, потому что
уже совсем ничего не было видно, мистер Лорри поднялся и сказал:
сторону от себя, потом по другую, потом, вскинув глаза, совсем как прежде,
повторил безжизненным голосом:
темноте, подперев голову руками и облокотясь на колени, но мистеру Лорри,
наблюдавшему за ним, показалось, что он задумался и шепчет про себя: "А
почему бы и нет?" Мистер Лорри, человек деловой и проницательный, усмотрел в
этом нечто благоприятное и решил придерживаться своей тактики.
из соседней комнаты. Больной долго шагал взад и вперед у себя в спальне, но
когда, наконец, лег в постель, сразу уснул. Проснулся он рано и тотчас же
уселся за работу.
бывало и заговорил о чем-то таком, о чем они часто беседовали последнее
время. Доктор не отвечал, хотя, по-видимому, слышал, что ему говорили, и
может быть, даже кое-что смутно доходило до него. Мистер Лорри, воспрянув
духом, предложил мисс Просс приходить со своей работой в комнату доктора;
она в течение дня несколько раз заглядывала к ним, и они спокойно
разговаривали о Люся и о ее отце, который сидел тут же, и оба старались
держать себя непринужденно и естественно, как будто ничего не случилось. Они
делали это не навязчиво и не слишком часто, чтобы не утомлять и не
раздражать его своими разговорами. И мистер Лорри, добрая душа, с чувством
облегчения замечал, что доктор все чаще поглядывает на них и как будто
начинает сознавать, что тут что-то одно с другим не вяжется.
уходит гулять, вышел из комнаты и вернулся через час. А тем временем доктор
пересел в кресло у окна и сидел там все это время, глядя на старый платан.
Но как только мистер Лорри вернулся, он сейчас же перебрался на свою скамью.
становилось тяжело на душе, и с каждым днем все тяжелее и тяжелее. Так
наступил и прошел третий день, четвертый, пятый. Пять, шесть, семь, восемь,
девять дней.
надежду.
подозревала, была беззаботна и счастлива; а мистер Лорри с болью в душе
убеждался, что руки башмачника, который на первых порах не очень умело
орудовал своими инструментами, день ото дня становились все более искусными,
и никогда еще не замечал он за своим бедным другом такого рвения, никогда
его пальцы не двигались с таким проворством и ловкостью, как на исходе этого
девятого дня.
заснул на своем дежурстве. Утром десятого дня он проснулся от яркого
солнечного света, хлынувшего в окна гостиной, где он уснул, должно быть, уже
поздно ночью, после того как долго сидел один в темноте.
что он, верно, еще не совсем проснулся: потому что, когда он заглянул в
дверь, он увидел не скамью башмачника с его инструментами - все это было
убрано и отставлено в сторону, - а самого доктора, который сидел у окна в
кресле и читал. Он был одет по-домашнему, в халате, и лицо его (мистер Лорри
видел его отлично), правда, все еще очень бледное, было совершенно спокойно,
вдумчиво и сосредоточенно.
себе, у него даже мелькнуло подозрение, не привиделась ли ему во сне вся эта
история с башмачником, ведь вот же он, его друг, тут, перед глазами, такой
же, как всегда, в своем обычном виде, за своим обычным занятием; и где же
хоть какие-нибудь следы того ужасного превращения, которое их так напугало,
хотя бы признак того, что это действительно было? Но, конечно, такое
подозрение могло возникнуть только в первую секунду, пока он еще не совсем
очнулся. А доказательства того, что произошло, были налицо: как же он сам-то
очутился здесь, он, Джарвис Лорри, если для этого не было достаточно важной
причины? Как случилось, что он уснул одетый на диване в гостиной и вот
сейчас ранним утром стоит у дверей докторской спальни и задает себе все эти
вопросы.
зашептала ему на ухо. Если бы у него еще оставались какие-нибудь сомнения,
они моментально рассеялись бы от этого шепота. Но у мистера Лорри теперь уже
совершенно прояснилось в голове, и он больше не сомневался. Он посоветовал
не беспокоить доктора до завтрака, лучше они встретятся с ним за столом, как
ни в чем не бывало. Если они убедятся, что он в обычном хорошем состоянии,
мистер Лорри осторожно заведет разговор и попросит у него совета и
наставления, которые он, тревожась за него, давно хотел попросить.
завтрака, а мистер Лорри тщательно занялся своим туалетом. Времени у него
было достаточно, и в положенный час мистер Лорри явился к столу, как всегда
в безукоризненном воротничке и манжетах и как всегда щеголяя своими туго
обтянутыми икрами.
место.
мистер Лорри с присущей ему деликатностью избегал касаться кой-каких
вопросов, доктор пребывал в полной уверенности, что свадьба его дочери
состоялась накануне. Когда же мистер Лорри как бы невзначай упомянул, какой
сегодня день и число, он задумался, начал что-то высчитывать в уме и явно
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Круз Андрей
Флинт Эрик