заметил это и запомнил для каких-то своих целей.
тихо, опустив глаза и не выказывая никакого интереса ко всему происходящему.
Тут вмешалась ее почтенная мамаша, заметив, что, во-первых, девушки
по-девичьи и думают, а что было, то прошло, и пока молодые люди молоды и
беспечны, они, уж конечно, будут вести себя как молодые и беспечные люди, и
к этому добавила еще два-три не менее здравых и неоспоримых суждения. После
этого она в порыве благочестия возблагодарила небо за то, что ее дочь Мэй
была неизменно почтительной и послушной дочерью, но этого она, мать, не
ставит себе в заслугу, хотя имеет все основания полагать, что Мэй стала
такой дочерью только благодаря материнскому воспитанию. О мистере Теклтоне
она сказала, что в отношении нравственности он безупречен, а с точки зрения
годности его для брака он очень завидный зять, в чем не может усомниться ни
один разумный человек. (Это она проговорила с большим воодушевлением.)
Касательно же семьи, в которую он скоро должен будет войти после того, как
долго этого добивался, то мистеру Теклтону известно, - как полагает миссис
Филдинг, - что хотя у этой семьи средства ограниченные, но она имеет
основания считаться благородной, и если бы некоторые обстоятельства, до
известной степени связанные с торговлей индиго - так и быть, она упомянет об
этом, но говорить о них более подробно не будет, - если бы некоторые
обстоятельства сложились иначе, семья эта, возможно, была бы весьма богатой.
Затем она сказала, что не будет намекать на прошлое и упоминать о том, что
дочь ее некоторое время отвергала ухаживания мистера Теклтона, а также не
будет говорить целого ряда других вещей, которые тем не менее высказала, и
весьма пространно. В конце концов она заявила, что опыт и наблюдения привели
ее к следующему выводу: те браки, в которых недостает того, что глупо и
романтично называют любовью, неизменно оказываются самыми счастливыми, так
что она предвидит в грядущем брачном союзе величайшее блаженство для
супругов, - не страстное блаженство, но прочное и устойчивое. Речь свою она
заключила, оповестив все общество о том, что завтрашний день есть тот день,
ради которого она только и жила, а когда он минует, ей останется лишь
пожелать, чтобы ее положили в гроб и отправили на кладбище для избранных
покойников.
не относящихся к делу, - и общество, изменив тему разговора, перенесло свое
внимание на паштет из телятины с ветчиной, холодную баранину, картофель и
торт. Заботясь о том, чтобы пирующие не забыли про пиво, Джон Пирибингл
предложил тост в честь завтрашнего дня - дня свадьбы - и пригласил всех
выпить по полному бокалу, до того как сам он отправится в путь.
свою старую лошадь. Ему приходилось ехать дальше, еще четыре или пять миль,
а вечером на обратном пути он заезжал за Крошкой и еще раз отдыхал перед
отъездом домой. Таков был распорядок дня на всех этих пирушках, с тех пор
как они были установлены.
его тосту без особого сочувствия. Это были: Крошка, слишком взволнованная и
расстроенная, чтобы принимать участие в мелких событиях этого дня, и Берта,
которая поспешно встала и вышла из-за стола.
суконное пальто. - Я вернусь в обычное время. До свидания.
время он смотрел на Берту, и на лице у него застыло тревожное, недоуменное
выражение.
поцеловал спящего ребенка. Тилли Слоубой уже орудовала ножом и вилкой, а
своего питомца положила (как ни странно, не ушибив его) в постельку,
приготовленную Бертой. - До свидания! Наступит день, так я полагаю, когда ты
сам выйдешь на холод, дружок, а твой старик отец останется покуривать трубку
и греть свои ревматические кости у очага. Как думаешь? А где Крошка?
кармане суконного пальто, вместе со сшитым Крошкой маленьким кисетом, из
которого она брала табак; но теперь руки молодой женщины так дрожали, что
запутались в завязках (хотя ручки у нее были очень маленькие и, конечно,
могли бы высвободиться без труда), и возилась она очень долго. Трубку она
набила и зажгла из рук вон плохо; а я-то всегда так расхваливал Крошку за
эти маленькие услуги мужу! Теклтон зловеще следил за всей процедурой
полузакрытым глазом, и всякий раз как взгляд его встречался со взглядом
Крошки (или ловил его, ибо едва ли можно утверждать, что глаз Теклтона
встречался когда-нибудь с глазами других людей; лучше сказать, что он был
своего рода капканом, перехватывающим чужие взгляды), это чрезвычайно
смущало миссис Пирибингл.
говоря, я сам набил бы трубку лучше тебя.
Джона, Боксера, старой лошади и повозки заиграл веселую музыку на дороге.
Все это время Калеб стоял как во сне, глядя все с тем же растерянным
выражением лица на свою слепую дочь.
переменилась, милая, и - всего за несколько часов... с сегодняшнего утра. Ты
была такой молчаливой и хмурой весь день! Что с тобой! Скажи!
Как жестока моя доля!
хорошая, и сколько людей крепко любят тебя!
заботятся! Всегда так добры ко мне! Калеб никак не мог понять ее.
проговорил он, - большое несчастье, но...
девушка. - Никогда не чувствовала этого вполне. Никогда! Вот только мне
иногда хотелось увидеть тебя, увидеть его - только раз, милый отец, на одну
минуточку, - чтобы узнать, какие они, те, кто мне так дорог, - она положила
руки на грудь, - и кто хранится здесь! Чтобы узнать их и увериться в том,
что я правильно их себе представляю. По временам (но тогда я была еще
ребенком) я читала молитвы ночью и плакала при мысли о том, что твой образ и
его образ, когда они поднимаются из моего сердца к небесам, может быть, не
похожи на вас обоих. Но это горе жило во мне недолго. Оно проходило, и я
снова была спокойной и довольной.
недобрая! - воскликнула слепая девушка. - Не это горе так тяготит меня
теперь!
страстностью, но он все еще не понимал ее.
таить это в себе. Подведи ее ко мне, отец!
плеча. Слепая девушка тотчас же повернулась и взяла ее за руки.
его, как книгу, своими прекрасными глазами. Скажи мне - ведь оно говорит
только правду, да?
слезы, слепая девушка обратилась к Мэй с такими словами:
Из всех дорогих воспоминаний, какие сохранились в моей душе, ни одного нет
дороже, чем память о тех многих-многих случаях, когда ты, зрячая, во всем
блеске своей красоты, заботилась о слепой Берте, а это было еще в нашем
детстве, если только слепая Берта могла когда-нибудь быть ребенком! Да
благословит тебя небо! Да осветит счастье твой жизненный путь! Тем более,
милая моя Мэй, - и Берта, придвинувшись к девушке, крепче прижалась к ней, -
тем более, моя птичка, что сегодня весть о том, что ты будешь его женой,
чуть не разбила мне сердце! Отец, Мэй, Мэри! О, простите меня ради всего,
что он сделал, чтобы облегчить тоску моей темной жизни, и верьте мне - ведь
бог свидетель, что я не могла бы пожелать ему жены, более достойной его!
в котором мольба сочеталась с любовью. Во время своей исповеди она
опускалась все ниже и, наконец, упала к ногам подруги и спрятала слепое лицо
в складках ее платья.
теперь узнал. - Неужто я обманывал ее с колыбели только для того, чтобы под
конец разбить ей сердце!
хлопотливая Крошка (ибо такой она и была при всех своих недостатках, хотя
впоследствии вы, быть может, и возненавидите ее), хорошо было для всех
присутствующих, говорю я, что Крошка находилась здесь, иначе трудно сказать,
чем бы все это кончилось. Но Крошка, овладев собой, вмешалась в разговор,
прежде чем Мри успела ответить, а Калеб вымолвить хоть слово.
Видите, она уже успокоилась, и какая же она милая, что так заботится о нас,
- говорила бодрая маленькая женщина, целуя Берту в лоб. - Пойдем, милая
Прозоров Александр
Маккэфри Энн
Мичурин Артем
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Ибсен Генрик