до ночи попасть в Ивригар. Мертаху рассказали о большой стае волков,
которую видели у западного склона Скрайага, - на нее наткнулись охотники,
отчаявшиеся найти добычу в пределах Раларта и решившиеся пройти дальше на
запад в надежде подстрелить оленя на горных склонах. Стая, как говорили,
была огромной, что твое войско, и еще при волках видели Снежных Исполинов,
которые ходили со стаей, как пастухи при отаре овец. Они направлялись к
востоку. Появились у границы Раларта и гриффеши - свирепые крысы-вепри.
Они рыскали по ночным лесам, а в безлунные ночи забредали в поселки и
воровали детей. Где же при этом были стражи? Где были люди Лионана,
наемники, обязавшиеся защищать Свардал? Ни слуху о них, ни духу. И так уже
несколько дней. И ворота Свардала закрыты.
человек с дальнего севера, которые пытались украсть съестное, - тела их
болтались, задираемые ветром, на сколоченной наспех виселице. Увидев их,
Мертах побелел от ярости и приказал снять немедленно. И предупредил, что
если подобное повторится снова, зачинщики будут повешены рядом. Есть закон
о неприкосновенности личности, и никто не смеет творить бесчинства, словно
идет война с неприятелем. Его слушали с каменными выражениями лиц - дюжина
мужчин, ослабевших от голода, женщины, сбившиеся в тесную стайку за
спинами мужей, и дети, которые хныкали, цепляясь за материнские юбки.
Всадники отдали им все, что у них оставалось еще из еды, и поехали дальше.
Они миновали две зажиточные когда-то усадьбы, теперь - совсем заброшенные.
Во дворе одной из усадеб валялись останки волков и гриффеша. От них
поднимался невыносимый смрад. Настроение у всех испортилось. Даже Ратаган,
похоже, забыл, как улыбаться. Угрюмые мирканы стали еще мрачнее.
всадников удлинились - день близился к вечеру, второй день дозора. Путники
спешили, никому не хотелось снова остаться в открытом поле после того, как
на землю опустится тьма. С востока ветер пригнал мрачные тучи. Пошел
дождь, шумно Обрушившись на каменистые склоны западных холмов. Стражи
ежились - вода проникала им за доспехи. Все они, как один, выдернули с лук
седла и надели накидки из промасленной кожи. А вот мирканы как будто даже
и не замечали дождя, хлещущего в лицо.
сощурил глаза. Мертах присоединился к нему. Волки навострили уши и
зарычали - тихо и глухо. Таган указал на темнеющие холмы. Ривен последовал
взглядом за направлением его руки. Что-то двигалось там, под
громоздящимися скалами, превратившимися в сумерках в лабиринт теней.
чехла свой боевой топор и смахнул с топорища капли дождя. Вода стекала со
лба гиганта, минуя брови, в его глубоко посаженные глаза. Борода его
намокла.
опасность, принялся кричать со страху, и кто-то из мирканов огрел его
посохом.
повторяющей изгибы подножий холмов. Ривен не мог различить их по
отдельности - лишь колышущиеся очертания стаи.
спины. Голос его звучал тревожно. Ривен попытался припомнить образы их
врагов по своим книгам, но реальность дождя, темноты и приближающейся
стаи... времени на раздумья уже не осталось.
отвяжи мулов. Брось их. Таган, веди!
подступающих сумерек. Гриффеши увидели их и подняли жуткий визг. Из-под
копыт лошадей летели камни и комья глины. Дождь заливал глаза. Неровный
склон ходил ходуном и грозил падением. Всадников то и дело подбрасывало в
седле, хотя они изо всех сил сжимали коленями бока лошадей. У Ривена от
страха засосало под ложечкой, а легкие как будто заполнила ледяная вода.
Единственное, что он был еще в состоянии делать, - это погонять своего
объятого ужасом коня вслед за Мертахом и кое-как держаться в седле, рискуя
упасть, когда конь его на всем скаку огибал кусты и камни, перепрыгивая
расселины. Топот копыт отдавался в его ушах. Холодный дождь хлестал по
лицу, не давая открыть глаза.
припустили еще быстрее. Волки Мертаха, точно серые призраки, неслись
впереди с невообразимой скоростью. Они скатились с холма, словно преследуя
врага. Но враг был у них за спиной. Сквозь топот копыт всадники уже
различали пронзительный визг их преследователей. С лошадей клочьями
слетала пена, глаза бешено пылали. Но силы их были уже на исходе.
брызги воды, превратившиеся в сумерках в серебристые султаны, обдали
всадников с головы до ног. А за ручьем на фоне ночного неба чернело
какое-то строение. В окружающей мгле желтые огоньки в его окнах казались
особенно яркими.
ручью, чтобы остановить погоню. Ривен увидел, как из ручья поднялось
что-то похожее на серую вздыбленную волну. В этой движущейся лавине
засверкали зеленые огоньки - глаза. Посохи мирканов с треском опускались
вниз, ломая кости и кроша черепа зверей. Все пространство наполнилось
пронзительным визгом, к которому присоединилось испуганное ржание лошадей.
Ривен повис на узде своего коня, который взвился на дыбы и попятился в
отчаянной попытке ускакать прочь. Теплая слюна мерина брызнула ему в лицо.
Он слышал крики Мертаха. Кто-то со всего размаху врезался в бревна стены.
Закованные в доспехи мирканы что-то бессвязно кричали и, размахивая
мечами, спешили на выручку своим товарищам. Ривен видел, как сверкнул
топор Ратагана и вонзился в волосатую морду зверя, разбрызгивая черную
кровь.
футов длиной. Из разверстых пастей торчали поблескивающие кабаньи клыки.
От макушки вниз по спине сбегала топорщащаяся во все стороны грива жестких
волос. Сильные и короткие ноги. Лапы гриффешей оканчивались когтями, а
сзади, точно змеи, извивались голые хвосты. Гриффеши то визжали, то глухо
рычали. Ривен видел, как упал один из стражей, поддетый клыками. На
упавшего тут же налетели еще три гриффеша. Его закованные в железо руки
пытались разбросать мерзких тварей, но безуспешно. Льюб влетел в это
месиво, круша боевым посохом направо и налево, раскидал разъяренных зверей
и извлек из свалки своего изрядно помятого товарища.
распахнулись ворота Ивригара. Бойцы рванулись туда, волоча за собой
обезумевших лошадей. Половина воинов из отряда еще отбивалась от
гриффешей, что наседали на ворота, пытаясь прорваться внутрь.
свой меч из ножен. Лошади в страхе разбежались по двору, и теперь слуги
носились за ними, пытаясь поймать. Другие пытались закрыть ворота, что
трещали под напирающей массой кровожадных тварей.
вступать ему в битву или попытаться успокоить коней. Гриффеши топтали
трупы своих же товарищей, стараясь прорваться в ворота, а мечи, посохи и
топор Ратагана сбирали свою кровавую жатву. Но почему такое упорство?
горло. Ривен оставил свои сомнения и ринулся вперед, размахивая мечом.
Удар отдался болью в руке - он почти обезглавил животное. Он рубил еще и
еще, не в силах остановиться. С каждым ударом в плече и ребрах нарастала
волна пронзительной боли. Мир померк у него перед глазами. Он помог
Ратагану подняться, и гигант повис у него на плече, проклиная, на чем свет
стоит, свою хромоту.
оставшихся во дворе гриффешей были убиты. Струи дождя заливали лицо
Ривена, текли по спине. Стекали с доспехов стражей, которые никак не могли
отдышаться после такой свалки. Было слышно, как там, снаружи, оставшиеся
гриффеши бросаются на бревна частокола и на запертые ворота. В визге
зверюг явственно слышались злоба и бешенство. Ривену стало не по себе.
доброй традицией: спасать жизнь друг другу. - Он умолк, переводя дух. -
Вот именно, доброй традицией. Да продлится хорошее начинание - пусть так
оно будет и впредь. - Он улыбнулся, и зубы его сверкнули в отблесках
факелов.
слуг, и вперед вышла хрупкая стройная женщина, закутанная в плащ. Толпа
расступилась, давая ей дорогу. Она отбросила капюшон за спину, открыв
золотистые волосы, вспыхнувшие мягким сиянием под дождем.
своими громадными размерами. Плита над ним располагалась на высоте плеч
Ратагана и по длине не уступала кровати. Языки огня лизали поленья
толщиной с бедро крепкого мужчины. Железная подставка для дров сияла
отраженным оранжевым светом пламени. По комнате разливалось
красновато-желтое свечение, и только в самых дальних ее углах скопился
сумрак. В дрожащих отсветах можно было разглядеть высокий потолок, который
поддерживали потемневшие деревянные балки. Пол просторной комнаты выложен
каменными плитами. Посередине стоял длинный дубовый стол с незажженными
свечами, который приезжие завалили своей промокшей одеждой и оружием. У
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Грабб Джеф
Пехов Алексей
Никитин Юрий