- это своего рода наркотик. Это единственное, чего я ожидаю, на что надеюсь.
Сегодня я прочитал написанное... Это показалось мне ярким. Я знаю, мне все
кажется таким очевидным, потому что все уголки недоступные другим. Все
суета. Но это кажется каким-то волшебством... Я просто не смогу жить в
реальности. Там я сойду с ума. Джон Фауэлс. Коллекционер.
схватил друга за руку. Ров ый стук бараба ов пульсировал в его голове,
ввергая в убийстве ое беспамятство. Пчели ый гул е прекращался и а секу ду;
о и роились вокруг, слов о их притягивал маг ит. Джеффри подумал, что э им
маг и ом.
маленький кусочек металла и упал на доску, что лежала поперек кресельных
подлокотников. Он поднял его.
черт возьми, я буду требовать новую машинку. У нее водятся деньжата, я знаю,
может быть они у нее зарыты под сараем в консервной банке, или замурованы в
стене в ее Месте Смеха, но бабки у нее есть. А буква "н", между прочим, одна
из наиболее употребляемых в английском языке!"
требовать.
попробовал бы попросить. Человек этот был в самых близких отношениях с
девчонкой по имени Боль. Тому человеку нечего было терять и даже эта вшивая
книжонка не удержала бы его, тот человек попросил бы. Как бы больно ему ни
было, тот человек имел достаточно храбрости (или наглости), чтобы рискнуть и
пойти против Энни Уилкз.
человек имел два больших преимущества перед этим, у того человека было две
ноги...
мысленно вставляя пропущенные буквы, затем он просто вернулся к работе.
сжималась в кулак, глаза безумно вытаращились на свирепом лице. Казалось, он
не понимает, кто его удерживает. Джеффри с холодной уверенностью понимал,
что то, увиденное ими за маскирующими кустами, могло свести Яна с ума. Тот
продолжал покачиваться на самом краю обрыва и малейший толчок мог оказаться
роковым. Если это случится, то Мизери погибла.
Хезекьях с ужасом завопил.
хозяйка!
Джеффри, стукнув друга в скулу. У Джеффри перед глазами поплыли круги.
смертоносный мешок, наполненный песком, которым пользуются Боуркас -
одновременно визжа: "Нет, дайте я сделаю это!"
длинной
разбил ему губу и он почувствовал, как теплый сладковатосоленый вкус крови
заполняет рот. Послышался резкий треск и рубашка Яна, теперь выгоревшая и
порванная в некоторых местах, начала расползаться, когда Джеффри ухватился
за нее. Еще мгновение, и Ян был бы свободен. Джеффри со смутным удивлением
понял, что это та самая рубашка, которая была на Яне три дня назад во время
приема у Барона и Баронессы... Конечно, это та самая рубашка. С тех пор не
только у Яна, но и ни у кого из них не было никакой возможности переодеться.
Всего три дня тому назад... но рубашка имела такой вид, будто ее не снимали
последние три года. И Джеффри показалось, что после приема прошло уже три
сотни лет.
опять набросился на него.
опускался на лицо Джеффри, друга, за которого Ян отдал бы жизнь, будь он в
здравом уме.
спросил Джеффри мягко. - Если ты этого хочешь, старина, то валяй, можешь
бить меня до бесчувственности.
и безумием туман.
поднял на тебя руку, Джеффри, мне действительно очень жаль, старик, но я
уверен, ты все понимаешь... но я должен... Ты видишь ее... - он посмотрел
опять туда, где на прогалине в джунглях стояла Мизери, привязанная к дереву.
Руки ее были запрокинуты над головой, что-то блестящее на ее запястьях
приковывало ее руки к нижней ветке эвкалипта, который был единственным
деревом на поляне. Это "что-то", по-видимому, очень понравилось людям
Боуркас, когда они отправляли Барона Хайжига в пасть идола, обрекая его на
ужасную смерть: это были наручники из вороненой стали.
посмотрел на поляну, дыхание у него перехватило, как материя цепляется за
шип. Он почувствовал себя человеком, которому надо взобраться на скалу с
грузом очень опасной и капризной взрывчатки в руках.
кончено".
Посс сам говорил... если туда пойдем, пчелы проснуться будут, а если пчелы
будут проснуться, то ей надо, чтобы один раз укусил, а не много тысяча раз
укусил. Если пчелы проснуться будут, мы все будем умереть, но она самой
первой будет умереть, самый ужасный смерть будет умереть...
Он напряженно смотрел на поляну словно не желая этого, но не в силах
отвернуться.
бедняжки?
жуткого оцепенения, в котором он находился, он нашел в себе силы прикусить
язык, промолчать. Не в первый раз Джеффри приходило на ум, что само
обладание женщиной, которую сам Джеффри любил тайно и горячо, удовлетворяло
эгоизм Яна и потакало его почти женской истеричности, чего никогда не
позволял себе Джеффри. Но до конца дней своих он останется другом Мизери.
мог оторвать взгляда от прогалины. От своего друга.
самый большой в их деревеньке, из тех, кто трижды в неделю ходит в церковь,
не обвинил бы ее в бесстыдстве и непристойности. Этот ханжа, возможно, с
воплем убежал бы при виде Мизери, но не оскорбленная скромность явилась бы
причиной его крика, а ужас и отвращение. На Мизери ничего не было надето, но
она не была голой.
корней своих прекрасных каштановых волос, она была покрыта пчелами.
Казалось, что она одета в монашескую рясу странного вида. Странную, потому
что ряса шевелилась и изгибалась на выпуклости груди и бедер, хотя не было
никаких признаков ветра. Лицо ее было скрыто живым покрывалом, напоминающим
мусульманскую чадру - только синие глаза проглядывали сквозь пчелиную маску,
которые плотным слоем покрывали ее лицо, пряча нос, рот, подбородок и брови.
Множество пчел, гигантских, коричневых и самых ядовитых во всей Африке
переползали через стальные браслеты наручников, вливаясь в шевелящуюся массу
живых перчаток на ее руках.
своему страху он обнаружил, что большинство их летело с запада, где
ухмылялось темное каменное лицо Божества.
и усыплял пчел. Но Джеффри знал, что сон этот обманчив. Он видел, что
произошло с
"хуммм" тогда перешло в жуткий визг, звук, который сначала был заглушен, а
потом и вовсе утонул в ленивом гуле, это был вопль агонизирующей женщины...
Она была пустым и глупым существом, к тому же опасным - она сама обрекла
себя на смерть, когда выпустила гигантскую змею Стрингфеллоу - но глупая или
нет, опасная или нет, ни одна женщина и ни один мужчина не заслуживает такой
ужасной смерти.
нее?"
опасности. Пока барабаны бьют, пчелы будут спать. И госпожа тоже будет
спать".
открытые, но невидящие, казалось, находились в живой пещере Аползающих,
копошащихся пчел.