Чтение 46–й страницы книги ~Жюльетта~

с такой легкостью, будто отшвыриваешь со своей дороги камень. Это значит,
что оказанная тебе услуга, вместо того, чтобы пробудить теплые чувства к
благодетелю, разбудит в тебе самую неукротимую ненависть. Подумай хорошенько
над моими словами, Жюльетта, и суди сама, как смешно и как опасно быть
добрым по отношению к своим близким. А потом поразмысли над моим анализом
чувства благодарности, дорогая, и ты увидишь, нужно ли мне от тебя подобное
чувство, и поймешь, что мне ни капельки не хочется оказаться в незавидном
положении человека, оказавшего тебе услугу. Повторяю: выручая тебя из этой
клетки, я делаю это не ради твоих прекрасных глаз, а единственно ради своего
интереса. Поэтому давай закончим этот разговор и пойдем отсюда.
Мы зашли к судебному следователю, и Нуарсей заявил:
- Ваша честь, эта молодая дама, получив свободу, не собирается скрывать
имя преступника, совершившего воровство, в котором ее обвинили по ошибке.
Она только что призналась мне, что вам надо искать одну из трех девиц,
которые были вместе с ней в доме герцога Даннемара в Сен-Море. Скажи,
Жюльетта, ты помнишь ее имя?
- Да, сударь, - ответила я, сразу сообразив, куда клонит коварный
Нуарсей. - Она была самой красивой, ей восемнадцать лет, и зовут ее Минетт.
- Это все, что нам надо, мадемуазель, - сказал представитель закона. -
Вы готовы подтвердить ваше показание под клятвой?
- Разумеется, ваша честь, - кивнула я и воздела правую руку к распятию.
- Я клянусь, - мой голос звучал громко и уверенно, - перед Господом нашим
Иисусом Христом, что девица по имени Минетт виновна в краже в доме господина
Даннемара.
Мы вышли и сели в ожидавший нас экипаж Нуарсея.
- Вот так, моя голубка, без меня ты ни за что не разыграла бы эту
маленькую комедию. Однако роль моя была скромной - я просто поставил пьесу,
зная, что дальше ты сообразишь сама, и оказался прав. Сыграла ты безупречно.
Поцелуй меня, мой ангел... Мне нравится сосать твой лживый язычок. Да, ты
вела себя как богиня! Эту девицу повесят, а когда человек виновен, ему
доставляет наслаждение не только ускользнуть от наказания, но вдвойне
приятно послать вместо себя на смерть невинного.
- Я безумно люблю вас, Нуарсей, из всех мужчин на земле люблю вас
одного только вы подходите мне. Но тем не менее я вас обманула и
раскаиваюсь в этом.
- Будет, будет, Жюльетта, не волнуйся, - успокоил меня Нуарсей, - ты
совершила красивое преступление, поэтому сделай милость - перестань каяться.
Я хочу, чтобы ты сожалела лишь о добродетельных поступках. Кстати, у тебя не
было никаких причин делать это за моей спиной, - продолжал мой покровитель,
когда мы ехали к его дому. - Я не буду возражать, если тебе захочется
сделать мне маленькую пакость и посношаться на стороне, лишь бы это
мотивировалось алчностью и похотью по моему убеждению, порок оправдывает
любая причина. Но будь осторожна с клиентами Дювержье: она поставляет товар
только для отъявленных распутников, которые жестоки в своих страстях и в
любой момент могут довести тебя до смерти. Если ты, без утайки, поведаешь
мне все свои вкусы и наклонности, я сам буду устраивать тебе исключительно
выгодные свидания, где риска будет намного меньше, зато ты сможешь воровать
всласть. Ведь воровство - обычное дело, из всех человеческих грехов это
самый естественный у меня самого долгое время была такая привычка, и
избавился я от нее только благодаря тому, что стал приучать к этому других,
что еще приятнее. Нет лучшего лекарства от мелких пороков, чем большие
злодеяния чем чаще мошенничаешь с добродетелью, тем скорее привыкаешь
попирать ее, и в конечном счете твои чувства будут откликаться только на
самое необычное и грандиозное. Вообще-то должен признаться, что ты упустила
шанс получить за один присест целое состояние: я не знал о твоей слабости и
в прошлом году отказал нескольким своим друзьям, которые сгорали от желания
развлечься с тобой и могли озолотить тебя только за то, что ты оголишь свой
восхитительный зад. - Нуарсей задумчиво помолчал и заговорил о другом: -
Кстати, источником всех твоих неприятностей был бедняга Любен. На него пало
подозрение хозяина, и он поклялся провести собственное расследование. Но не
беспокойся, любовь моя, ты отмщена: вчера Любен отправился в "Опиталь", где
и проведет остаток своих дней. Ты же должна знать, что обязана своим
освобождением и разрешением твоего дела любезнейшему Сен-Фону, министру и
моему большому другу. Против тебя были неопровержимые факты, назавтра тебя
собирались предать суду, и уже собрали двадцать два свидетеля. Но будь их
даже пятьсот, наше влияние отмело бы их в сторону влияние это огромно,
Жюльетта, и между нами говоря, мы с Сен-Фоном силой одного только слова,
одного жеста можем снять петлю, накинутую на шею самого матерого преступника
на земле, и вместо него отправить на виселицу святого. Так делаются дела,
когда на троне сидят идиоты. Придворные водят их за нос, дурачат их, а эти
тупые куклы воображают, будто царствуют и правят, между тем как на деле
царствуем мы - они лишь наши орудия или, лучше сказать, единственные монархи
в этом королевстве - наши -страсти. Мы могли бы стереть в порошок и
Даннемара - у меня для этого достанет и сил и средств, но он такой же
распутник, как и мы, о чем свидетельствуют его эксцентричные проделки.
Никогда не тронь тех, кто похож на тебя, - вот мой девиз, и ты тоже можешь
подписаться под ним. Герцог знает, что был не прав, когда так сурово
обошелся с тобой, сегодня ему за это стыдно, он и думать перестал об
украденных вещах и даже будет счастлив . увидеть тебя снова. Я беседовал с
ним, и он просил только об одном: чтобы кого-нибудь повесили. Это будет
сделано, он будет удовлетворен, а вместе с ним и мы. Однако я не советую
тебе еще раз ходить к старику: мне известно, что он желает видеть тебя для
того лишь, чтобы разжалобить твое сердце по поводу Любена, а этого делать не
следует. Когда-то этот Любен служил и у меня, он меня немилосердно трахал,
стоил мне кучу денег и настолько надоел, что я не раз подумывал засадить его
за решетку. Теперь он в тюрьме, и мне кажется справедливым, если он там
останется навсегда. Что же касается министра, он очень хочет встретиться с
тобой это произойдет нынче вечером, когда ты отправишься к нему на ужин. Он
удивительно развратный человек. Порочные ad ifiitum {До бесконечности
(лат.).} вкусы, наклонности, страсти, фантазии... Думаю, не стоит
предупреждать тебя об абсолютной покорности - это единственное средство
продемонстрировать ему твою благодарность, что ты, так некстати, собиралась
испытать на мне.
- Моя душа - точная копия вашей, Нуарсей, - с достоинством отвечала я.
- От меня вы больше не услышите ни одного слова благодарности: я поняла, что
вы помогли мне только для вашей же пользы, и мне кажется, от этого я еще
сильнее люблю вас, поскольку вижу, что ничем вам не обязана. Что касается
покорности, об этом можете не беспокоиться: располагайте мною - я ваша раба,
я женщина и знаю свое место и свой удел, имя которому подчинение.
- Да- нет, ты не совсем права, - запротестовал Нуарсей. - Потому что
твой талант, ум и характер ставят тебя неизмеримо выше всяческих форм
рабства. К рабскому сословию я отношу замужних женщин и дешевых шлюх и
исхожу при этом из законов Природы, которая хочет, чтобы подобные создания
пресмыкались и лебезили перед нами, сильными мира сего, так как по ее
замыслу они должны составлять класс слабых особей, но когда, в
исключительных случаях, благодаря талантам, интеллекту, богатству и влиянию,
они попадают в класс сильных, то автоматически обретают права этого высшего
класса, и им становится дозволено все: тирания, угнетение, безнаказанность и
полная свобода творить любые злодеяния. Я хочу, чтобы для меня и моих друзей
ты была послушной женщиной и рабыней, а для прочих - деспотом, и обещаю, что
предоставлю в твое распоряжение все возможности для этого. Ты, Жюльетта,
полтора дня провела в тюрьме и заслуживаешь вознаграждения. Я знаю о твоих
двенадцати тысячах годовой ренты, негодница, которую ты от меня скрыла. Но
это не важно: я был в курсе твоих махинаций, и завтра же ты получишь еще
десять тысяч, а министр просил меня передать тебе вот этот документ: он
гарантирует ежегодный пенсион в тысячу луидоров плюс проценты с капитала,
получаемого с больниц и домов призрения - калеки получат меньше похлебки,
зато у тебя будет больше безделушек одним словом, это обычная,
распространенная повсюду практика. Если не ошибаюсь, это составит двадцать
пять тысяч в год, не считая твоего жалованья, которое ты будешь
продолжать-получать полностью и в срок. Теперь, радость моя, ты видишь, что
последствия преступления не всегда бывают неприятными: добрые намерения - я
имею в виду твою помощь Любеку - привели тебя в кутузку, а кража в доме
Даннемара станет причиной твоего процветания, ну так что ты теперь скажешь?
Поэтому, Жюльетта, злодействуй, сколько твоей душе угодно: теперь мы знаем
необычайную силу твоего воображения, мы многое от тебя ожидаем и
гарантируем, что любой твой поступок останется безнаказанным.
- Неужели человеческие законы так чудовищно несправедливы, Нуарсей? В
одном тюремном каземате гниет невинная Год, а злодейка Жюльетта выходит из
другого, обласканная фортуной.
- Так и должно быть, таков общий порядок, сладость моя, - рассмеялся
Нуарсей. - Несчастливым суждено быть игрушкой в руках богатых и удачливых,
законы Природы гласят, что одни люди подчиняются другим, и слабый обязан
склонить голову перед сильным. Взгляни на этот мир, на законы, управляющие
им: тирания и несправедливость - вот единственные устои любого порядка, и
его первопричина может питаться только злом.
- Ах, друг мой! - с восторгом сказала я. - Узаконив в моих глазах все
преступления, дав мне в руки все необходимые средства для их совершения, вы
наполнили мою душу блаженством, спокойствием и... исступлением, таким
исступлением, которое я не в силах выразить словами. И вы еще не хотите,
чтобы я отблагодарила вас?
- - За что? Ты ничем мне не обязана. Я люблю зло и всегда буду
пользоваться другими людьми, чтобы творить его. В данном случае, как и
всегда, я законченный эгоист.
- Но должна же я доказать вам свои чувства за все, что вы для меня
делаете...
- Тогда твори как можно больше зла и не скрывай его от меня. . -
Скрывать зло от вас? Никогда! Преданность моя будет безграничной, вы будете
хозяином моих мыслей и всей моей жизни, каждое мое желание будет известно
вам, я буду делить с вами все свои радости... Однако, Нуарсей, я хотела бы