встретиться в Петербурге, куда приезжал по вызову Ютнера и за своей женой,
сдержал слово и прислал обстоятельное письмо в Псебай.
дневника, но с новыми деталями. Филатов, в частности, писал:
известным людям, как принц Ольденбургский и его родственник граф Арним,
владелец лесного парка и замка Бойценбург в Укермарке. О том, что в зверинце
Беловежской пущи появился зубр кавказской расы, Гагенбека известил принц.
Престарелый Гагенбек, собиратель редких зверей, не пожалел усилий для
приобретения Кавказа".
по причине недуга уже более трех недель не выходил из дому и не занимался
делами, полностью препоручив хлопотный Штеллингенский зоосад своему младшему
сыну Генриху. В те дни Генрих находился в итальянской столице, где устраивал
новый зоологический сад. Вызывать сына Карл не захотел. А письмо требовало
немедленных действий.
кружилась. Приступы болезни начались много лет назад, но каждый раз они
становились все жестче. Гагенбек глянул на себя в зеркало. Там отразилась
высокая, подтянутая, вовсе не стариковская фигура. Сухощавое лицо могло бы
принадлежать и сорокалетнему, не будь бледных мешков под глазами. Шестьдесят
пять. Проклятая Африка! Тропики отняли у него здоровье.
служанка.
буквы прыгали.
знал Россию. В свое время они встречались с принцем, получили
рекомендательное письмо к одному буддийскому ламе, по какой-то причине
находившемуся в Петербурге. Рекомендация и письмо ламы сослужили Григеру
добрую службу, когда он прибыл во Внутреннюю Монголию, и через два года
переговоров, охоты и торговли привез в Штеллинген двадцать восемь молодых
диких лошадок, известных в зоологии как лошади Пржевальского. Ценнейшее
приобретение!
собой. Он не скрывал тщеславия и не любил, когда кто-то обходил его,
приобретая невиданных в Европе диких зверей. Может быть, именно тщеславию
владельца и обязан зоосад Гамбурга таким разнообразием животных: почти
семьдесят видов одних только млекопитающих со всех континентов земли...
Кстати, экспедицию в Монголию он послал в тот день, когда русский натуралист
Фальц-Фейн, в зоологическом парке которого под названием "Аскания-Нова" уже
были дикие лошади из Азии, отказался продать ему хотя бы один экземпляр.
единственный экземпляр в русских зоопарках. Единственный... Выходит, этого
подвида нет и у Фальц-Фейна на Украине. Тем хуже для русского зоолога.
дикими зверями теперь редко выезжал за пределы Европы. Он полезно работал
здесь, в Штеллингене.
пожал руку больного. - Очень рад. Значит, на пути к здоровью.
для приобретения. У него в Бойценбурге гуляет немало зубров. Пообещаем ему
этого кавказца.
лет. За три-четыре года зубр оставит нам потомство. Зубрята-полукровки от
беловежских зубриц, естественно, наша собственность. Часть их продадим как
редкость, вернем затраты. Вот тогда и отправим этого кавказца графу. С
благодарностью. Но за этот будущий подарок он обязан оказать нам помощь. Он
это сделает, если хорошо обдумает.
деньгах. Мы не постоим за этим. Арним скуповат и ни за что не захочет
тратиться, если есть возможность получить что-то даром.
километров по шоссе. Возьмешь письмо. Кому? О, Арнимы могут писать кому
угодно, даже самому царю. Русская государыня приходится им далекой
родственницей. А Беловежская пуща - владение царя. Зубр Кавказ тоже. Если
государю угодно, он прикажет добыть для себя сколько угодно кавказцев. Нам
разрешит - мы добудем.
Горный зубр? Гагенбеку он верил. Правда, Вильгельм Григер выехал в Петербург
без письма. Граф сказал: "Ждите меня в российской столице". Григер ждал
месяц. И получил из рук самого Арнима указание управляющему царской охотой в
Беловежской пуще: продать Гамбургскому зоосаду за четыре тысячи рублей
золотом зубренка под кличкой Кавказ.
прибыл на новое место.
отдельный загон, граничащий с обширным лесным массивом, где гуляли буйволы,
бизоны, беловежские зубры и олени. Двое рабочих высадили стенку клетки.
Вильгельм Григер стояли рядом.
шерстью уже налилось силой возмужания. Но в росте он уступал беловежцам и
тем более бизонам. Сурово-угрюмая морда, увенчанная черными рогами, не
опускалась, как у бизонов, а гордо и властно сидела на мощнейшей шее,
обросшей гривой. Он казался недоступным и боевым. Темно-карие глаза дико,
даже злобно осматривали незнакомый загон, людей, редкоствольный лес за
оградой. Нос шевелился, запахи раздражали уставшего зверя. Зубр потоптался
на месте, разминая ноги, и вдруг с ходу сделал прыжок, второй и ударил
рогастым лбом в доски забора, за которым находились люди. Раздался треск.
Все шарахнулись прочь. Но ограда выдержала. Кавказ, возбужденно размахивая
хвостом, уже обегал загон, выискивая слабое место.
- Приобрести такого зверя!.. Поздравляю тебя, Вильгельм.
недели. Но Кавказ решил эту проблему по-своему. Уже на другое утро Гагенбеку
доложили, что азиат находится в общем загоне. Он перескочил двухметровую
ограду, затеял драку с беловежцами, отбил двух коров и теперь спокойно ходит
с ними.
появился темненький, веселого нрава зубревок-бычок со смешной бородой и
по-отцовски горделиво поднятой мордой.
вперед, - ответил Григер.
событии? Распорядись, чтобы газеты не пропустили случая описать...
никаких сомнений у Зарецкого относительно судьбы Кавказа. Зубренок навсегда
утерян для России.
стеснялись в выражениях по адресу людей, для которых личные отношения и
деньги дороже природы родной страны.
Телеусову:
в Москву, там зверинцы есть. Нехай живут и плодятся!
учены, теперича ни за какие блага! Пущай тута гуляют.