Чтение 46–й страницы книги ~Александрийская гемма~

травками не пренебрегал...

- Только в силу профессионального интереса, - всплеснул руками Игорь
Александрович, сделавшись вдруг необыкновенно общительным и
словоохотливым. - Вы разве не знаете, что он прославил свое имя новыми
химическими соединениями, извлеченными из природных объектов? Учтите, что
это был сугубо научный подход, ничего общего не имеющий с... - забыв
слово, он защелкал пальцами, - ну, как его?

- Знахарством, - подсказал Владимир Константинович. Он догадывался о
причине происшедшей с Берсеневым перемены, и ему стало грустно. Но с чисто
тактической точки зрения упоминание о завещании оказалось действенным.

- Именно! - просиял Игорь Александрович, отринув былую чопорность и
изо всех сил стремясь выглядеть симпатичным. - А вот она, наша милая
старушенция, самая типичная знахарка. Надеюсь, вам удалось с ней
подружиться? - Он попытался замаскировать излишне пристальный взгляд
добродушной улыбкой. - Хотя завоевать ее симпатии очень непросто. Мне,
например, это не удалось, несмотря на все старания. Не жалует нас с
Людочкой тетка Аглая, не жалует... Сами, наверное, убедились?

- Мы с ней почти и не говорили, - небрежно отмахнулся Люсин,
разгадав, куда выпущен пробный шарик. - Так, по существу происшествия. Что
она могла рассказать? Одни вздохи... Да и не было ее в то время на месте:
к родным ездила.

- Знаем мы этих родных! - усмехнулся Берсенев. - Кстати, вам не
кажется несколько странной цепь совпадений? Совершенно неожиданное
завещание, последовавший за ним вскорости взрыв?

- "После этого - не значит вследствие этого", - учат мудрые латиняне.
- Люсин доверительно улыбнулся. - Но странноватый оттенок действительно
налицо. А какова ваша точка зрения на сей счет?

- Откуда мне знать?.. Есть, однако, старый и верный принцип: ищите,
кому это выгодно... Простите, как вас по батюшке?

- Владимир Константинович.

- Да, уважаемый Владимир Константинович, не мне вас учить, но так
называемая случайность далеко не столь проста, как нам иной раз видится.
Копните поглубже, и обнаружится железобетонный каркас.

- Никуда не денешься - диалектика. - Люсин сделал вид, что не понял
намека. - Человеку, к сожалению, не дано знать всех последствий. Жизнь
ведь не шахматная партия.

- М-да, такого никто из нас не предвидел. - Берсенев твердо держался
намеченной линии. - По существу, бедный Георгий Мартынович был пленником
этой, простите, деревенской бабищи. Вечный труженик и книгочей, он
обнаруживал полнейшую беспомощность в житейских делах. Любая мелочь могла
вывести его из равновесия. Яйца "в мешочек" и то не умел сварить.
Предоставленный сам себе, он очень даже свободно мог стать жертвой...

- Вы имеете в виду нечто конкретное?

- Если бы! Мы не виделись с ним больше года. Кто знает, как
развивались события в течение этого, согласитесь, весьма солидного срока.

- События? - Люсин упрямо не желал подать руки помощи, хотя прекрасно
видел, что лишь боязнь потерять лицо удерживает Берсенева от конкретных
обвинений. - Вы подразумеваете случай о Георгием Мартыновичем?

- В известном смысле. - Страдая от тупой, типично милицейской
ограниченности, как ему думалось, Игорь Александрович терял терпение. -
Как вы не понимаете, что даже нелепое стечение обстоятельств может быть
подготовлено всем предшествующим ходом...

- Ходом чего?

- Человеческих взаимоотношений, бытовизма, привычек! Мало ли?

- Это как раз понять не трудно, Игорь Александрович. Ваши рассуждения
вполне объективны. Однако каких бы то ни было причинно обусловленных
связей я, извините, не вижу. Очевидно, многого я просто не знаю.

- Я тоже. Но даже того, что известно, вполне достаточно. Взрыв,
например.

- Вы не считаете его случайным?

- Не знаю, не знаю, - протянул Берсенев, давая понять, что питает по
этой части глубокие подозрения. - Уж как посмотреть. Я бы на вашем месте
не был столь благодушным. Мой тесть полвека почти занимается
экспериментом, и никогда ничего подобного с ним не случалось.

- Это, конечно, не довод, но прислушаться не мешает.

- И я так думаю.

- Давайте рассуждать вместе, Игорь Александрович, - предложил Люсин,
ничем не обнаруживая истинного своего отношения. - Взрыв, кстати довольно
умеренной силы, произошел уже после ухода Георгия Мартыновича. Таковы
факты. Совершенно точно установленные и документированные. Содержавшиеся в
колбе летучие вещества взорвались только потому, что полностью выкипела
водяная баня. По-моему, этого вполне достаточно, чтобы не
абсолютизировать, скажем так, данный момент. О каком-то там благодушии,
как видите, не может быть и речи. Все наши усилия сосредоточены на
главном: на поисках. Вы согласны со мной?

- Ну, если так установили... - Не будучи осведомленным в деталях,
Берсенев сразу почувствовал слабость первоначальных позиций и легко
отступил, поскольку во всей этой неприятной истории его волновало лишь
непредвиденное осложнение с наследством. Черт с ними, с деньгами, хотя и
их жалко, но отказаться от такой дачи было выше его сил. Да и с какой
стати? Натолкнувшись на непонятное сопротивление явно недалекого
милиционера, которого на всякий случай хотел залучить в союзники, Игорь
Александрович утратил всяческий интерес к совершенно бесполезному
разговору. - Вам виднее. Моя единственная задача: всемерно содействовать
компетентным органам, - заключил он с оттенком дешевой патетики. Все-таки
беседа оказалась не столь уж бесплодной. Вопрос о даче мог разрешиться
только после завершения следственной волокиты. Это Берсенев усвоил
намертво. "Что ж, нет худа без добра, - улыбнулся он про себя. - Больше
времени останется для маневра". Дача с участком в четверть гектара, да еще
на берегу озера, "стоила обедни".

- Я очень ценю ваше содействие, - поблагодарил Владимир
Константинович. - Вы не позволите осмотреть библиотеку, архив?

- Сделайте одолжение. - Берсенев широким жестом обвел просторную
комнату с симпатичным эркером, обставленную резной, черного дерева,
мебелью. Между застекленными двустворчатыми шкафчиками, стилизованными под
готику, чудом уместился письменный стол с бронзовыми принадлежностями и
легкомысленный ампирный секретерчик. На нем стояла чашка с пыльными
невыразительными камешками, поддерживавшими засушенный пучок пахучей
травы. Раньше эта безыскусная икебана едва бы могла привлечь внимание
Люсина, но теперь он первым делом замечал цветы, даже такие
непритязательные.

- Что это?

- Тимьян вроде, а может, чабер... Не помню точно. Жена для отца везла
из Монсегюрской крепости вместе с каменьями.

- Она была в Монсегюре? - уважительно удивился Владимир
Константинович. Судьба вновь возвращала его на пройденные пути... Святыни
альбигойцев, ларец с задумчивыми грифонами по бокам, летние ночи,
сгоравшие в жарких спорах с Юриком Березовским... Господи, они и не знали
тогда, что это была их неповторимая молодость!

- Мы вместе совершили это небольшое путешествие, - объяснил Берсенев.
- Очаровательные городки попадаются в Пиренеях. Кроме телевизионных антенн
и электричества, никаких примет века. Сумели как-то законсервироваться...
Наш-то обожал старину! Хлебом не корми. Особенно с чертовщинкой. Жена для
него еще клубни какие-то откопала мерзейшего вида и запаха, но я их тишком
повыбрасывал. Чего уж теперь...

- А я вот не был в Монсегюре, - непроизвольно пожаловался Люсин. - И
никогда его не увижу.

- Не жалейте - ровным счетом ничего интересного. Крутая гора - семь
потов сойдет, пока заберешься, - а на ней развалившаяся стена. Только и
всего. Никакого впечатления. Моя Людмила Георгиевна чуть ночевать там не
осталась. Спасибо, альпинисты какие-то выручили. Нормальному человеку туда
без веревок и крючьев разных и не взобраться. И зачем, главное? Ни музея,
ни ресторанчика, даже киоска с проспектами не догадались выстроить...
Снаряжение у этих ребят, надо отдать справедливость, первоклассное.
Спустили мою благоверную, словно ангелочка какого-нибудь.

- Альпинисты?

- Ну да!.. Или, может, спелеологи?

- Не немцы случайно?

- Немцы! - Берсенев удивленно заморгал. - Вы-то откуда знаете?

- Так, понимаете ли, умозаключение. - Люсин задумчиво склонил голову
к плечу. - Наслышан кое о чем. Будьте уверены: никакие это не спелеологи и
не альпинисты. Охотники за катарскими сокровищами, авантюристы. Если,
конечно, не хуже.

- Думаете, бандиты? - Игорь Александрович озабоченно насторожился. -
Террористы?

- Это еще не самое страшное. Ваши спасители могли оказаться
эсэсовскими последышами, нацистами. У них давняя страсть к альбигойским
пещерам.

- Что вы говорите! - Берсенев всплеснул руками. - А у Люды чутье! Она
сразу выдала себя при знакомстве за финку. - Он был явно напуган, заново
переживая случившееся. - Могла выйти история...

- Ведь это только предположение. Наверное, туда приезжают и вполне
порядочные люди, действительно спортсмены... Приятно пахнет! - Люсин
вдохнул исходившую от крохотного букетика благоуханную волну. - Даже
легонько голова покруживается.

- Это, наверное, отсюда. - Берсенев отомкнул один из шкафов, в
котором хранились уложенные плашмя длинные и плоские ящики. - Гербарий.

- Вот оно что! - Люсин сразу узнал преследовавший его с некоторых пор
непередаваемый запах, навевавший чары старинных аптек, лечебных дацанов и
знахарских бань. - Лекарственные травы...