Чтение 46–й страницы книги ~Южный крест~

там, в Колонии Гарай, и что немцы, услышав от нее это имя, быстро смекнули,
что к чему. Французская экспедиция - Дитмар действовал во Франции - тут все
как дважды два. Но в том-то и дело, что Астрид про Дитмара не знала, немцы
не знали, Лернер тоже не знал; следовательно, его реакция на вопрос о
Дитмаре была спонтанной, а не согласованной с кем-то заранее...

- Все это так, - согласился Полунин. - Однако тебе и самому кажется,
что они что-то пронюхали...

- У меня такое ощущение.

- У меня тоже. Поэтому будем лучше исходить из того, что Дитмар
предупрежден и врасплох его не застать. Я считаю, надо дать ему время
успокоиться, - пусть решит, что это была ложная тревога.

- Он может использовать это время, чтобы скрыться.

- Никуда он не скроется, если за ним будут следить. Вот тут-то и может
пригодиться Келли со своими "соратниками"...

- Прости, я не понял, ты уже с ним говорил?

- Только по телефону, вчера. Договорились встретиться в понедельник.
Так вот, я постараюсь заинтересовать его этим делом, пусть они и ведут за
ним наблюдение - пока. А что касается экспедиции, то ты прав, пора ее
сворачивать. Только без спешки, чтобы это не выглядело бегством. И побольше
шума, понимаешь? Ты как-то говорил насчет пресс-конференции, - сейчас,
пожалуй, самое время... А как это вообще делается?

- Ну как, собираешь журналистов, говоришь им то, что хочешь сказать,
отвечаешь на вопросы... Ты прав, конференция была бы кстати... - Филипп
задумался, потом сказал решительно: - Вызову-ка я Астрид обратно! Без
переводчицы мне не обойтись, а в смысле опасности - сейчас, думаю, она не
так уж и велика. Шестнадцатого я, признаться, струхнул. Стресснер ведь так
тесно связан с вашим Пероном, что переворот в Аргентине мог бы создать
кризисную ситуацию здесь, вплоть до беспорядков, и уж тогда-то боши не
упустили бы случая свести счеты и с нами - если они действительно нас
расшифровали. Поэтому-то я и прогнал ее в Монтевидео... хотя она, надо
сказать, отбрыкивалась до последнего. А сейчас положение, судя по всему,
более или менее стабилизировалось.

- Боюсь, ненадолго.

- Скажи, а как настроения в Буэнос-Айресе?

- В политическом смысле? Я, признаться, не особенно интересовался, да и
времени не было. Из Кордовы я вернулся только двадцать второго, что это было
- среда? Ну, правильно. Что можно узнать за три дня? Вот поговорю завтра с
Келли, уж он то должен чувствовать обстановку. Но мне кажется, эта
стабилизация ненадолго, - повторил Полунин. - Похоже на то, что
шестнадцатого была только первая попытка.

- Некоторые обозреватели считают, что падение Перона - вопрос месяцев,
- сказал Филипп. - Я тут все время слушаю радио. Когда это случится, боши
побегут из Аргентины, как крысы. И вот тогда мы действительно можем потерять
след.

- Да, это опасность реальная. Но действовать прямо сейчас мы не можем,
ты согласен? Словом, вызывай Астрид, ликвидируйте экспедиционные дела и
уезжайте отсюда. Это время вам лучше побыть в Монтевидео, пока я все
подготовлю.

- Мне придется слетать домой, - сказал Филипп, - иногда нужно все-таки
отчитываться перед начальством.

- Те лучше, езжай во Францию. Где-нибудь, скажем, до
сентября-октября... Кстати, чуть не забыл: мне нужно расписание рейсов
"Лярошели".

- Какое расписание, старина? Они работают по тайм-чартеру. Тут все
зависит от фрахта - сегодня в Бразилию, завтра в Австралию. Конечно,
примерный план у них есть, все-таки судно обычно фрахтуется заранее, а не в
самую последнюю минуту, но все очень неопределенно. Керуак говорил мне, что
у них предполагаются осенью два-три рейса в Аргентину, но когда. - Филипп не
договорил и развел руками.

- Вот как... - Полунин задумался. - Неудобство, понимаешь, в том, что
Дитмара придется где-то прятать, если случится задержка.

- Ничего, это ему засчитают как срок предварительного заключения! Нет у
нас других проблем?

- Ну, эта тоже не из самых простых, Дино когда собирался приехать?

- Сказал, что вернется в любой момент, как только понадобится.

- Пусть пока сидит там Чем меньше вы будете здесь на виду, тем лучше.
Прилетите вместе, когда все будет готово. Теперь вот еще что нужно решить:
из денег Морено на нашем банковском счету осталось сейчас около двадцати
тысяч аргентинских песо. Может случиться так, что какую-то сумму придется
потратить, чтобы прицепить Дитмару хвост, - мне тут пришла в голову одна
мысль. Ты, в принципе, не возражаешь?

- Старина, это решать тебе! Раз уж ты остаешься здесь руководить
завершающей фазой операции, то сам и решай, как и на что тратить деньги. В
крайнем случае, можно опять обратиться к Морено.

- Ну, это уж не совсем удобно...

- Почему? Таких, как он, надо доить, и доить энергично. Я, кстати, уже
поручил Астрид поговорить на эту тему с Лагартихой, если тот еще в
Монтевидео. Думаю, они сумеют заставить старика раскошелиться еще раз.

- Ты думаешь? Что ж, это, конечно, было бы здорово. Денег может
понадобиться много, особенно на последнем этапе.

- Решай сам, - повторил Филипп. - Если надо - трать все до последнего
сантима, пусть это тебя не волнует. Что-нибудь придумаем. Меня куда больше
беспокоят сроки, тут ведь смотри что получается: с одной стороны, надо дать
Дитмару время, чтобы он успокоился, с другой - затягивать это дело опасно
из-за неустойчивой политической обстановки в Аргентине, и наконец, момент
действия должен быть согласован по времени с прибытием "Лярошели" в порт
Буэнос-Айреса. Попробуй тут все это согласовать!

- Ну, каких-нибудь полгода Перон еще продержится, я думаю, - сказал
Полунин. - После провалившейся попытки не так просто собраться с силами. А
нам этого срока хватит. Давай вот как сделаем: ты все-таки свяжись еще раз с
этим своим капитаном и попытайся уточнить, когда он предполагает быть здесь.
Исходя из этого и будем планировать свои действия.

- Договорились. С Керуаком я этот вопрос выясню, а пока вызываю Астрид,
ликвидируем здесь все экспедиционные дела и отбываем во Францию.

- Вместе?

- Конечно, а что ей здесь делать?

Полунин помолчал.

- У тебя что... серьезно с ней?

- Пожалуй, да. А что?

- Да нет, ничего. Только договоримся: когда я вас вызову, ты ее с собой
не бери.

- Думаешь, помешает?

- Дело не в этом. Просто женщине в такое соваться нечего.

- Я понимаю, - задумчиво сказал Филипп. - Слушай, а как она тебе
вообще?

- Ничего, - Полунин пожал плечами. - Она славная девчонка. Дурь, надо
полагать, пройдет со временем, а так что ж...

- Без энтузиазма говоришь, старина.

- Я пытаюсь как можно честнее ответить на твой вопрос, - сказал Полунин
и добавил, помолчав: - Меня одно в ней настораживает. Не знаю, может быть,
это тоже временное, но эти ее таскания по свету... есть в этом что-то...

- Что же все-таки? - спросил Филипп, не дождавшись продолжения.

- Не знаю, - повторил Полунин. - Фальшь какая-то... Понимаешь, меня
всегда раздражали эти разговоры о "потерянном поколении". После каждой
большой войны появляется куча здоровых молодых бездельников, которые считают
своим гражданским долгом ездить из страны в страну - как можно дальше от
своей - и предаваться мировой скорби в каждом попутном кабаке. Я понимаю,
что они недовольны окружающим, - вполне доволен, вероятно, может быть только
дурак. Но, черт меня побери, разве нельзя что-то делать? Та же Астрид -
какого дьявола ей не сидится дома?

- Я ведь рассказывал, что у нее за дом.

- Да я не о доме в этом смысле, не о семье! То, что она порвала со
своей семьей, понятно и оправданно. Я говорю о стране. Неужели в той же
Бельгии честный человек не может заняться чем-то полезным? Ты бы ей
напомнил, что во время войны далеко не все бельгийцы сотрудничали с
оккупантами, как ее родитель...

- Поверь, она и сама это знает.

- ...и что были другие люди, совсем другие, были макизары в Арденнах,
которые умирали за свою землю - неужели для того, чтобы их дети потом
пожимали плечами при слове "родина"?

- Старина, - сказал Филипп, воспользовавшись паузой, когда Полунин стал
закуривать, ломая мягкие восковые спички, - ты излишне драматизируешь
проблему. Или, еще точнее, возводишь в ранг проблемы самое обыденное
явление.

- Обыденное? Ты просто слепой! Ты называешь это явление обыденным - и
не понимаешь, что именно поэтому оно уже стало проблемой, именно в силу
своей обыденности, привычности! Разве стоило бы об этом говорить, будь дело
в одной Астрид? В том-то и беда, что таких становится все больше и больше! Я
вот недавно видел в Буэнос-Айресе французских битников, - ты послушай, это
эпизод весьма характерный. Помнишь, где находится ваше Бюро туризма -
Санта-Фе, угол Либертад? Так вот, иду я, и как раз навстречу - твои
компатриоты, человек десять, парни и девчонки, грязные, с гитарами, в
каких-то овчинах. Проходят мимо Бюро - ну, знаешь, там эти витрины с
плакатами - "Посетите Бретань", "Две тысячи лет Парижу" и тому подобное. И
огромная, во всю витрину, карта Франции. Эти типы подходят, один кричит: "Э,
да тут что-то знакомое, гляньте-ка!" А какая-то девчонка ему в ответ - да
громко так, знаешь, во весь голос: "Ладно, кончай, можешь себе это
знакомство заткнуть..." - и четко поясняет, куда именно, под общий
жизнерадостный хохот.

Филипп тоже рассмеялся.