read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



— Почему не сможете?
Тот помолчал, подбирая слова.
— Ты выиграл у того, с кем спорил… верно?
Мальчик кивнул. Господин продолжил:
— Вот и я… тоже кое-что обязан выиграть. Свою жизнь хотя бы.
Алони не сразу понял, что плачет — его, словно малолетнее дитя, пытались отправить в безопасное место. А ведь он…
— Я хотел бы знать, что мой младший брат вырос похожим на тебя, — нарушил его обиду негромкий голос. — Отчаянный ты…
— А вы… давно не виделись, господин?
— Давно. Мне сказали, он умер — но я все же надеюсь, — совсем тихо добавил.
Алони молчал. Обида была забыта.
— Мой господин… айтэ иру эрэйна, — наконец произнес он, и сказанное было словами верности. Йири Алайя взглянул на него и чуть улыбнулся — грустно и отрешенно. Забирающий души… А ведь высказал то, что думал.
Алони теперь принадлежал ему целиком.

Глава 4. НАЙЛИ

Записки Юхимэ

Сегодня, в третий день месяца Рыси, вернулся мой брат. Я очень рада. Не видела его больше двух лет. Он мало изменился, все такой же отчаянный и задиристый. В детстве мы с ним часто устраивали потасовки, доводя до ужаса взрослых. Вспоминаю — и улыбаюсь. Когда мы не ссорились, любили бродить по зарослям бересклета, куда почти не проникает свет. Я рассказывала брату страшные сказки, а он надо мной издевался и говорил, что застрелит любое чудище, появившееся в наших владениях. Он уже тогда великолепно стрелял из лука. А в монастыре стал настоящим мастером. Он, как всегда, немного задается и не сомневается, что главный приз на состязании достанется ему. Я поддразниваю Найли, а он злится. Какое же он дитя, хотя младше меня всего на год.
В монастыре принята короткая стрижка, и он стал такой забавный. У него круглое лицо, — мы не очень похожи, разве что глазами. Но мы оба непоседливы и постоянно ведем себя не так, как положено детям почтенной семьи. Только он куда более резкий, порывистый и все время бросается из крайности в крайность. По лицу всегда можно было прочесть все его чувства.
Одеваться он начал проще, чем раньше. С показным пренебрежением отзывается о модах. Но я знаю, он хочет нравиться. Он хочет с таким же небрежным видом рассказывать мне о своих сердечных победах. У нас никогда не было тайн друг от друга.

Завтра праздник Девятого дня. Будут состязания по стрельбе и верховой езде. Жаль, я не могу участвовать. В седле я держусь не хуже многих. Конечно, и женщину могут допустить в число прочих, такое бывало — но мой отец этого не переживет. Ах… кого я обманываю. Я просто боюсь оказаться с ним лицом к лицу. Если бы он захотел стать участником скачек на лошадях, он вышел бы победителем — в этом мало кто сомневается. Но он не хочет… Да зачем ему? Он не нуждается в подобных доказательствах.
Я недавно писала, что у нас с братом нет тайн друг от друга. Я ошибалась. Я никогда ему не расскажу. А другие… они мало знают. К тому же делиться с Найли сплетнями насчет любимой сестры — дело рискованное.

Братишка выглядел радостным, словно задиристый игривый котенок. Мраморная тэй шла ему — я сама настояла на такой одежде. Зато теперь брат вписывался в изящную толпу молодых людей из лучших домов. На рукавах был вышит тонкий черный узор — повилика и летящие птицы. Птицы должны были помочь верно направить стрелу, а повилика — притянуть к нему удачу. Погода была чудесная — тепло, но облачно, дул совсем легкий ветерок. У Найли был красивый черный лук и стрелы с синими перьями.
Первыми проводились состязания лучников.
Мы с Ясу заняли удобное место. Я с удовольствием села бы прямо на траву, она выглядела очень мягкой и нежной. Но это было невозможно. Я так волновалась, что едва не расплела закрепленную на виске косичку. Никак не справлюсь с этой детской привычкой.
Мишеней было пять. Самая сложная и далекая изображала многоглазую птицу. Попасть следовало в каждый глаз.
Очередь Найли подошла скоро. Он весело улыбнулся мне. Брат прекрасно поймал ветер, и только одна стрела немного отклонилась от цели. Мне захотелось запрыгать на месте и завизжать. Кажется, я и впрямь подпрыгнула… во всяком случае, Ясу ухватила меня за рукав.
Лучше брата не оказалось никого. Хотя у него было два сильных соперника. Один из них немного замешкался и допустил ошибку, а второй сделал все точь-в-точь как Найли, только стрела его отклонилась вправо, а не влево. Конечно, мне было немного обидно, что брат не станет единственным победителем. Но признаю, его противник тоже достоин победы.
Я подумала, что брат теперь будет задаваться целую неделю. Но все равно я была за него очень рада. А он даже не подошел, помахал мне рукой и влился в компанию старых друзей на другом конце поля. Не очень приятно, хотя другого я и не ждала.
А потом были состязания конников. Награды победителям должны были вручать под самый конец.
Когда появились всадники, я почувствовала, что мне трудно усидеть на месте. Ясу опять предостерегающе вцепилась в меня. Она совсем меня не поняла. Я всего лишь хотела убежать. Потому что…
Он обвел глазами всадников — и, честное слово, лицо его было радостным и оживленным. Потом увидел меня среди зрителей — и какая-то странная усмешка появилась на губах. Вряд ли кто это заметил, может быть, мне и показалось. Он глянул мне в глаза, прямо, как будто я стояла в двух шагах от него. И отвернулся.
Я не сразу поняла, что произошло. А потом…
Он хотел видеть меня среди участников. А я испугалась.
* * *

Потом награждали победителей. Победители в скачках и выездке получали великолепных коней, белого и вороного. Лучники, двое, которые оказались лучшими, — драгоценные луки из темного дерева с тонкой золотой насечкой: украшение не казалось лишним на отличном оружии.
Наместник поднялся, приветствуя победителей, и вручил луки сам. С легкой улыбкой — обоим, но взгляд его задержался на брате Юхимэ чуть дольше.

…В монастыре Найли видел изображения Детей Облаков. У них были такие же отрешенные лица, прямые взгляды, находящие нечисть даже под корнями гор. Они так же казались состоящими из света и небесной пены, а не из плоти. До этого момента Найли как-то не удосужился толком рассмотреть нового хозяина Окаэры — кого прислали, того и прислали, после двухлетней отлучки куда интереснее было болтать со старыми друзьями. И когда те взахлеб рассказывали о произошедших переменах, только морщился. Подумаешь…
Теперь жалел, что не слушал их речи.
* * *

Записки Юхимэ

— И что ты о нем думаешь? — скрывая собственные мысли, спросила я.
На лице Найли появилось робкое выражение, порядком меня удивившее.
— Я… видел такое лицо у статуэтки в монастыре. Я думал, таких не бывает в жизни.
— Однако же он вполне есть, — со смехом сказала я, — и даже успел навести свои порядки.
— Знаю. Слышал, — коротко ответил брат и продолжал думать о чем-то своем. Я снова затормошила его:
— Приятно быть первым, да, братец?
— Я не был первым.
Я просто остолбенела. Слышать такое от самолюбивого брата — это уж слишком. А он продолжал:
— Я хотел бы стать самым лучшим…
— Ты всегда этого хотел, — я повела плечами.
— Теперь особенно.
— Почему?
Найли, казалось, меня не услышал. Обидно. Я попробовала зайти с другой стороны.
— И чем ты займешься теперь, после того, как со всеми повидался? Будешь развлекаться? Или попробуешь добиться хорошего места? Или, может, в Гёру тебе скучно, и ты вернешься в свой монастырь упражняться в стрельбе? Зато лет через пять наверняка станешь самым искусным…
— Я никуда не уеду, — кажется, он не понял, что я его поддразниваю — в голосе появились упрямые нотки. — Я знаю, чего хочу.
О, в этом я не сомневалась. Если Найли придет что-то в голову, оттуда этого не выбить даже осадным тараном. Только хочет он обычно недостижимых вещей. Как и я, впрочем. В детстве я как-то увидела, как луна дрожит над отрогами Юсен. И захотела луну. Я ревела три дня подряд, меня никак не могли успокоить. Конечно, луны я не получила. А Найли однажды вознамерился приручить детеныша лесной собаки. Мы жили тогда у тетки, в глуши. Щенок искусал его, но Найли оказался упрямей. И вскоре тот позволял себя гладить…
* * *

Те из приближенных, что всегда находились рядом с господином, назывались Внутренней свитой. Внешней — те, что удостоились права просто бывать рядом. Людям из Внутренней доверяли поручения, требующие ума и преданности.
Такие люди окружали любого наместника, и Йири Алайя исключением не был. В провинции не соблюдали четкого разделения Внешней и Внутренней свиты, он же больше доверия оказывал приехавшим с ним из Столицы; но среди доверенных лиц были и уроженцы Окаэры. Но даже от Внутренних он держался на некотором отдалении, не одарив никого своей дружбой.

Молодежи в Окаэре было много — хотя большая часть рвалась в Столицу. Сейчас оставшиеся стремились к Йири Алайя, словно пчелы к цветку-медоносу. Он будто частичку Столицы с собой привез и с готовностью принимал молодежь, хоть сам оставался закрытым.

Найли выделялся среди остальных мальчишеской порывистостью и непосредственностью. Он прямо наизнанку выворачивался, чтобы показать себя достойным оказанной чести. И в свите скоро заметили, что он развлекает господина, который относится к Найли снисходительно и все чаще обращается к нему. До этого Высокий так не выделял никого из местных.

Записки Юхимэ

— Скажи, сестра, — голос нарочито небрежный; даже не скрывает фальшивого тона. — Он хотел взять тебя к себе в дом?
— Если бы знать, — я вздохнула. — Отец говорил с ним… зря.
— Ты жалеешь? Ты этого хотела?
— Не знаю, — сказала я искренне. — Я не понимаю его. Загадка прекрасна, когда тебя отделяет от нее расстояние. Вблизи она пугает.
— Женщины, — с легким презрением отозвался Найли. — Сами не знаете, что вам нужно.
— А ты, как я понимаю, знаешь?
— Да!
Я теребила прядку волос.
— У меня нет ревности. Жаль, что я перестала быть ему интересной.
— Говоришь так спокойно? Где же твоя гордость? — мне показалось, что брат насмехается надо мной. Нет. В нашей семье раздора не будет.
— Я струсила дважды, если не больше. Все справедливо.
— Знаешь цветок, который растет в горах? — резко спросил Найли. — Только сильные и отважные могут преодолеть снега и ущелья, чтобы хоть раз увидеть его.
— И сколько их гибнет в дороге?
— Я не боюсь смерти, — усмешка легла на его губы. — Тот, кто дрожит, никогда не достигнет цели. Только лучшие достойны стоять рядом с ним — ну, так я буду лучшим. Я всегда этого хотел — теперь знаю, ради чего.
—Ты отважный охотник, великолепный лучник, дерзкий огонь. Думаешь, этого хватит?
— Не хватит — я стану большим.
— Не станешь выше себя, — я только вздохнула. Как изменилось все. Словно я не на год была теперь старше — на десять. — Он — цветок изо льда, который не тает. Любоваться — можно, тронуть — нет. Замерзнешь и руки поранишь.
Брат лишь скривился презрительно и повторил:
— Женщины…
* * *

Белые птицы летели над озером. Не меньше десятка. Сюда нечасто залетают лебеди — и теперь свита Высокого и гости любовались ими.
— Позвольте мне выстрелить! — воскликнул Найли.
— Хочется показать свое мастерство? Ценой жизни птицы? — непонятно, пришлись слова Найли по душе господину или нет. — Если тебе нужен этот выстрел…
Найли просиял, вскинул лук — целился недолго, но птицы далеко улетели. Потом натянул тетиву, и сразу двое лебедей начали падать.
— Жаль птиц. Но мне нужны хорошие стрелки, — сказал господин Алайя и позволил Найли отныне сопровождать себя вместе с другими избранными.

Юхимэ радовалась за брата. О Йири Алайя она думала с грустью, считая, что сама виновата в совершенных ошибках и в чем-то, чего не способна понять. Но, видимо, судьбе так было угодно.
А Найли двигался вверх медленно и упорно, выполнял различные поручения — сестра и подумать не могла, что он способен настолько гордиться службой, в сущности, службой пустячной — ему не доверяли серьезных дел.
Одно не слишком нравилось Найли — слишком частые вопросы Высокого о сестре. И внимание, с каким он слушал ответы.
* * *

Проезжая по улице, услышали громкую пьяную песню. Человек не старше сорока, судя по одежде, из мастеровых, привалился к стене и орал бесконечный куплет, перемежая его ругательствами в адрес Йири.
Двое горожан помоложе пытались привести пьяного в чувство — заметили всадников, и лица их стали оттенка молодой зелени. Едва уловимым жестом Йири дал понять охране — прогоните. Горожан словно ветром сдуло.
Йири спрыгнул наземь и подошел к пьяному, остановился, разглядывая. Тот дружелюбно указал на него рукой:
— А ты на него похож. Только он во… — непослушными пальцами изобразил подобие вскинутых звериных лап с когтями и скроил страшную рожу. — А так похож… Глазищи жуть, прямо как у тебя. А по ночам кровью питается! Только я его не боюсь! — и захохотал во все горло.
Охрана взялась было за него, но Йири качнул головой:
— Пусть… Он ведь сейчас совершенно счастлив. Посмотрите… этого так не хватает. Пусть. Только с улицы его уберите.
Взлетел в седло, сказал, поворачивая коня:
— Когда протрезвеет — в копи. Я не могу позволить говорить подобные вещи.
И умчался, сопровождаемый остальной свитой.
* * *

…Скользит ладонь, то раскроется, то сожмется, играет со светом, играет с тенями. Скользят по ладам пальцы музыкантов. Переливается голос — не то речь, не то песня. Медного цвета кожа, упругая, как звук барабана, свежая, словно роса. Смеются глаза — вскинуты руки, причудливый танец. И, словно оттенки на шелке, перетекают друг в друга движения.
Айхо Инорэ, Алый цветок Окаэры.
Ему еще не сравнялось пятнадцати. Талантлив — но более, чем игрой, знаменит он своей красотой, и дарит ее щедро, как воду — родник, и собирает, как дань, восхищение.
Легко прийти к нему в дом. и остаться легко. Алый цветок, весенняя птица — он часто смеется.
И важные бывают у него гости — Айхо все принимает, как должное.
Он, игрушка, играет с поклонниками своими.

В театре онна актеры не носили масок, и, хоть пользовались гримом, не при всяких ролях он скрывал лица. В отличие от театра гротеска аэмара и женского театра киири, говорящего о мире привычных вещей, актеры онна воплощали на сцене легенды и мифы. Актеры обязаны были уметь многое — в совершенстве владеть телом и голосом, перевоплощаться и в зверя и в птицу — лишь одним движением рук. Если же они умели играть и петь, да еще обладали красотой, перед ними преклонялись, как перед чудом. Что не мешало видеть в них лишь забаву. В театре онна не было женщин — разве что помощницы за кулисами. Очень редко это правило нарушалось — но даже тогда женщины старались скрыть свой пол.
В театре Рэита таких не было. У Рэита был Айхо, который мог становиться кем угодно, хоть полуслепым стариком — однако лишь безумец стал бы использовать подобное существо на таких ролях.
Он играл не людей — героев легенд, посланников неба, персонажей мифов и сказок. Но сам был человеком.
Наверное, похвал ему доставалось несколько больше, чем он мог заслужить игрой — ему достаточно было взглянуть, качнуть головой, сделать пару шагов — и персонаж сливался с ним воедино, прекрасный до головокружения. Но был все тот же Айхо, не больше, не меньше. У него была счастливая внешность — но именно благодаря ей он не столько играл, сколько использовал собственное очарование.
— Он хорош, — сказал как-то Йири. — Но я видел лучше. Будь у него длинный нос, мальчишка не заставил бы зрителей плакать. Я видел таких, что могли — хотя были весьма некрасивы.
И больше не вспоминал имени Айхо.

Желая порадовать господина, один из недавно принятых во Внешнюю свиту преподнес роскошный подарок — близнецов лет четырнадцати, мальчика и девочку, редкостной красоты. Даритель утверждал, что они всему обучены. Те-Кири, присутствовавший при разговоре, аж засиял — наконец-то правильным станет дом!
Но господин отказался брать к себе близнецов и, похоже, был недоволен.
— Вы же украшаете дом редкими картинами и статуэтками! — пробовал Те-Кири подступиться иначе.
— Такими, с лентой — не хочу, — был короткий ответ.
— Это их предназначение! Служба, если угодно! Неужто ребенок из бедной семьи откажется от такого места?!
— Я бы отказался, — произнес Йири необычайно для себя язвительно.
Те-Кири только рукой махнул. У господина вкус безупречный, но почему он не выносит Несущих тень, предназначенных для службы и украшения дома? Ответа не находил.
* * *

Орлы-черноноги гнездились на северных скалах и в предгорье Юсен появлялись нечасто. Поэтому, завидев парящего под розоватыми перистыми облаками орла, Найли вскрикнул и вытянул руку вверх:
— Господин, смотрите!
Вся свита наместника вскинула глаза, а орел, будто почуяв внимание, спустился ниже — черный, с белыми и бурыми полосками на хвосте.
— Высматривает добычу…
— Нет, не похоже, — орел кружился над всадниками.
— Вестник?
— Орлы слишком гордые птицы, чтобы нести малую весть. Если он и впрямь посланец Неба, послание его серьезно.
Розовые метелки-соцветия пахли сладко, и копыта коней приминали их — а орел не отставал от скачущих.
— Вестник? И к кому же он прилетел?
— К первому увидевшему, — засмеялся кто-то, а Найли довольно вскинул подбородок. Орел… высокая честь — получить знак от такого вестника.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 [ 46 ] 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.