Чтение 46–й страницы книги ~Игра по правилам~

Я вздохнул.

- А не помнит ли ваш дядя, кого он конкретно называл?

- Он помнит, что одним из них был Ги Серви из Антверпена, - ответил
Ханс. - Мы сами часто имеем с ним дело. Остальных он не помнит и не
знает, на ком остановился ваш брат и состоялась ли покупка вообще.

- Ну что ж, благодарю вас.

- Мой дядя хочет передать вам свои соболезнования.

- Очень любезно с его стороны.

Он вежливо попрощался, продиктовав мне имя, адрес и телефон того
самого Ги Серви, упомянутого Гревилом в разговоре с дядей.

Я тут же набрал этот номер, и мне вновь пришлось прослушать множество
голосов, пока наконец не ответили что-то вразумительное по-английски.

Покойный мистер Гревил Саксони Фрэнклин был моим братом? Они
справятся по своей картотеке и перезвонят.

Я стал ждать, пока они наведут обо мне справки в соответствии со
всеми, на их взгляд, необходимыми мерами предосторожности, и в конце
концов час спустя они мне перезвонили, поинтересовавшись, какие у меня
возникли проблемы.

- Проблема в том, что нашу компанию пытались ограбить и в результате
пропало много бумаг. После смерти Гревила я занимаюсь его делами и
пытаюсь в них разобраться. Скажите, не через вашу ли фирму он приобрел
бриллианты?

- Да, - обыденным тоном ответили мне, - через нашу.

Затаив дыхание, я пытался скрыть свое волнение.

- Не могли бы вы рассказать мне подробнее.

- Разумеется. Мы закупили партию бриллиантов цвета "Н" весом в
среднем по 3,2 карата каждый в Лондонском центральном торговом
объединении в июле и доставили сто камней общим весом 320 карат вашему
брату.

- Он.., э.., предварительно заплатил за них?

- Конечно. Полтора миллиона американских долларов наличными. На этот
счет можете не волноваться.

- Благодарю вас, - ответил я, подавляя горькую усмешку. - А при
отправлении вы не посылали никакой сопроводительной бумаги?

Похоже, он был слегка шокирован, услышав о какой-то "сопроводительной
бумаге".

- Мы отправили бриллианты с нашим посыльным, - сдержанно заметил он.
- Наш человек доставил их вашему брату домой, в Лондон. В соответствии с
нашими правилами ваш брат осмотрел товар в присутствии посыльного,
взвесил и, убедившись, что все в порядке, расписался в получении. У него
должна была остаться копия этой расписки. И.., э.., никаких
"сопроводительных бумаг".

- К сожалению, я не могу найти эту копию.

- Уверяю вас, сэр...

- Нет-нет, я не сомневаюсь, - поспешил заверить я. - Просто налоговые
инспекторы обожают всякие документы.

- Ах да, - обида в его голосе исчезла. - Да-да, конечно.

Немного подумав, я спросил:

- Доставленные ему камни были необработанные или ограненные?

- Разумеется, необработанные. Насколько я понимаю, он сам через
несколько месяцев собирался заняться их огранкой и шлифовкой по мере
надобности, но нам было удобнее, чтобы он приобрел сразу всю партию. Да
и ему тоже.

- Вы случайно не знаете, кому он собирался отдать их на шлифовку?

- Насколько мне известно, они предназначались для одного из его
клиентов, у которого были свои определенные требования, но он не
говорил, кто будет их шлифовать.

- Ну что ж, благодарю вас, - со вздохом сказал я.

- Мы готовы выслать вам копии всех документов, если они понадобятся.

- Да, пожалуйста, - ответил я. - Буду вам очень признателен.

- Мы отправим их по почте сегодня же днем.

Я медленно положил трубку. Теперь, кажется, я знал, откуда взялись
бриллианты, но это никоим образом не помогло мне узнать, куда они
делись. У меня появилась надежда, что они сейчас благополучно находятся
где-то на обработке и мне вскоре сообщат, что они готовы. Ну что ж,
вполне реально. Но если Гревил отправил их шлифовать, то почему об этом
не было никаких сведений?

А может быть, и были, но их украли. Однако, если бы их украли, вор бы
знал, что бриллианты на шлифовке и нет смысла искать их у Гревила дома.
Бесплодные мысли, безрезультатные догадки.

Я выпрямился и расслабил некоторые мышцы, побаливавшие после аварии.

Вошла Джун.

- У вас откровенно затраханный вид, - сказала она и тут же в ужасе
прикрыла рот ладонью. - Я никогда не позволяла себе говорить такое
мистеру Фрэнклину.

- Я же не он.

- Да, но.., все-таки вы - шеф., - Тогда подумайте, где бы взять
список людей, занимающихся огранкой и шлифовкой бриллиантов, в
особенности неординарными заказами, начиная с Антверпена. Нам нужно
нечто вроде "желтых листов" справочника. За Антверпеном следует
Нью-Йорк, Тель-Авив и Бомбей, правильно? Кажется, это четыре основных
центра? Я читал его книги.

- Но мы не имеем дела с...

- Не надо, - перебил я. - Имеем. Гревил купил алмазы для Просперо
Дженкса, и тот хотел, чтобы их особым образом обработали для его
изделий, или фантазий, уж не знаю, как они называются.

Непонимание в ее взгляде сменилось заинтересованностью.

- Да, хорошо. Я смогу это сделать. Вы хотите, чтобы я занялась этим
прямо сейчас?

- Да, будьте добры.

Дойдя до двери, Джун с улыбкой оглянулась.

- И все-таки вид у вас откровенно...

- Гм. Идите и постарайтесь это как-нибудь пережить.

Я посмотрел, как она скрылась за дверью. Серая юбка, белая блузка.
Убранные назад светлые волосы. Длинные ноги. Туфли на низком каблуке.
Джун скрывается за кулисами.

День тянулся медленно. Самолично укомплектовав три заказа, я дал
Аннет проверить, и, кажется, все было в порядке. Я неторопливо обошел
весь офис, посмотрев, как Элфи занимается упаковкой, как похожая на
тихую гувернантку Лили, курсируя от ящика к ящику, собирает заказы, как
Джейсон ворочает тяжелые коробки с новыми поступлениями, как крепкая на
вид Тина, знакомая мне меньше всех, сверяет их по описи и раскладывает
по лоткам.

Никто из них особо не обращал на меня внимания. Я для них стал уже
чем-то привычным. Элфи уже не делал выпадов против Дазн Роузез, Джейсон
хоть и бросал на меня косые взгляды, но держал свои реплики при себе.
Аннет выглядела озабоченной, Джун была занята. Я вернулся в кабинет
Гревила и в очередной раз попытался взяться за письма.

К четырем часам, помимо обычной информации о наличии товара, Джун уже
получила результаты своей, как она выразилась, "разведки" в виде
длинного списка специалистов по огранке в Антверпене и списка покороче -
в Нью-Йорке. На подходе был Тель-Авив, испытывавший языковые трудности,
а Бомбей молчал, и она сомневалась в том, что мистер Фрэнклин решил бы
иметь дело с Бомбеем, так как Антверпен был гораздо ближе. Положив
списки, она удалилась.

"Учитывая, с какой скоростью работают эти осторожные ювелиры, -
подумал я, просматривая результаты "переклички", - не меньше недели
уйдет лишь на то, чтобы получить лаконичные "да" или "нет" по списку из
Антверпена. Возможно, и стоило бы попробовать". Я был готов ухватиться
за любую соломинку. Одно из писем было из банка, в нем напоминалось о
том, что пришел срок уплаты процентов по займу.

Крохотный будильник Джун неожиданно запикал. Все остальные стоявшие
на столе штуковины не шелохнулись. Влетевшая в кабинет Джун шустро
осмотрела их.

- Еще пять минут, - успокоил я. - Все игрушки на виду?

Она быстро проверила все ящики и заглянула в картотеки, оставляя по
моей просьбе все открытым.

- Больше ничего не вижу, - сказала она. - А какая разница?

- Не знаю, - ответил я. - Хочу все попробовать.

Она внимательно посмотрела на меня. Я криво усмехнулся.

- Гревил оставил головоломку и мне, - пояснил я. - Я пытаюсь найти
разгадку, хотя не знаю, где ее искать.

- А-а. - Она что-то уловила и без дополнительных объяснений. - Нечто
вроде повышения моей зарплаты?

- Что-то вроде этого, - кивнул я.

"Но не совсем, - подумал я. - Несколько сложнее. Ей он хоть сказал,
чтобы было что искать".

Шли минуты, и в четыре двадцать по часам Джун исправно раздался
сигнал. Очень отдаленный, совсем не громкий, но настойчивый. Поспешно
окинув взглядом все собранные безделушки, Джун приникла к ним ухом.

"Я думаю о тебе каждый день в четыре двадцать, любимый".

Так написала Кларисса на своей карточке на похоронах. Гревил
несомненно делал то же самое в своем офисе. Они вдвоем придумали для
себя этот тайный способ общения. И к бриллиантам он не имел абсолютно
никакого отношения. Я с сожалением признал, что мне ничем не поможет то,
что напоминало ему об их взаимной любви.

Тихий сигнал умолк. Нахмурившись, Джун подняла голову.

- Это что-то другое, - сказала она.

- Да. Где-то в столе.

- Но этого не может быть. - Она выглядела озадаченной. - Я все