что они сейчас говорят о нас с тобой, сидя в своей квартире рядом с уло-
женными сумками.
позвонить товарищу. Голос у того был сухим и напряженным.
ли, - пробормотал Томчак.
второй час рыдает в спальне, не знаю, как ее успокоить. Веселый день
рождения вы ей устроили. Спасибо вам, век не забудем.
полуночи, потом улеглись спать. А Стрельников так и не позвонил. Ни в
этот день, ни на следующий, в воскресенье.
шения с Владимиром не выяснять и ничего у него не спрашивать. Он считал
это для себя унизительным. Около десяти утра забибикал телефон прямой
связи с ректором.
дину шутку, которая всегда казалась ему дурацкой, но никогда не раздра-
жала.
тил, только коротко бросил:
двадцатистраничный документ и кивнул.
делай, чтобы в течение часа документ был у меня.
заявляют об этом. Он был из тех, кто быстро принимает меры к тому, чтобы
задание стало выполнимым.
субботу устава не было, ведь он работал дома. О том, чтобы записать
текст на дискету и принести с собой, он как-то не подумал, уж слишком
зол юн был и на Стрельникова, и на ни в чем не повинный устав. Вносить
необходимые поправки и дополнения в текст и отдавать его машинистке пе-
репечатывать заново - времени нет. Напечатать двадцать страниц - это ра-
боты не на один час. Значит, надо срочно ехать домой, сбрасывать текст
на дискету, везти на работу и заканчивать документ здесь. А служебную
машину Томчак с самого утра отпустил в автосервис менять подкрылки...
сотрудников института отвезти его домой и обратно на личной машине. Он
успел сделать новый вариант устава Фонда. Ровно через час с папкой в ру-
ках он входил в приемную ректора института.
Семеновна. - Его сегодня уже не будет.
ту. Неужели он не успел сделать документ вовремя, и Володе пришлось
ехать с пустыми руками?
Новосибирского университета. Потом повезет его в гостиницу, потом обе-
дать... Ну сами понимаете. Так что Владимир Алексеевич будет только
завтра.
рает, Лариса металась по квартире в поисках лекарств, потом вызывали
"неотложку".
за тем, как жидкость из шприца переливается в вену на руке ее любимого
мужа. - Как я его ненавижу... Когда-нибудь я его убью...
тепло и уютно, и Ларисе вдруг стало удивительно хорошо в этой чужой
квартире. Ей предстоит приятный вечер в обществе красивого элегантного
мужчины, который будет за ней ухаживать, говорить комплименты, угощать
шампанским. Давно ей не приходилось флиртовать, и она с удовольствием
думала о предстоящей встрече.
рошенькой, глаза начинают сверкать, а щеки покрываются нежным и очень
красивым румянцем, который делает ее значительно моложе. Лариса по-
чувствовала, что одна нога затекла, и стала менять позу, чтобы сесть по-
удобнее. Пришлось опереться одной рукой о диванную подушку, но рука сос-
кользнула по гладкому велюру, и пальцы Ларисы оказались глубоко между
диванными подушками. Кончиками пальцев она почувствовала что-то твердое.
Нащупав предмет, вытащила его. Это был серебряный Купидон с луком и
стрелой. "Надо же, - с улыбкой подумала она, - кто-то из подружек Дербы-
шева потерял. Симпатичная вещица, необычная. Я таких и не видела. Хотя
нет, видела. Точно помню, видела именно такого".
ратной стороне гравировку. В комнате царил полумрак, верхний свет не го-
рел, а мягкого освещения от торшера и бра было недостаточно, чтобы разг-
лядеть тонкие крошечные буквы. Она поднесла фигурку к самым глазам и по-
мертвела. "Миле от Володи с любовью". Да, конечно, она видела такого Ку-
пидончика на этой похотливой сучке Миле, когда Стрельников явился с ней
на сорокапятилетие Гены Леонтьева. "Значит, она была здесь, - подумала
Лариса. - Вот почему следователь так упорно спрашивал, не знаем ли мы,
что могла делать Мила у метро "Академическая". Я-то, идиотка, думала,
она с Любашей встречалась. Любочка, дурочка наивная, к колдунам каким-то
ходить начала, я ее видела случайно возле кладбища поздно ночью и поня-
ла, что по совету этих шарлатанов она ходит против Милы ворожить. Я была
уверена, что это Любочка ее... Ворожила, ворожила, а потом поняла, что
все без толку, да и пригласила Милу встретиться, погулять, поговорить.
Терпение у нее лопнуло, и взяла она все дело в собственные руки. Что же
теперь выходит? Любочка ее не убивала? А кто же тогда? Почему серебряный
Купидон оказался в этой квартире, на этом диване? Что Мила здесь делала?
Впрочем, вопрос совершенно идиотский. То же, что и я здесь делаю. Только
я пришла к Дербышеву по личному делу, а Мила - по сексуальному. Потаску-
хой была, потаскухой и сдохла. Остановись, Лариса! О чем ты думаешь? Ес-
ли Милу убили в тот вечер, когда она побывала в этой квартире, то тебе
нужно уносить отсюда ноги, и как можно быстрее. И никогда больше сюда не
возвращаться. Уходить и немедленно бежать в милицию, отнести им кулон и
все рассказать. Черт с ней, с репутацией, придется, конечно, призна-
ваться и рассказывать, как я здесь оказалась, но это лучше, чем повто-
рить путь Милы..."
шелковистой кожи и красивой блузе из кремового шелка с широкими свобод-
ными рукавами.
стоял бокал с белым вином. - Это немецкое рейнское. Или вы предпочитаете
красные вина?
еще лучше, позвонить куда-нибудь, а потом сказать, что возникла необхо-
димость срочно ехать по делу. Соврать, что мать тяжело заболела. Она вы-
пила вино в три больших глотка, поставила бокал на журнальный столик и,
незаметным жестом сунув серебряную фигурку в карман юбки, поднялась с
дивана.
чего не чувствуя.
она, решила, что все дело в Дербышеве. А оказалось, что все дело в этом
сладкоречивом педерасте Алике. Дербышев тут вообще ни при чем. Алик за-
манивает сюда баб, которые клюют на завидного жениха Дербышева, и убива-
ет их. Он - маньяк. Он - сумасшедший. Боже мой, как же она сразу не рас-
познала психотика! Она, врач с многолетним стажем, попалась, как послед-
няя идиотка! Он не даст ей позвонить, потому что боится, что она назовет
адрес, где находится, и позовет на помощь. Надо было спокойно выпить ви-
но, дождаться, пока он уйдет обратно на кухню, тихонько выползти в при-
хожую и рвануть из квартиры что есть сил. Даже если бы он погнался за
ней по лестнице, было бы уже проще. Можно было бы кричать... А теперь
что? Она выдала себя, заставила маньяка почувствовать что-то, насторо-
житься.
рить как можно спокойнее, - и мне нужно ей позвонить, справиться, как
она. Она уже совсем старенькая, я все время за нее волнуюсь.
рую слабость. "Он мне что-то подмешал в вино... Господи, как все просто.
Я еще на что-то надеялась, рассчитывала, как буду убегать, спасаться, а
на самом деле мне уже не на что было рассчитывать. Я уже выпила отра-
Афанасьев Роман
Лондон Джек
Шидловский Дмитрий
Херберт Фрэнк
Распопов Дмитрий
Шилова Юлия