ли, но не исключено, он станет в позу, тут его бульдозером не сдвинешь,
тогда пойдем по другому пути: подключим инстанции... Накануне защиты от-
казаться от научного руководства! И на каком основании? Подлого аноним-
ного звонка! Нет, товарищи, понять такую позицию просто невозможно, а
поддержать - тем более!
тящим шепотом, а последние фразы исполнил с надрывом, как добросовестный
суфлер в кульминационной сцене какойнибудь трагедии.
альность и рассудительность ректора вошли в поговорку, заставить его
поступать вопреки убеждениям было совершенно невозможно.
чем-то обманул?
тинную цену знал только сам толстяк и тот, кто пользовался его услугами.
По правилам игры обе стороны принимали ложь за правду.
молчание собеседника. - Ректор железный мужик, но... С приемным сыном
отношения дьявольски сложные, парень считает, что отчим его не любит,
конфликтует, мать разрывается между ними, плачет... Ад кромешный! Он не
знает, как угодить мальчишке. - Писаревский выдержал паузу. - А мальчиш-
ка - твой ученик, без памяти влюбленный в своего сенсея! - Писаревский
снисходительно улыбнулся. - Откажет ли он неродному сыну в единственной
пустяковой просьбе - помочь любимому тренеру?
го, открыл дверцу пассажира.
едешь прямо? Ну, пока, спасибо, что довез.
институт.
ральный проспект.
влезть в сложности чужой семьи, найти болевые точки, чтобы в случае не-
обходимости сыграть на них... А приручил Лыкова моими руками. Думает,
что я с ним заодно!"
Разве ты. Гена, не заодно с Писаревским, его вальяжным приятелем и про-
чей нечистью?"
себя отошел от старых друзей: Зимина не видел целую вечность, с Окладо-
вым в последнее время как-то не о чем говорить. Гончаров превратился в
сугубо официальную фигуру - заведующий кафедрой, не больше. Умер Рогов,
считавший его когда-то младшим братишкой.
лился от Ильи Михайловича Дронова, да что там - от родной матери уехал
будто не в другой район, а на противоположную часть земного шара!
инерции прокатился сквозь проходной двор и заглушил мотор на аккуратном
асфальтовом пятачке, примыкающем к тыльной стороне Зеленого парка.
гунной ограде, спрыгнул с низкой каменной лестнички и размашисто зашагал
по неуютной, продуваемой ветром пустой аллее. Спортивная фигура и быст-
рые движения создавали впечатление направленной целеустремленности, и
две по-зимнему одетые старушки, секретничающие на лавочке у подъезда,
решили, что молодой человек спешит на свидание.
дание с самим собой. Почему желание побыть в одиночестве привело его
именно сюда. Колпаков вряд ли смог бы объяснить: какие-то глубокие, зап-
рятанные в подсознании мотивы предпочли многочисленным тихим и безлюдным
местечкам родного города бывший "штат Техас".
ся в прошлое. Разве можно было тогда предположить, что грубый и довольно
примитивный Гришка станет на определенное время его близким приятелем?
несколькими молокососами из своей свиты в полутемном, до тошноты проку-
ренном баре, слушал тяжелый рок, предупредительно поставленный знакомым
барменом для уважаемого гостя, и потягивал через соломинку коктейль, все
дорогостоящие компоненты которого были заменены суррогатами - тут бармен
был последователен и ни для кого не делал исключений.
совершеннолетия поклонники.
Дерзкий ученик избил старика руками и ногами и был очень горд: сам он
получил только один слабый удар в область сердца, а старик остался не-
подвижно лежать на земле. Но когда юноша ушел, старик вскочил как ни в
чем не бывало, выпрямился и живо пошел к себе домой. А парень начал
чувствовать себя как-то странно: пропал аппетит, появилась бессонница.
Через шесть недель он уже был при смерти.
гого района.
ученики, - скороговоркой закончил Кулаков и другим, властным, тоном при-
казал: - Возьмите еще выпить!
кабинет, привередливые, мотающие нервы и доставляющие неприятности паци-
енты, придирки главного врача - все это осталось в прошлом. Теперь он
важная птица, кругом вертятся заискивающие "шестерки", вместо унылых
урочных часов - сплошные развлечения... Есть деньги, девчонки восторжен-
но пялятся - только мигни, юнцы хватают на лету каждое слово... Красота!
вспоминать о котором было неприятно. Да еще указ здорово портил настрое-
ние.
осторожным, можно попрежнему жить припеваючи".
баев переманил, он нарочно слухи распускает... И аппарат у нас плохой, и
пленки старые, и качество...
ном подвале, грозится, отбивает клиентуру...
лась давно сдерживаемая злоба, слепая и опасная, требующая выхода.
расплачиваться, пошел к выходу.
листья, клочья бумаги, ржавая консервная банка.
танную траву, черные пятна кострищ. Так выглядело это место десять лет
назад. Но не это интересовало Колпакова. Гипнотизирующим взглядом он хо-
тел вызвать из прошлого самого себя. Молодого, чистого, полного радужных
надежд. И он появился, выплыл в сознании, пробившись сквозь толщу лет,
удивленно выглянул наружу.
чественной шерсти брюки финского костюма, нарочито грубые, по моде,
югославские туфли...
никогда не мечтал, в школе и институте с легкой иронией относился к
джинсопоклонникам, сбивающим ноги в бесконечной погоне за импортом.
тому подобной шелухе. И вдруг...
выглянула швейцарская "Омега", в пальцах звякнули ключи от машины, рядом
болтался невиданный брелок: улыбающаяся голова черта. Если нажать скры-
тую пружинку, черт покажет острый красный язык. Невероятно!
внутри. Угрюмый пустырь, на котором должен был выситься монумент их веч-
ного несокрушимого братства... Кладбище неосуществленных благородных за-
мыслов... Бледные тени полупарализованных достижений... Мелкие грязнова-
тые лужицы вместо мощных гейзеров смелых идей... Довлеющий надо всем
черный остов храма гармонично развивающей личность Системы. Почему он
такой мрачный, полуразрушенный, обгорелый? Почему воздвигнут на площади
Разочарования? Кто сидит на ступенях, зажав между колен костыли, в жел-
той футбольной майке с отчетливо видимой цифрой "семь"? И что это там, в
углу, под слоем пыли и паутины? Бр-р-р! Груда переломанных костей, ске-
Трубников Александр
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Лукьяненко Сергей
Херберт Фрэнк