Сучков подал водку - чистый, суровый самопал собственного приготовления:
слитый из противообледенительных систем спирт разводился водой тут же, в
гараже, разливался по бутылкам и закупоривался, как на заводе.
- А девочку, м-м? Есть две, на выбор.
- Это идея! Давай без выбора.
- До утра полштуки наших. И бабульки вперед.
В черных недрах бокса послышался шлепок закрываемой автомобильной двери.
Шабанов отдал деньги и, не дожидаясь, когда путана выберется из гаража,
пошел вперед, распихивая бутылки по карманам, а одну оставил в руках, как
гранату - словно на амбразуру лез. Она догнала уже возле домов, что-то
доедала на ходу.
- Привет! Меня зовут Анжелика.
- Ладно, - обронил он, даже не замедлив шаг. - Пусть будет так. Давай
выпьем из горла?
- А что, мы никуда не пойдем? Прямо здесь...
- Нет, пойдем. Выпить хочется.
Он отвинтил крышку и сделал три больших глотка. Ночная бабочка подала ему
остатки бутерброда с колбасой.
- Закуси, - отпила глоток. - Мне много нельзя.
Шабанов сжевал закуску с отвращением, словно комок грязи, однако не
стошнило - значит, уже начался процесс адаптации.
Когда подошли к дому, Анжелика чего-то испугалась.
- Ты здесь живешь?
- Живу, пошли, - бросил он, открывая дверь подъезда. - Что, пхашароп?
- Как?.. Не знаю... Что значит...
- Пхашароп значит только пхашароп и ничего больше.
- Здесь опасно. Сучков запретил, - она вроде бы даже попятилась, -
командирский дом, если увидят...
- Деньги заплачены, вперед!
На лестничной площадке, пока он отпирал дверь, она откровенно рассматривала
его, и прежде, чем переступить порог, спросила осторожно:
- Ты не садист? Нет?
- Что, похож? - Герман втолкнул ее в квартиру. - Иди, не бойся.
Анжелика сняла плащик и точно пошла к двери ванной комнаты - знала
расположение командирских квартир, однако Шабанов остановил.
- На кухню шагом марш. Пить будем.
- Ты алкоголик? Или кто?
- Пришелец с того света. Меня уже искать бросили, похоронили, а я явился, -
он выставил два стакана, хладнокровно вытащил из "малямбы" и отбросил в
сторону парашют, достал оставшиеся банки и упаковки с продуктами.
- Это заметно... До утра меня взял?
- Как получится, давай пей.
Сам рванул залпом стакан и сразу же налил второй - она смотрела с испугом,
боялась за себя, а он даже лица ее не видел, и не пытался увидеть.
- Еда у тебя вкусная, - зачем-то похвалила она, возможно, хотела задобрить.
- Дерьмо, - сказал Шабанов и опрокинул второй стакан.
- Много не пей, водка плохая, - предупредила Анжелика все с той же целью. -
Мы ее сами делаем, из спирта.
Он уткнулся лицом в руки, сложенные на столе, дождался, когда хмель
прокатится по жилам и достанет головы.
- Хорошо стало...
- Мне идти в ванную?
- Погоди, еще не созрел... Ты выпей, выпей, чтоб не страшно было.
Ей от таких слов как раз и стало страшно.
- Ты когда-нибудь летала? - он встал, разминаясь и облегченно взмахивая
руками. - Во, буря по телу разливается!
- То есть, как? - Анжелика покосилась на окно - пятый этаж. - На самолете?
- Да нет, в свободном полете, как ночная бабочка.
- Никогда...
- Тогда почему тебя зовут - ночная бабочка? Нет, ты должна летать! Обязана!
- Почему - обязана? Я не умею! Не умею плавать и летать!
- Но ты же крылатое насекомое!
- Я не крылатое! - боязливо хохотнула она. - И высоты боюсь!
- Сейчас проверим. - Шабанов первый раз взглянул на путану. - Некоторые
думают, что не умеют летать. Будто они просто насекомые... А придет миг,
откуда-то крылья берутся. Пощупай, у тебя на спине нет наростов? В области
лопаток?
- Нет... Никаких наростов... Ни в какой области...
- Жаль, - он хватил третий стакан. - Тогда и поговорить не о чем...
- Знаешь, мне надо в туалет, - она пошла бочком мимо Германа, однако тот
схватил за руку, усадил на место.
- Сиди и пей! Еще не выпила, а уже в туалет...
- Но я писать хочу!
- Что хочешь?..
- В туалет! Писать!
Он сделал движение руками, словно выпустил птицу. - Иди. Только на улицу
иди, у меня туалет не работает, на ремонте.
Он видел сквозь дверной проем, как крыльями летучей мыши вспорхнул плащик,
слышал, как щелкнул автоматический замок и горох каблучков рассыпался по
ступеням.
Завтра будет рассказывать товаркам, как смылась от какого-то маньяка из
командирского дома...
- И мне пора. - Шабанов ушел в спальню и поднял с полу "Бизона". -
Жили-были три японца, Як, Як Ци Драк, Як Ци Драк Ци Драк Ци Дроне...
Выщелкал патроны из магазина, поиграл ими, пересыпая как золото, из руки в
руку, выбрал один, самый красивый, и зарядил пистолет. Половина третьего
ночи, выстрел вряд ли услышат...
- Жили-были три японки, Ципе, Ципе Дрипе, Ципе Дрипе Лимпопони...
"Вообще-то стреляться в квартире мерзко, тем более, с калибра девять
миллиметров. Мозги разлетятся по стенам, у того пятнистого на реке
полчерепа снесло... В квартире уж точно потом никто жить не станет".
Шилова Юлия
Андреев Николай
Пехов Алексей
Контровский Владимир
Майер Стефани
Сапковский Анджей