аналитических задач. Всего лишь нанятый по договору эксперт. Но я не являюсь
штатным сотрудником ФСБ и, надеюсь, никогда не буду работать в
контрразведке.
в разведке или контрразведке может унизить человека. Нравственные критерии
всегда важнее всего. В конце концов, государство должно иметь свои
спецслужбы по обеспечению нормальной деятельности самого механизма
функционирования столь сложного организма, каким является любая форма
правления. И я с большим уважением отношусь к сотрудникам спецслужб, часто
рискующим собственной жизнью ради других людей. Просто я не принадлежу к ним
в данное время, вот и все.
Советский Союз, а мне было гораздо меньше лет, чем сейчас, у меня еще
сохранялись какие-то иллюзии, или идеалы, назовите их как хотите. Я тогда
был рекомендован на работу в специальный комитет экспертов ООН, сотрудничал
с Интерполом. Формально в те годы Советский Союз не входил в Интерпол, и мы
скрывали наши связи. А потом страна распалась... И я остался не у дел. Стал
никому не нужен. К тому же меня серьезно ранили в конце восемьдесят восьмого
года. Мне до сих пор кажется, что если бы я нормально мог работать в конце
восьмидесятых, то не произошло бы развала страны. Это, конечно, просто
мальчишеский бред. Что мог сделать один человек против целой системы,
которая начала разрушаться? Но у меня такое чувство, что в этом есть
какая-то доля и моей собственной вины. После распада Советского Союза я уже
не был нужен никому. Вы же помните, какая тогда поднялась вакханалия.
Сносили памятники, переименовывали города, изгоняли коммунистов.
А на моей родине начался шабаш. Там к власти пришли националисты, которые
вообще считали, что таких людей, как я, нужно уничтожать в первую очередь. И
тогда я переехал в Москву. Впрочем, и там меня никто не ждал с
распростертыми объятиями. Нужно было устраиваться на работу. У меня
гуманитарное образование, я заканчивал юридический факультет, но кому нужно
было мое образование в те годы? Я стал сначала консультантом, а потом
экспертом. Меня все чаще приглашали на консультации по разным сложным
вопросам. Вот так я оказался в роли эксперта. И этим теперь зарабатываю на
жизнь.
дверей. Мне показали мою награду, а потом ее забрали, пообещав вернуть. Но
до сих пор не вернули. Осенью девяносто первого меня отправили в
командировку, а женщина, которую я любил, в это время погибла.
потребность высказаться, а я уже много лет живу один и не имею такой
возможности. Говорят, что незнакомым людям легче исповедоваться, чем
близким. Наверно, так оно и есть на самом деле.
Здесь многие офицеры ФСБ бывшие выпускники технических вузов.
не отличить ЯЗОРД от обычного автомобильного мотора.
обязательно. Зато вы умеете очень неплохо разбираться в людях. Это тоже
талант, который дается с рождения.
некоторые догадки, некоторые факты. Если бы дети не нашли погибшего
водителя, мне бы никто не разрешил продолжить расследование до конца. Чистое
везение. Так иногда случается.
Финкель, - я тоже живу один. Дети и внуки навещают меня, но иногда и у меня
возникает некая потребность в общении. Мне кажется, у нас мог бы получиться
интересный диалог, как вы считаете?
чем-то напоминаете мне моего отца.
забудьте о моем предложении. Вот моя визитная карточка.
заснул и видел во сне родителей. А рано утром они вылетели в Москву, и он
сидел рядом с убийцей Волновым. Когда вертолеты долетели до аэропорта, где у
них была первая пересадка, Дронго спросил у Волнова:
безнравственными категориями.
Дронго и тихо прошептал:
поступали против совести?
никогда никого не предавал. И не убивал. Во всяком случае, невиновных людей.
которые согласны были за деньги продать ядерное оружие, подставить тысячи
других людей? Или этот Сиротин, который знал, для чего нужна защита от
ЯЗОРДа, не мог не знать, но все равно разрабатывал для нас защиту. Кто из
них невиновный? Может, они больше виноваты, чем я. Они ведь знали, как можно
применить это оружие.
Сиротина, которую убили ваши люди? Они-то в чем были виноваты? В чем
виноваты их дети, внуки? Не нужно изображать из себя ангела возмездия. Вы
убийца, Волнов, обыкновенный убийца. И предатель.
нему подошел Машков.
изощренность. Продумать все так, чтобы подставить собственного мужа, чтобы
убить отца своего ребенка. Вам не кажется, что здесь есть нечто гениальное?
лет. И такое сознание. Мне будет ужасно интересно с ней поговорить.
молодой женщины, если она продумала все в таких подробностях. Идемте к
самолету, мы опаздываем.
Вечером, в семь часов, они прилетели в Москву. Волнова увезли в изолятор
ФСБ, а Дронго поехал домой. На прощание он выслушал прочувствованную речь
генерала Земскова и пообещал утром приехать. Он сильно устал, и слова
генерала почти не доходили до его сознания.
Москва. 14 августа
времени Сергей Хорьков уже успел переодеться и принял гостя в своем
кабинете. Он знал, что этот внешне малоприметный, хромой и нелюдимый седой
человек был организатором многих громких преступлений в городе. У него были
хорошие связи, и многие киллеры выполняли его заказы, доверяя ему быть
посредником между ними и заказчиками.
Сколько лет тебя знаю, а ты не меняешься.
приглашения. - Нога все та же, голова тоже. Я уже поменялся один раз
двадцать лет назад. С тех пор так и хожу.
пью.
свои деньги, которые ты мне сегодня заплатишь.
важное. Ну, говори, зачем позвал.
дело, но сложное.
итальянский, или французский, все равно.
Опять куда-то пошлем? Зачем со знанием языка? Чтобы пришить человека, язык
не обязателен, а у меня есть толковые специалисты. Только вот сложность
бывает с оружием. Но ребята уже умеют и ее решать.
сообщил Хорьков.
потянуло?
Белоусов Валерий
Березин Федор
Бажанов Олег
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий