осведомился капитан, отрываясь от таблиц расписаний. - Может, он на
междугородный автобус кинулся, или сел на местный поезд, или просто в
какую-нибудь грузовую машину попросился? Его, друже, сейчас всюду надо
искать. Такая наша работка.
- Знали, куда идем, - усмехнулся Валя. - Давай крутиться. С чего начнем?
- Прежде всего составим ориентировку. Значит, так. Станция Орша,
Белорусская дорога, Юго-западная, все территориальные органы там. -
Капитан, как бы диктуя самому себе, все это уже писал на листке бумаги -
Разыскивается в связи с убийством и квартирной кражей особо опасный
преступник, по паспорту Красиков Леонид Васильевич. Правильно?.. - Он
приостановился, взглянул на Валю и, дождавшись его кивка, продолжал: -
Приметы... Давай диктуй, - обратился он к Вале.
Когда текст ориентировки был составлен, капитан довольно крякнул и объявил
Вале:
- Ты пока обожди. Сейчас завизирую у начальства и лично передам на
телеграф, наш, железнодорожный. Через час такую сеть закинем, что будь
здоров. Заяц не проскочит. Не кого-нибудь - убийцу ищем.
Валя вышел из вокзала на площадь, когда уже совсем стемнело. Возвращаться
на работу не было смысла, и он поехал домой.
Что говорить, сложнейшая машина была пущена в ход, и только случайность
теперь могла спасти Леху.
Утром, сразу после оперативки в отделе, я совещаюсь с Кузьмичом,
присутствует, конечно, и Валя Денисов.
После моего подробного сообщения о вчерашней встрече в кафе Кузьмич
интересуется, не отрывая глаз от разложенных на столе карандашей:
- И сколько он тебе предложил отступного, чтобы ты их не трогал?
- Цифры не назвал, - отвечаю я и шутливо добавляю: - Но стою я дорого,
будьте уверены. Уж две годовых зарплаты отвалят, а то и три.
- Ну, ну, не заносись, - усмехнулся Кузьмич. - Больно много ты о себе
понимаешь.
На этом шутки кончаются. Валя вообще себе этого не позволяет. Он, как
всегда, молчалив и сосредоточен. Кузьмич, кстати, на оперативке похвалил
его за вчерашний выход на Леху, а отсутствие засады в квартире признал
общей промашкой, и весьма досадной. А я намотал себе на ус и Лехины слезы,
и Лехину подругу Зину, в Южноморске она, скорей всего.
Итак, шутки кончаются, можно сказать, не успев начаться.
- М-да... интересная у тебя была встреча, - задумчиво произносит Кузьмич.
- Очень интересная. Скажи на милость, какой философ выискался.
- Занервничали и делают глупости, - говорю я. - Сами же выводят нас на
цель.
- Ты что, ее видишь? - спрашивает Кузьмич.
- Нет пока.
- То-то и оно. И в какую сторону копать, тоже пока неясно. Думаю, милые
мои, что надо нам идти, как шли. Этот наш путь их как раз и забеспокоил.
Значит, он верен. Убийство, считайте, нами уже раскрыто. Вот только мотив
его...
- Между собой что-то не поделили, - говорю я. - Сколько раз уже так
бывало, Федор Кузьмич.
- Да. Но что именно не поделили, если так?
- А кража?
- Нет. Твоя встреча тянет куда-то в сторону от кражи, - качает головой
Кузьмич. - И кража начинает вроде бы даже мешать, сбивать с толку.
- Доказательств тут нет. Но логика... - пытаюсь возразить я.
- А ты чего молчишь? - обращается Кузьмич к Вале.
Тот пожимает плечами, словно говоря: "Все тут само собой очевидно", но
вслух говорит совершенно другое:
- Я вот думаю: откуда у них телефон Лосева, откуда они его имя и отчество
знают. От Свиристенко? Телефон вряд ли. Да и на Свиристенко, я думаю, они
не случайно вышли. Они искали среди своих, кто Лосева знает. И им,
наверное, указали на Свиристенко. Они, конечно, сразу ухватились. Еще бы,
раз Свиристенко ему взятку дал, то и они могут, возьмет и у них. Шутка -
такая находка? Вот так, я думаю.
- Правильно думаешь, - соглашается Кузьмич. - А телефон у них может
оказаться. Да и вообще это не секрет. Позвони нашему секретарю, она и даст
его номер. Интересно другое. От кого они узнали, что именно Лосев
занимается этим делом, убийством Семанского и кражей у Купрейчика. Из
установленных нами членов шайки его фамилию ведь никто не знает. Ни Совко,
ни Леха, ни те двое москвичей с машинами, ни Муза даже.
- Пожалуй, - соглашаюсь я. - А телефон свой я, между прочим, оставил
Виктору Арсентьевичу. Но чтобы он подослал ко мне этого типа... Отпадает.
Правда, кое-какие неувязочки с ним возникли по части покойного Гвимара
Ивановича. Но ясно же, что никакого отношения к краже из собственной
квартиры он не имеет. И к убийству Семанского тоже. На него надо было
только посмотреть, когда я ему об этом убийстве сообщил. И вообще тут путь
другой, мне кажется. Установим, кто такой этот Павел Алексеевич, и дело в
шляпе. А установить это теперь пара пустяков. Он мне в понедельник
позвонит, мы встретимся и... Дальше уже, как говорится, дело техники.
- Что ж, по-твоему, он этого не понимает? - насмешливо спрашивает Кузьмич.
- Глупей себя-то его не считай. Тут что-то не так. Пока лучше вспомни-ка,
кто еще тебя по этому делу знает.
- И по соседнему, - усмехается Валя.
- Ну, соседние пока можно не трогать, - в тон ему замечает Кузьмич. -
Лосев у нас в том мире теперь человек популярный. Даже из Одессы могли
сведения передать, из Тепловодска, да мало ли откуда. В этом подполье свои
связи. Нет, ты вспоминай именно это дело. Именно тут что-то не так.
- А по этому делу, - говорю я, - кроме тех, кого вы назвали, остается
только двор и дом Виктора Арсентьевича Купрейчика, его супруга и он сам.
Вот и все.
- Да, все это пока неясно, милые мои, - даже как будто удовлетворенно
кивает Кузьмич. - Того и гляди, на крупную обэхаэсэсовскую клиентуру
выйдем. При этом мы их, а они нас, конечное дело, изучают. Тоже не дураки.
И вот ты, Лосев, сейчас каким-то боком к ним залез, не иначе.
- Или приблизился хотя бы, - осторожно замечает Валя.
- Но как нагло действуют, - сержусь я. - Как уверенно.
- Потому что когда-то у кого-то такое дело выгорело, - с обычным своим
спокойствием, почти равнодушно отвечает Валя. - Вот и ты, по их расчетам,
должен взять.
Я угрожающе киваю головой.
- Возьму, возьму, пусть даже не сомневается. Я так возьму, что костей,
подлец, не соберет. А все-таки начинать надо с этого типа, с Павла
Алексеевича - кто он такой, и с фиксации его связей. - Я обращаюсь к
Кузьмичу: - Разрешите назначить ему встречу.
- Неужто он так просто попадется? - сомневается Валя. - Ведь, судя по той
вашей встрече, совсем не глупый мужик, хваткий мужик, осторожный.
- Все так. Но сказавши "а", надо говорить "б". Куда теперь деться, -
возражаю я. - Да и шел он на это, раз дал время подумать.
- На что он шел, посмотрим, - заключает Кузьмич и засовывает карандаши в
деревянный стакан, надоели они ему. - Значит, так, свидание назначай, и
сразу берем его под наблюдение. Все. - И обращается к Вале: - Сведений с
железной дороги никаких?
- Никаких, Федор Кузьмич, - сдержанно отвечает тот. - Сам уже звонил туда.
- Гм... Плохо. Упустили мы Леху. Сутки уже прошли, как он в Орше сошел.
Далеко мог уйти. Ищи его теперь где хочешь.
- Полина Тихоновна говорит, он непременно домой потянется. Сердцем она,
мол, чует. Полагаю, вполне возможно, что и так. Тем более, там Зина
какая-то его ждет.
Кузьмич поворачивается ко мне:
- Свяжись еще раз с Южноморском. Ориентируй насчет Лехи. Если он проскочил
зону розыска, то сегодня может быть у них. А заодно узнай, что они там
насчет этих самых Льва Игнатьевича и Ермакова узнали.
- Понял.
Я уже направляюсь к двери, когда Кузьмич говорит мне вслед:
- А потом все же повидай Купрейчика. Пора, я думаю, потревожить. И все
наши вопросы ему поставить. Кстати, он, может, кроме Гвимара Ивановича,
еще кого-нибудь из той шайки знает. Может, Гвимар Иванович его с
кем-нибудь случайно знакомил?
- С кем? Со шпаной вроде Лехи или тем, в зеленом кашне? - скептически
спрашиваю я. - Ну что вы, Федор Кузьмич.
- С ними-то, конечно, нет. А вот с таким, как Лев Игнатьевич, вполне мог
познакомить. Словом, прощупай.
- Ладно. Только сомнительно, по-моему. Зачем им двоим в одну квартиру
соваться? Подвод-то давал к ней Гвимар Иванович - это ясно. - Я
останавливаюсь возле двери и рассуждаю все с большим воодушевлением: - Но
какова все же роль этого Льва Игнатьевича - вот что интересно. С
остальными ясно. Гвимар Иванович - наводчик, Чума и Леха - исполнители,
двое москвичей с машинами - увезли, спрятали, может даже, и покупателей
должны найти. А этот Лев Игнатьевич? Главарь, что ли?
- Тогда кто такой Ермаков? - задает вопрос Валя.
- А он, скорей всего, вообще к этой группе отношения не имеет, - отвечаю
я. - Так, подпольный делец какой-нибудь, местная знаменитость среди
уголовников. А вот этот неведомый Лев Игнатьевич отношение к группе имеет
самое непосредственное. С Чумой в ресторане бывал, во дворе с Гвимаром
Ивановичем ссорился, и того потом Чума убивает.
Говоря об этом самом Льве Игнатьевиче, я вдруг ощущаю какое-то непонятное
беспокойство, какую-то взвинченность, что ли, как, знаете, больные люди от
предстоящей перемены погоды: вроде бы зримого повода никакого пока нет, а
тревога уже откуда-то приходит. Или это просто нервы?
- Вот-вот, - кивает Кузьмич. - Именно что поссорились. И возможно, веры
Гвимару Ивановичу не стало. Тогда мог и сам Лев Игнатьевич появиться в
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Василенко Иван
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс