превратился в часть подземной крепости. Если удастся вернуться, жить он
будет в своей каюте, до самого прилета Олега. Он старался не думать о том,
как мало шансов у него вернуться.
аварийный бокс. Так надежнее. Прежде всего Олег вскроет этот бокс и сможет
ознакомиться с обстановкой. Неровным почерком, торопливо набросал на двух
отдельных листах свои последние наблюдения, предварительные выводы и
рекомендации. Олегу это может пригодиться в том случае, если они не
встретятся. Ротанов невесело усмехнулся. Слишком ему везло последнее
время, так не могло продолжаться бесконечно.
кармана браслет синглитов. В который уж раз надел его на запястье и
пощелкал выключателем. Связи не было. Скорее всего они выключили его
браслет из своей системы. Вряд ли он пригодится Олегу, разве что
устройство микропередатчика поможет разобраться в блоках управления. Схема
как будто простая, но все равно она оказалась ему не по зубам... Подумав
еще с секунду, он вздохнул и опустил браслет в бокс вслед за документами.
каюту, разделся и лег в постель. Нужно было хорошенько выспаться перед
уходом. Сон долго не шел. На стене перед кроватью висела большая
фотография: два человека летели на глайдерных досках по крутому снежному
спуску. Фотограф поймал их в тот момент, когда Олег резко свернул в
сторону, чтобы обойти его на повороте. Лица не было видно. Его скрывали
очки и низко надвинутый шлем. Но все равно и под этими очками он знал, как
выглядел Олег.
одна секунда. Прежде чем лечь, он закончил почти все, осталось последнее
небольшое дело. Наверху, в управляющей рубке, рядом с аварийным боксом
была стальная дверь со специальным кодовым замком. Дверь открылась не
сразу, наверно, механизм замка слегка заржавел от влажного воздуха.
Наконец она со скрипом ушла в стену рубки. Здесь хранилось личное оружие
инспектора, пользоваться которым он имел право лишь в чрезвычайных
обстоятельствах. Ротанов внимательно осмотрел арсенал, по сравнению с
которым лучеметы и тепловые излучатели, бывшие в ходу на планете, казались
детскими игрушками. На этот раз ему могло понадобиться что-то
по-настоящему мощное. Он остановился на пульсаторе Максудова. Контрольное
устройство нейтрализовало внутренний заряд при попытке воспользоваться им
кем-нибудь, кроме Ротанова. Весил излучатель килограмма два. Не так уж
много для такого вида оружия. Ротанов примерил его черную ребристую ручку,
включил активатор. Пожалуй, с помощью этого оружия он справится с люссами.
широкими лямками, положил в него месячный запас концентратов, флягу с
водой и надувную палатку. Оставалось перевести реактор на автоматический
режим, чтобы колония могла использовать энергию корабля, даже если он не
вернется.
двери шлюза. Теперь в корабль можно было попасть только через подземный
ход. Едва вышел наружу, как за воротник куртки попали первые капли росы.
Ветер смахнул их откуда-то сверху, наверно, с обшивки. Борт корабля уходил
круто вверх, терялся в дымке тумана, он был холодным и влажным на ощупь.
Не задерживаясь больше и не оглядываясь, Ротанов пошел прочь. Излучатель
на слишком длинном ремне больно колотил по спине при каждом шаге. Пришлось
останавливаться и привязывать его к рюкзаку.
поразило то, как молчаливо шли эти люди. Лицо того, кто был впереди,
показалось ему знакомым. Узнав его, Ротанов закинул рюкзак за плечи и
медленно пошел навстречу, ему стало тоскливо оттого, что не хватило
какого-то получаса. Теперь ему скорее всего не дадут уйти, и он ничего не
сделает, чтобы им в этом помешать. Человек, который шел впереди, был Свен.
Тот самый охотник, что ушел с инженером в его последний поход.
образуя вокруг них круг. "Ну вот, - подумал Ротанов, - вот я и дождался
тех, кто имеет право судить меня. Не инспектора Ротанова, потому что
инспектор поступил так, как и должен был поступить. А просто меня
самого..."
доктора, ни председателя, ни Анны. Почему-то от этого ему стало легче.
официального голоса.
предупредил синглитов. Это правда?
сделал бы то же самое. Они обещали не причинить вам вреда.
было. Это мое право.
трофейное оружие...
Ротанов словно видел, как медленно шли эти люди по бесконечному подземному
штреку, как метались по стенам тени от их фонарей. Вот дорога наконец
кончилась. Они забрали оружие, не спеша пошли обратно, сгибаясь под
тяжелой ношей. Инженер задержался и что-то сделал с оставшимися ящиками,
потом догнал их и они молча пошли все вместе, потому что о чем говорить,
если дело сделано, а дорога известна... Под ногами у них хлюпала вода...
Она сочилась из стен штрека... Инженер посмотрел на часы и предложил
сделать привал. Он все время смотрел на часы и словно прислушивался, но
ничего не происходило. Потом они пошли дальше, инженер то и дело отставал.
Он шел, понурив голову, целиком уйдя в свои мысли. Выход из штрека
оказался замурован. Инженер даже не удивился, словно ждал этого. Они опять
пошли в глубину подземных переходов искать другой выход. Сворачивали в
боковые штреки, теряли дорогу, теряли товарищей... Постепенно гасли
фонари, не рассчитанные на такое долгое время работы. Они не знали,
сколько времени продолжались блуждания под землей. Надежда покинула их.
Когда погас последний фонарь, они увидели синглита. Он стоял у поворота из
штрека с ярким фонарем в руке и помахивал им, словно приглашал идти за
собой. Они пошли. Шли долго. Не помнили, сколько поворотов было в этом
подземном лабиринте. К штрекам и штольням, которые построили люди,
прибавились бесчисленные новые горизонты. Им уже было все равно, куда
идти, многие отставали или терялись при поворотах. Никто не
останавливался, не ждал отставших. Те, кто еще шел, давно потеряли всякую
надежду. К концу пути их осталось пять человек. Инженер первым вышел на
поверхность. Может, это было время короткой ночи, а может, остаток солнца
прятался за верхушками деревьев, закрывавших горизонт. Тусклый свет едва
пробивал густую дымку тумана, затянувшую все вокруг. Синглит поставил на
землю фонарь, повернулся и ушел назад в подземелье... Мы остались в лесу
одни.
Отпустить вас на все четыре стороны...
мы услышали сухой шелест и увидели, что сквозь пелену тумана со всех
сторон на нас ползет что-то плотное, белое, как пар. Тот, кто стоял дальше
всех, закричал, все бросились врассыпную... Дальше я плохо помню... Бежал
через лес... Стрелял... В общем, повезло.
поэтому...
специально выпустили меня?.. Чтобы я рассказал?
Потом Свен заговорил, глядя в сторону:
уходит в лес ночью.
что перед ним образовывался широкий коридор.
шел медленно и с каждым шагом словно все глубже погружался в воду. Сначала
в тумане исчезли выступы пещер, площадка, на которой стояли колонисты.
Потом не стало видно корабля, исчезли его бортовые огни, долго провожавшие
каждый его шаг, словно глаза живого существа. А внизу из белесого марева,
в которое он погружался, доносились протяжные вопли. Это орали цыки -
гигантские перепончатые мухи, похожие на летучих мышей. Всегда они так
орут накануне сезона туманов.
зрения, ему не на что обижаться. Он и не обижался. Не чувствовал даже
гнева. Только тоску и горечь. И еще с каждым шагом, удалявшим его от
людей, все сильней наваливалось одиночество...