АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
да любовь.
- Вы узнаете этого человека, госпожа Крод? - спросил судья, молодой
человек с печальным лицом снулой рыбины.
Ивилина мельком на меня взглянула. Интересно, что ей даже не придется
врать: она убеждена, что именно я заколол ее опостылевшего ревнивца.
Как она кричала тогда, уличенная? "Это убийца Рэгги, он хочет убить и
меня"?
- Да,- сказала Ивилина тускло.- Это он. Убил. Моего мужа.
- Спасибо, госпожа Крод...- судья с трудом удержался, чтобы не зевнуть.
Вторым свидетелем был... Я вздрогнул.
Бледное, нездоровое лицо. Еще более бледное, чем в нашу первую встречу -
тогда было зелено и солнечно, и, чтобы защитить щеки от естественного румянца,
человеку в черном требовалась шляпа с широкими вислыми полями...
Он криво усмехнулся в ответ на мой растерянный взгляд. Вот он, человек,
уложивший в поединке усатого Рэгги Дэра, который был мужем прекрасной Ивилины
Дэр, которая, в свою очередь, едва не стала моей женой...
- Безусловно,- сказал человек в черном.- Я находился неподалеку, поил
лошадь у ручья... Да. Я узнал его. Да.
После этого мне предложено было сказать последнее слово.
Собственно, я мог бы твердить, что "это не я". УМОЛЯТЬ о дознании, до
хрипоты рассказывать, как было дело, уличать настоящего убийцу...
Все они выжидательно на меня смотрели. Второй свидетель, бледный, даже
чуть усмехался. Любопытно, что если бы моя лошадь не фыркнула в нужный момент -
человек в черном уже полгода как лежал бы в могиле, а усатый господин Дэр
по-прежнему дрался бы на поединках, что ему герцогское правосудие, как с гуся
вода...
- Мне нечего сказать,- проговорил я надменно. И удостоен был удивленного
взгляда человека в черном.
Казнь хотели назначить на следующий день - но палач выпросил сутки
отсрочки. У него, видите ли, не готова была "змеиная яма", потому что все змеи
зимой спят.
Поначалу я пребывал в странном оцепенении. Будто бы не меня судили, будто
не для меня старался, обустраивал яму палач. Я смирно дожидался своей участи, и
в тесной камере, к слову говоря, не было ни одной блохи. Ни вши, ни таракана;
вероятно, герцог Тристаг подписал приказ, согласно которому нахождение насекомых
в помещениях тюрьмы считается незаконным...
Я надеялся, что Бариан с компанией не бросят ни Танталь, ни Алану. Что
они без потерь доставят в дом Соллей эту парочку молодых вдов, и что, возможно,
впредь судьба будет с ними поласковей; что до меня, то я чувствовал даже
облегчение. Потому что отвечать за все, что случится потом, придется уже не мне.
Я совершил ошибку, когда вытащил из-за пазухи деревянный детский
календарь. Когда вычеркнул, почти машинально, прожитые дни, когда, шевеля
губами, подсчитал непрожитые - и скорчился от обиды, потому что на ладони моей
лежали без малого пять недожитых месяцев, законная весна и начало лета. Если
человек все равно обречен, зачем, спрашивается, лишать его еще и весны?!
В этот момент я был готов кидаться на двери камеры, умолять о пощаде и
призывать к справедливости. Только немыслимое усилие воли спасло меня от этого
позорища; отчаяние иссякло, но тоска осталась.
Конец зимы, весна и начало лета. Настоящая жизнь. Моя жизнь, которую у
меня отбирают.
Неизвестно, до какой степени тоски я дошел бы, не успей палач приготовить
к сроку все необходимое для казни; по счастью, в землях герцога Тристага и палач
был исполнителен и точен. Спустя сутки ко мне явились сперва цирюльник с
бритвенными принадлежностями, а потом и стража с подручными палача. Все были
настроены крайне торжественно.
Заботливые руки стражников вытолкнули меня во двор, под белесое небо, на
сырой холод; была оттепель.
Не оттают ли дороги? Не застрянут ли комедианты на постоялом дворе? Что
полозьями по лужам, что колесами по грязи - так и так не выехать...
Влажный воздух пах весной. Меня подтолкнули вперед, помост был точно
такой, как полагается - только вместо палача на нем почему-то обнаружились
стоящие на скамейках люди.
Р-рогатая судьба, казнь-то публичная.
Больше всего я боялся увидеть среди приглашенных Алану - по счастью, ее
не было. Было множество незнакомых лиц, тучный длинноволосый мужчина с золотой
цепью на шее и, если мне не померещилось, Танталь.
Черные вороны в небе. Сегодня оттепель - первый привет от весны...
Нет, мне не померещилось. Странно. Никогда не думал, что Танталь посещает
публичные казни.
Тут же, у помоста, имелась круглая дыра в земле, яма, обнесенная низким
плетнем, таким деревенским с виду, что глаз невольно искал горшки и кувшины,
надетые на колья для просушки.
- Именем закона! Именем герцога Тристага! Толпа притихла.
- Ретанаар Рекотарс, совершивший преступление против закона, слушай
приговор!
Я попытался заглянуть в яму. Меня придержали за локти - вероятно, еще не
время.
- Вы, благородные господа и подлые смерды, собравшиеся здесь сегодня,
слушайте приговор! Я поискал глазами Танталь - и не нашел.
- Сапоги снимите, пожалуйста,- тихо сказал стоящий рядом человечек.
Исполнительный Тристагов палач.
- Властью герцога Тристага! Ретанаар Рекотарс приговаривается к смерти в
змеиной яме! Да будут эти змеи орудием закона, приступайте!
- Холодно,- сказал я палачу.
Тот вежливо усмехнулся:
- Замерзнуть-то... Не успеете.
И Танталь это увидит - как я жалобно, судорожно, в мокром снегу стягиваю
сапоги...
Я огляделся. Сел на подвернувшийся чурбачок, барским жестом вытянул ноги.
Кивнул подручным палача.
- Чего?! - обиделся младший из подручных, вчерашний подросток.
- Работай,- вполголоса велел его начальник. И парнишка, посопев,
опустился в снежную кашу - снимать сапоги с Ретанаара Рекотарса, наследника Мага
из Магов Ламира.
Мне вспомнился щуплый близорукий призрак из подвала родового замка. Как
быстро я, однако, смирился с крахом собственной родословной...
Талый снег жег подошвы.
- Ретано!!
Неужели Танталь не могла удержаться от патетического выкрика?
Весна... Р-рогатая судьба, весна-то придет...
- Рета-ано-о!!
Я содрогнулся от этого вопля. И толпа, кажется, содрогнулась тоже; даже
палач поднял голову, глядя, как стражники пытаются удержать растрепанную
женщину, но в конце концов уступают, вероятно, из милосердия, и женщина
прорывается сквозь частокол копий, кидается к осужденному и валится перед ним на
колени:
- Ретано... Я... люблю тебя, и буду... никогда-Горячие пальцы схватили
меня за руку. Судорожно, будто пытаясь удержать; я еле поборол желание
высвободить ладонь.
Что это? Откуда? Залитое слезами лицо, трясущиеся руки, умоляющий
голос... Танталь, да как же это?!
Ее уже оттаскивали. Деликатно, но твердо. Попрощалась - хватит; толпа
понимающе переглядывалась. Невеста? Жена? Возлюбленная? Бедолага...
Танталь, погоди. Ведь я же ничего не понял; ведь я Меня тащили к яме. Я
близоруко прищурился; да. Черное дно жило своей жизнью. Тусклыми отблесками,
переливами, шелестом чешуи.
Туда?!
Мне в спину уперлось острие копья. Долю секунды я верил, что скорее дам
проткнуть себя насквозь, чем...
- Рета-ано!..
Танталь, неужели это - потому что я умираю?
- Властью закона! Именем герцога Тристага!
Копье больно ткнуло меня в позвоночник. Я потерял равновесие - и яма
сглотнула меня, втянула, поймала, так зловонный хищный цветок хватает муху...
Белесое небо осталось далеко позади. Здесь пахло землей - как будто уже
могила...
Светлое небо.
Где они добыли всех этих змей? Массивных, толщиной в руку, коротких, как
скалка, длинных, как корабельный канат, тощих, будто шнурки, замысловатых, будто
витые прутья парковой ограды, с головами приплюснутыми и круглыми, в капюшонах и
без него, с узором и гладких, извивающихся и неподвижных, будто бы неживых...
С палача станется. Он мог набросать сюда и дохлых змей - для реквизиту...
Ох, как быстро липнут к языку эти комедиантские словечки.
Они шипят, все время шипят!..
Кажется, над ямой склонились. Кажется, все, стоявшие и сидевшие на
помосте, сейчас сгрудились вокруг, никакой плетень не удержит, сейчас мне на
голову по-сыплются добровольцы...
Отдаленный галдеж. Неразборчивые выкрики. Мир тонет в шипении, или это у
меня в ушах шумит?
- Властью закона! Властью герцога Тристага!
Орать и бежать; я издал сдавленный звук, взмахнул руками, поскользнулся и
грянулся в сплетение холодных змеиных тел. Перед глазами у меня оказалась
плоская маленькая головка, разинулись челюсти, обнажая две загнутых влажных
иглы, и я малодушно зажмурил глаза, потому что в следующее мгновение гадина
вцепилась мне в лицо.
Боли не было. Было мерзостное прикосновение холодной морды, но я всегда
полагал, что змеиный укус ощущается иначе...
Они кинулись на меня все разом. Они выстреливали в меня упругими телами,
точно как спущенные пружины; они сжимали челюсти, я получил уже сто порций яда,
во всяком случае, должен был получить...
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 [ 46 ] 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
|
|