ответил:
двинутся на Элладу.
шестьдесят. Покрытые белесоватыми старческими пятнышками руки слегка
подрагивали.
таким ударом, что поражение под Марафоном покажется им легкой пощечиной.
преклонит перед мидянами колена.
осведомлен о настроениях македонцев, беотийцев и многих других эллинов,
свобода для которых значила менее, чем спокойная жизнь и туго набитая
мошна.
пустевший котел на огромное железное блюдо, полное вареных овощей. Чашник
налил еще вина.
трапезу. Все три эфора отказались от второго блюда. Прокон и Гилипп - по
старости, а Павсаний из прихотливости. Зато Еврит ел с охотой. Его могучий
организм требовал много пищи.
предупредительные меры? - предложил Гилипп, обращаясь к царю.
Греции.
наши проблемы. Подобно мидянам, сиракузцы и тарентийцы погрязли в роскоши
и думают лишь о наживе. Насчет криптии - дельно, но об этом мы
позаботимся, когда убедимся, что война неизбежна.
Еврита. Его звали Булис и он славился необузданным нравом.
о дионисиях.
там дионисии - разнузданные празднества, посвященные богу вина и веселья
Дионису, которому афиняне воздавали великие почести. Вернувшись домой, он
со смаком описывал похабные сцены переросшего в оргию шествия. Его
рассказы стали популярны и спартиаты не раз просили повторить их - себе на
забаву, а молодым для науки. Им было приятно слушать байки о том, как
заносчивые афиняне в пьяном угаре совокуплялись прямо на улицах, пачкаясь
в испражнениях и блевотине. До подобного скотского состояния в Спарте
могли снизойти лишь илоты [порабощенное коренное население Лаконики и
Мессении].
искоса рассматривал Павсания. В глубине души он недолюбливал этого эфора,
хотя и сам толком не знал почему.
некогда помог Клеомену низложить царя Демарата. Поговаривали, что именно
Клеомброт, заметая следы, тайно удавил прорицательницу Периаллу,
объявившую по наущению заговорщиков, что царь Демарат будто бы жаждет
тиранической власти. На деле все было куда проще. Демарат и Клеомен не
поделили власти над войском во время похода на Афины. Представ перед судом
геронтов [геронт - спартиат не моложе 60 лет, входивший в состав герусии],
Демарат не смог опровергнуть обвинений, был низложен и бежал, а его место
занял покорный Клеомену Леотихид. Однако Клеомброту не пришлось стать
царем после кончины Клеомена. Апелла [народное собрание в древней Спарте]
отдала предпочтение молодому и популярному Леониду, женатому на дочери
Клеомена Горго. С того времени Клеомброт возненавидел брата. Его чувства
вполне разделял и Павсаний, который однако был достаточно разумен, чтобы
не выказывать их явно.
появляться на людях. Сказываясь больным, он предпочитал обедать дома. Из
уважения к Леониду геронты позволили царскому брату не присутствовать на
фидитиях. Зато Павсаний был всегда рядом с царем и со временем сделался
незаменимым советником. Вел он себя безукоризненно, но Еврит не раз
замечал неприязненные взгляды, которые Павсаний бросал на более удачливого
родича, преградившего ему путь к царскому трону. Поговаривали и о любви
Павсания к ярким безделушкам. Сын Клеомброта единственный оставил у себя
золотой перстень, подаренный ему в числе прочих знатных спартиатов
сиракузскими послами три года назад. Геронты и эфоры все как один бросили
грязные безделушки в Грязный колодец, Павсаний же потихоньку спрятал свой
перстень в крепиду [крепида - вид обуви типа сандалий]. Этого никто не
заметил, кроме Еврита, который был вынужден промолчать, так как герусия
вряд ли бы прислушалась к обвинению ирена против эфора и царского
родственника. Но предубеждение юноши против Павсания стало еще сильнее.
Человек, тянущийся к золоту, не остановится ни перед чем, даже перед
предательством. Еврит был уверен в этом.
на юношу. Безопасней было отвернуться, но Еврит упорно смотрел в глаза
эфору, словно желая заглянуть ему в душу. И тот не выдержал этой борьбы и
первый отворотил голову в сторону.
безмолвный поединок. Лишь Креофил успел заметить, как Везунчик привела
смущение самого Павсания. Он запомнил это и отложил в уме - когда-нибудь
пригодится.
финалу, когда в залу вошел невысокий смуглый человек с властным выражением
лица. Это был Леотихид, царь из рода Гераклидов. Гераклиды издавна
недолюбливали Агиадов, к коим принадлежал и Леонид, и Павсаний. Должно
было произойти действительно нечто очень тревожное, чтобы Леотихид пришел
в дом царя-соперника. Предчувствуя беду, Леонид привстал со своего места.
войске всадников мало - место спартиата в фаланге. Лишь триста голеев, чьи
ноги были изранены в схватках и уже не столь уверенно, как прежде,
попирали землю, составляли небольшой корпус всадников-агатоергов [агатоерг
- всадник-спартиат]. Вспомогательные отряды конницы набирали из
периэков-скириатов [скириат - периэк, проживающий в области Скириатиде].
Именно скириаты обычно гарцуют на конях, вызывая неумную зависть
миллиренов.
средство передвижения. Впрочем, как и корабль. Гоплиту куда привычнее
полагаться на собственные ноги. Копыта коней не отмерили и трех оргий
[оргия - античная мера длины, равная 1776 метрам], а в животе спартиата
уже клокотало. Кроме этого, он здорово намял зад. Поэтому Еврит с завистью
смотрел на скачущего неподалеку Леонида. Царь держался в седле так, словно
родился скифом. Его мощное тело колыхалось в такт движениям коня, волна
русых волос развевалась под ударами потоков ветра, а ноги время от времени
врезались в бока скакуна, заставляя его умерить гордый нрав. Дикий
необъезженный жеребец из Никейской долины косил на всадника бархатистым
глазом, с розовых губ, перехваченных удилами, слетала пена. Отдаваясь
всецело страсти скачки, царь ударил пятками в конские бока и умчался
вперед.
научиться всем этим премудростям хотя бы вполовину так хорошо, как это
делает Леонид.
мидийскому посольству. Вскоре отряд должен будет разделиться. Одна часть
во главе с эфором Гилиппом организует торжественную встречу посольства.
Леонид и Павсаний продолжат путь к Истму. Через два дня они будут в
Афинах.
время, Леонид не стал собирать агатоергов, а посадил на коней спартиатов,
что обедали в его доме. Таким образом в число встречающих посольство
невольно попал и Еврит.
приказу царя кавалькада застыла на месте. Леонид коротко пошептался с
Гилиппом и направил своего коня в лощину меж холмами. Павсаний и четверо
телохранителей последовали за ним. Дождавшись, когда они исчезнут из виду,
Гилипп скомандовал:
мгновения. Сдерживая разгоряченных лошадей, они окружили непрошенных
гостей. Еврит впервые получил возможность разглядеть мидян, о которых
немало слышал прежде.
одеждой. На них были ярко-синие, украшенные дорогой вышивкой хламиды,
золотые пояса, красные сафьяновые сапожки. Внешне послы сильно различались
между собой. Физиономия одного, того, что потолще, была сытой и
глуповатой. Судя по всему, этот мидянин любил поесть-попить и не отличался
остротой ума. Второй был настоящий воин. Небольшая рыжая борода не могла
скрыть его волевого подбородка; проницательные глаза стремительно обежали
Корнев Павел
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Витковский Евгений