человек. Вы даже представить себе не можете, сколько я вынесла за
последние дни... Я знаю, с талантливыми людьми жить сложно, но не
настолько же! Все мои слова для него - пустой звук. Он отбился от рук
окончательно... Мне неловко в этом признаваться, но, когда я
расплачивалась с Машей за обувь, не хватило трех тюбиков... Мне пришлось
сломать камушек самой... Как будто в доме нет мужчины!
Василий и вновь наполнил колпачки. Возложить обязанность виночерпия на
Телескопа так и не удалось - он и графин-то соглашался тащить только в
закупоренном виде. Спиртного лупоглазые на дух не переносили.
были просто потрясены... И я, кстати, тоже... Ну как же! Талант! Гений!..
И что теперь с этим гением стало? Раньше только и слышалось: Рома,
Ромка... А теперь все говорят: Вася...
для самого себя переходя на "ты".
вздохнула, разрумянилась.
дураком, делать?
проговорил Василий.
вон поначалу... Хотя... Странно! Мне казалось, он вроде в последние дни
повеселел как-то...
знаешь?
какие-то световоды в незаселенке...
говорю: "Рома! Не надо так больше делать. Это же самое настоящее
вредительство! Не дай Бог, узнают, чьи это шутки, нам же обоим бойкот
объявят..." Надулся. Ничего не ответил. А на следующий день посыпались
одни лиловые...
работа?
задыхаясь, продолжала Лика. - Я говорю: "Все, дорогой! Кончилось мое
терпенье. Выбирай: или я, или эти твои проказы..." И вот с тех пор его еще
не видела... Где бродит?..
сказал Василий. - Змеевик соображают...
Ромка - так, посмотреть пошел...
убывал. Вновь наплывал, колыхаясь, цветной лирический полумрак.
кашлянул осторожно. - Ну, так мне - что? Потолковать с ним или как?
ведь к тебе, оказывается, просто выговориться шла...
Вскочил, подошел к Лике; пытаясь заглянуть в глаза, схватил за плечи.
взаимопонимания недолго и перерасти в несколько иное, куда более сильное
чувство. Оба уже готовы были смущенно отстраниться, как вдруг рядом
истерически зачирикал Телескоп:
надирают! Вот же он, скок...
смутного светового овала нигде не было. Скок исчез. Да, но... Как же
теперь наружу-то выбраться?..
ужасе вздыбив ухоженную шерстку, дрожал всем тельцем.
лицо к мерцающей вверху радужной паутине. - Со своим талантом! Со своим...
- Стремительно повернулась к Василию и, всхлипнув, обвила руками его
могучую шею.
наружу или не выберутся.
паникой, когда исчезли скоки. Исчезновения этого он просто не заметил,
поскольку, связавшись с совершенно безнадежной глыбой, провозился с ней до
наступления ночи. Обколов ее со всех сторон и так и не подобрав ключика,
Никита рассвирепел. Дело в том, что с момента прекращения голодовки ему
постоянно хотелось есть. Причем зверски. Сам процесс ломки уже не
доставлял Кляпову таких мучений, как прежде, - напротив, он вызывал в нем
теперь чувство извращенного циничного удовлетворения.
исступлении самому себе. - Хотели крысу?.. Получите крысу!..
Завершенность?.. Соразмерность?.. Вот вам завершенность!.. Вот вам
соразмерность!.. В мелкие дребезги..."
Создавалось впечатление, что никакой напряженки в ней нет вообще, а если и
есть, то затаилась где-нибудь в середине. День померк, нахлынули серые
сумерки, а взаимное истязание все продолжалось. Глыба постепенно
съеживалась в исклеванный колобок и наконец взорвалась, когда там уже,
казалось, и взрываться-то было нечему.
соседнего камушка. Все выданные надзоркой шесть тюбиков (почему так мало?)
он прямо на месте слопал чуть ли не с оболочкой. Крест сказал: завтра
рассчитываться... Да провались он, этот Крест...
прежний опыт ночевок на голом полу, влез на комодоподобную глыбу с удобной
продольной ложбинкой наверху и устроился в этой ложбинке на ночлег. Идти к
себе - не было сил. Да и что там делать?..
Дома он из-за этого вечно опаздывал на работу, а здесь упускал самые
выгодные камушки, поскольку хозяева отгружали их перед самым рассветом. И,
если верить тому же дедку, момент появления новых камушков подстеречь
никому еще не удавалось...
голову и несколько оторопел. Утро было - как утро. Но в десятке метров он
увидел пару совершенно прелестных глыбок с выпяченными чуть ли не наружу
напряженками. А день, между прочим, давно уже занялся. Как это они
убереглись, такие простенькие, от хищного взора той же Клавки?.. К
счастью, Никита за последнее время довольно крепко усвоил первый принцип
бытия: не зевать! Поэтому он не стал задаваться пустыми вопросами и,
нашарив ломик, соскользнул со своей глыбы.
десять, не больше.
сетку сначала два, а потом еще три тюбика.
отбросил оболочку предпоследней капсулы - и замер вновь. Открывшийся перед
ним проулок нежно сиял россыпью некрупных белых глыб. Пиршество для ломика
- да и только!
поскрипывать на ходу узелками, Никиту наконец посетила мысль: а что это
ему до сих пор никто не попался навстречу?..
побирушек. Отяжелевший, благодушный от сытости Никита хотел даже бросить
им пару тюбиков, но понял вдруг, что зверьки окружили его полукольцом
вовсе не ради подачки.