что уходите всей семьей и знайте - мы благодарны вам навсегда.
- это мы ваши должники. В какой-то мере вы подарили нам надежду, что
когда-нибудь наши народы и в самом деле сблизятся, если кто-то из наших
еще уцелеет. А теперь - прощайте. У вас еще долг и перед вашим будущим.
Перед сыновьями, перед малышкой...
Селену.
плохо! - Дуглас снова встал, отшвырнул ружье и толкнул Алехандро в сторону
двери. - Поживее!
обняла подругу. - Прощай...
все... Спасибо, люди...
фермы сжималось.
у них не было столь серьезного дела.
пятидесяти метров, но белые балахоны издали были видны среди невысокой
зелени.
юбке Флоренсии.
оттуда едва ли не насильно.
продолжала прикрывать ей рот, так что звуки получались едва слышными.
зверек... как нечеловек... И это - возле охотников за нечеловеческим!
безопасным местом - но там они имели хоть какое-то прикрытие. Кто сказал,
что за ее пределами безопасней? Словно только теперь Флоренсия подумала о
том, кем были их враги. Подумала - и ей стало страшно.
так. Они были врагами всех тех, кто не принадлежит к их расе. Живя с
Дугласом, Флоренсия и забыла, что она цветная. Рядом с существами более
отличными от общей массы это казалось настолько незначительной мелочью,
что об этом как-то забылось. Но оказавшись с врагом наедине и вспомнив его
истинную суть, Флоренсия вновь ощутила свою отличие в полную силу.
уже зрел протест против такого положения - в жизни есть немало вещей, с
которыми сложно смириться. И не только она - пожалуй, каждый в своей жизни
хоть раз кричал судьбе бесполезное "нет!"...
его шаги.
опасность грозит им? Лучше бы и не понимал... На вид он - чистокровный
белый...
мысль заглушила волна стыда. Желание жить легко толкает человека к
подлости...
сыновья - только лопатки поднимаются на потных спинах и мускулы вздуваются
красивыми округлостями. Несмотря на страх и отчаяние, она едва ли не
залюбовалась своими почти взрослыми мальчиками...
сейчас их увидят и...
был близок к отчаянию - но это вызывало у него злость.
готов к драке.
зажмурилась.
оказался сверху: как бы ни был силен Алехандро, пятнадцатилетнему
мальчишке нелегко соперничать с натренированным тридцатилетним мужчиной,
весящим намного больше. Грубые руки очень быстро дотянулись до его горла.
страх за младшую девочку не позволил ей закричать во весь голос. Хрип
длился недолго - но возня еще продолжалась...
противнику в волосы.
стараясь нащупать мягкие глазные яблоки. Крик боли поднялся в воздух -
Мистер Як вскочил, отшвыривая повисшего у него на плечах Пепе, но чуть
живой Алехандро тотчас ухватил его за ноги, вновь увлекая на землю.
Пыхтение, сопение и стоны слились в одно. По белой ткани поползли потоки
крови...
дрожащего тельца девочки Фло, - они дерутся молча, как звери..." - сердце
подсказывало ей, что крик принадлежал не сыновьям. Удивляло ее и то, что
молчит Пакита: Фло больше не зажимала ей рот, стараясь прикрыть глаза и
уберечь от страшного зрелища.
противника. Мистер Як взвыл с новой силой. Алехандро изогнулся, отпихивая
вновь подоспевшего Пепе, и врезал камнем врагу по челюсти. Из-под
порвавшейся ткани, потерявшей первоначальный цвет, что-то брызнуло.
на голову врага. - За ту, которую я люблю!"
начали затихать. Но было поздно - к месту происшествия со всех сторон
спешили белые балахоны...
вспыхнули чужие, но знакомые ярость и боль, к которым примешивался еще
чей-то страх.
рассмотреть происходящее, и тотчас почувствовала, как ее тело сразу с
нескольких сторон охватывают чьи-то грубые руки и отовсюду начинают
сыпаться удары прикладов.
казался ей если не другом, то во всяком случае и не врагом. Тогда что же
это значило?
перед собой белый балахон с прорезью для глаз.
Она сидела в машине, и на нее удивленно смотрели.
заморгала. Лица плыли перед ее глазами, удалялись, таяли...
беззащитность...
болезненное видение.
Уже?
вздрогнула, как от удара током.
время на раздумья. Все было дико и страшно.
по-особому. Тем более, как ему удалось угадать, речь шла о спасении
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Роллинс Джеймс
Акунин Борис
Шилова Юлия
Василенко Иван