полюбоваться на твердыню Мэйланя. Блистающие весело переговаривались между
собой, правая рука Чэна лежала на моей рукояти (это уже вошло у нас в
привычку), и я мог слышать разговоры караванщиков-людей, обсуждавших
достоинства и недостатки нынешнего караван-баши - сухого жилистого
Придатка, за спиной которого вечно болталось короткое и неразговорчивое
копье Рохин - а также радовавшихся окончанию долгого, хотя и не слишком
утомительного пути.
то, что передо мной действительно - Мэйлань.
родина.
Мэйланя.
упиралась в главные ворота города, носившие название Шульхара - "Начало
начал."
распахнуты настежь, и в проеме Шульхары, где могли проехать в ряд
девять-десять всадников, виднелась изрядная толпа встречающих. Сверкали на
солнце наконечники возбужденно качавшихся трезубцев, копий и алебард, у
Чэна рябило в глазах от разноцветья праздничных одежд и парадных ножен;
кое-где размахивали знаменами, и на них неразборчиво виднелись какие-то
иероглифы, но прочесть их с такого расстояния не удавалось.
Мэйлане так встречали караваны. Может быть, за долгое время моего
отсутствия обычаи резко изменились? Или караваны стали большой редкостью?
Странно, однако...
никогда не был и счел все это столпотворение лишь неизвестной ему местной
традицией. Когда же я сообщил Чэну, что это не так (во всяком случае, сто
лет назад было не так), Чэн задумался и слегка придержал гарцующего коня.
ан-Танья. - Сразу чувствуется душевность и веселый нрав здешнего народа!..
- ответил Чэн, и я с ним полностью согласился.
язык Блистающих. - Мне эти караванщики по самый набалдашник надоели! А там
хоть разнообразие... Вон, у правой створки ворот - очень даже приличная
сабля! Поглядите, какой крутой изгиб!
Хотя это, пожалуй, единственное, в чем я одобряю вкус Вилорогого, но я и
сам не прочь оказаться поближе...
Единорог, забирай-ка отсюда Чэна и скажи ему, чтоб уволок моего... Коса,
да и всех нас! А если кому охота в толпе потолкаться - незаметно въедем в
город через другие ворота, подберемся сзади и сперва выясним, к чему бы
это такой прием! Договорились? А то в давке и потеряться недолго...
черную витую гарду эстока, и, в конце концов, согласно кивнул. Дзю заявил,
что он внезапно возлюбил тишину и покой - так что недовольным остался
только Сай, но поскольку он оказался в явном меньшинстве, то протестовать
не стал.
облаком пыли. Я напряг память и вспомнил, что вдоль северо-западных стен
города тянется окружная дорога, и в полуфарсанге от Шульхары должны быть
следующие ворота.
"Начала начал."
покосившиеся - тоже были открыты, но вместо толпы со знаменами здесь
лениво скучали четверо стражников-алебард Юэ, а четверо стражников-людей
так же лениво играли в кости, сидя прямо на песке у ворот.
хотя по нашей поклаже было прекрасно видно, что никакого товара мы не
везем.
Блистающими, оставив людей на попечение Чэна и Коса.
Старшина караула. Откуда путь держите?
меня помнить не могли, но на всякий случай я не стал называть им даже
своего безличного родового имени.
Шульхару въезжаете?
что Тахиро невольно подтянулась и перестала задумчиво качать волосяным
бунчуком. - И без нас караван встретят. Еще вопросы есть?
подошедшего к ней Придатка - наголо бритого стражника, вытирающего потную
голову полосатым платком.
себе и караван, чего его встречать... Это встречают самого Мэйланьского
Единорога и его железного Придатка, Чэна-в-Перчатке!
Раз в жизни вроде как довелось на живую легенду глянуть - и то не судьба!
так что получился тюрбан с блестящим верхом - а марлотта, купленная
предусмотрительным Косом, и без того неплохо скрывала доспех. Разве что
рука... вернее, обе руки в латных перчатках. Но на руки Чэна никто пока
что не обращал особого внимания.
сплошных Единорогов - а тут обычные Блистающие, обычные Придатки...
приятной службы!
горсть монет - деньги были кабирской чеканки, но бритый ловко и с видимым
удовольствием поймал их на лету, каким-то чудом не уронив ни одной - и мы
въехали в Мэйлань.
резным ажуром перекрытий, ровная брусчатка мостовой, фонтан в виде
прыгающей рыбы, храм Небесного Молота на площади... вон за той лавкой жила
семья Прямых мечей Цзянь Тайшень, с чьими отпрысками я года два учился
вместе у сурового и строгого ворчуна Пуддхи, имевшего поперечную рукоять и
вместо гарды - что-то вроде нынешнего Чэнова наруча. Сколько лет прошло,
сколько Придатков умерло (надеюсь, своей смертью!) - небось, правнуки их
теперь здесь живут, а ворчливый Пуддха наставляет новых Блистающих...
толком, потому что прожил я здесь в три раза меньше, чем в Кабире. Чэн и
Кос могли лишь озираться по сторонам, сгорая от любопытства; Сай был тут
полгода тому назад, но проездом из Шулмы в Кабир, и почти ничего не
запомнил; Обломок, если верить ему, посещал Мэйлань так давно, что с тех
пор не изменились разве что городские стены (я подумал, что Дзю тогда
никак не меньше пятисот лет, если не больше)...
с ним и так все было ясно.
Я-Чэн, когда железные пальцы коснулись рукояти. - Или, если угодно, в дом
наследных ванов Мэйланя Анкоров Вэйских. Интересно, там все по-старому?
невысокая, чисто символическая каменная ограда с чугунными остриями по
краю; знакомые узорчатые ворота, ведущие в тенистый сад, где среди
насаженных в хорошо продуманном беспорядке деревьев и кустов вились
посыпанные белым песком дорожки. Они вели к летним павильонам и парадному
залу, по обеим сторонам которого располагались флигели и надворные
постройки разного назначения. В левом флигеле, как я помнил, жили Малые
Блистающие дома и их Придатки; позади зала располагалась круглая беседка
на берегу пруда.
строению - на втором этаже которого сто лет назад жил молодой и глупый
Единорог, и будущее было светлым и безоблачным, а прошлое - коротким и
радостным.