Чтение 46–й страницы книги ~Возвращение. Полдень. XXII век~

знают, что такое шум, теоретически, но не имеют о нем никакого
чувственного представления, а ридеры, ничего не понимая в теории, может
быть, слышат этот шум двадцать раз в день, но не подозревают об этом. "Как
жалко, что нет ни одного физика-ридера! Вот, может быть, Юра Русаков
станет первым. Он или кто-нибудь еще из молодежи станций Дальней Связи...
Хорошо, что мы инстинктивно отличаем свои мысли от чужих и только случайно
можем принять эхо за посторонний сигнал..."

Питерс сел и вытянул ноги. Забавное все-таки дело придумали физики:
ловить духов из чужого мира. Воистину естествознание в мире духов. Он
посмотрел на часы. Только тридцать минут прошло. Ну что ж, духи так духи.
Будем слушать.

Ровно в семнадцать ноль-ноль Питерс подошел к двери. Тяжелая плита
титанистой стали поднялась, и в сознание Питерса ворвался вихрь чужих
возбужденных мыслей. Как всегда, он увидел напряженные, ожидающие лица
физиков и, как всегда, отрицательно покачал головой. Ему было нестерпимо
жалко этих молодых умных ребят, он много раз представлял себе, как это
будет замечательно, если прямо с порога он улыбнется и скажет: "Есть поле
связи, я взял ваше поле связи". Но что ж поделаешь, если "поля связи" либо
не существует, либо оно не под силу ридерам.

- Ничего, - сказал он вслух и шагнул в коридор.

- Очень жаль, - сказал один из физиков расстроенно. Он всегда говорил
это "очень жаль".

Питерс подошел к нему и положил ему руку на плечо.

- Послушайте, - сказал он, - может быть, достаточно? Может быть, у
вас какая-нибудь ошибка?

Физик натянуто улыбнулся.

- Ну что вы, товарищ Питерс! - сказал он. - Опыты еще только
начинаются. Мы и не ожидали ничего другого для начала... Усилим
активирование... да, активирование... Только бы вы согласились
продолжать...

- Мы должны набрать большой статистический материал, - сказал другой
физик. - Только тогда можно делать какие-нибудь выводы... Мы очень
надеемся на вас, товарищ Питерс, на вас лично и на ваших друзей...

- Да, - сказал Питерс, - конечно.

Он хорошо видел, что они больше ни на что не надеются. Только на
чудо. Но, может быть... Все может быть.

5. БЛАГОУСТРОЕННАЯ ПЛАНЕТА

Лю стоял голый по пояс в сочной, зеленой траве и смотрел, как
опускается вертолет. От ветра, поднятого винтами, по траве шли широкие
волны, серебристые и темно-зеленые. Лю казалось, что вертолет опускается
слишком медленно, и он нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Было очень
жарко и душно. Маленькое белое солнце стояло высоко, от травы поднималась
влажная жара. Винты заверещали громче, вертолет развернулся бортом к Лю,
затем упал сразу метра на полтора и утонул в траве на вершине холма. Лю
побежал вверх по склону.

Двигатель стих, винты стали вращаться медленнее и остановились. Из
кабины вертолета полезли люди. Первым вылез долговязый человек в куртке с
засученными рукавами. Он был без шлема, выгоревшие волосы его торчали
дыбом над длинным коричневым лицом. Лю узнал его: это был начальник группы
следопыт Комов.

- Здравствуйте, хозяин! - весело сказал он, протягивая руку. -
Ниньхао!

- Хаонинь, капитан, - сказал Лю. - Добро пожаловать на Леониду.

Он тоже протянул руку, но им пришлось пройти навстречу друг другу еще
десяток шагов.

- Очень, очень рад вам! - сказал Лю улыбаясь.

- Соскучились?

- Очень, очень соскучился. Один на целой планете.

- Вам привет от Атоса.

- От Атоса?

- Ну да, от Сидорова. Помните?

- Ах, Сидоров? Микробиолог? Спасибо. Где он?

- Все там же, на Владиславе.

- И по-прежнему ругается с Бадером, я полагаю?

За спиной Комова кто-то сказал "ох ты", и что-то с шумом повалилось в
траву.

- Это Борис Фокин, - сказал Комов не оборачиваясь. - Самопадающий
археолог.

- Если такая жуткая трава!.. - сказал Борис Фокин поднимаясь. У него
были рыжие усики, засыпанный веснушками нос и белый пенопластовый шлем,
сбитый набекрень. Он вытер о штаны измазанные зеленью ладони и
представился: - Фокин, следопыт-археолог.

- Добро пожаловать, Фокин, - сказа Лю.

- А это Татьяна Палей, инженер-археолог.

Лю подобрался и вежливо наклонил голову. И инженера-археолога были
серые отчаянные глаза и ослепительные зубы. Рука у инженера-археолога была
крепкая и шершавая. Комбинезон на инженере-археологе висел с большим
изяществом.

- Меня зовут Таня, - сказал инженер-археолог.

- Лю Гуань-чэн, - нерешительно пробормотал Лю.

- Мбога, - сказал Комов. - Биолог и охотник.

- Где? - спросил Лю. - Ох, извините, пожалуйста!

- Ничего, товарищ Лю, - сказал Мбога.

Мбога был пигмеем из Конго, и над травой виднелась только его черная
голова, туго повязанная белым платком. Рядом с головой торчал вороненый
ствол карабина.

- Это Тора-охотник, - сказала Татьяна.

Лю пришлось нагнуться, чтобы пожать руку Тора-охотнику. Теперь он
знал, кто такой Мбога. Тора-охотник, член Комитета по охране животного
мира иных планет. Биолог, открывший "бактерию жизни" на Пандоре.
Зоопсихолог, приручивший чудовищных марсианских сора-тобу хиру - летающих
пиявок. Лю было ужасно неловко за свой промах.

- Я вижу, вы без оружия, Лю, - заметил Мбога.

- Вообще у меня есть пистолет, - отозвался Лю. - Но он очень тяжелый.

- Понимаю. - Мбога одобрительно покивал. Он огляделся. - Все-таки
зажгли степь, - сказал он негромко.

Лю обернулся. От холма до самого горизонта тянулась плоская равнина,
покрытая блестящей сочной травой. В трех километрах от холма трава горела,
запаленная реактором бота. В белесое небо ползли густые клубы белого дыма.
За дымом смутно виднелся бот - темное яйцо на трех растопыренных упорах.
Вокруг бота чернел широкий выгоревший круг.

- Она скоро погаснет, - сказал Лю. - Здесь очень влажно. Пойдемте, я
покажу вам ваше хозяйство.

Он взял Комова под руку и повел его мимо вертолета на другую сторону
холма. Остальные двинулись следом. Лю несколько раз оглянулся, с улыбкой
кивая им. Комов сказал с досадой:

- Всегда неприятно, когда напакостишь при посадке.

- Она скоро погаснет, - повторил Лю. Он слышал, как позади Фокин
заботился об инженере-археологе.

- Осторожно, Танечка, здесь, кажется, кочка...

- Вижу, - отвечал инженер-археолог. - Смотри себе под ноги.

- Вот ваше хозяйство, - сказал Лю.

Зеленую равнину пересекала широкая, спокойная река. В излучине реки
блестела гофрированная крыша.

- Это моя лаборатория, - сказал Лю.

Правее лаборатории поднимались в небо струи красного и черного дыма.

- Это строится склад, - сказал Лю.

Было видно, как в дыму мечутся какие-то тени. На мгновение появилась
огромная неуклюжая машина на гусеницах - робот-матка, - в дыму сейчас же
что-то сверкнуло, донесся раскатистый грохот, и дым повалил гуще.

- А вон там город, - сказал Лю.

От базы до города было немногим больше километра. С холма здания
города казались серыми приземистыми кирпичами. Шестнадцать серых плоских
кирпичей, выступающих из зеленой травы.

- Да, - сказал Фокин, - планировка необычайная.

Комов молча кивнул. Этот город был совсем не похож на другие. До
открытия Леониды следопыты - работники Комиссии по изучению следов
деятельности иного разума в Космосе - имели дело только с двумя городами.
Пустой город на Марсе и пустой город на Владиславе, планете голубой звезды
ЕН 17. Оба города строил явно один архитектор - цилиндрические, уходящие
на много этажей под почву здания из светящегося кремний-органика,
расположенные по концентрическим окружностям. А вот город на Леониде был
совсем другим. Два ряда серых коробок из ноздреватого известняка.

- Вы там бывали? - спросил Комов.

- Нет, - ответил Лю, - ни разу. Собственно, мне было некогда. Я ведь
не археолог, я атмосферный физик. И потом, Горбовский просил меня не
ходить туда.

Бу-бух! - донеслось со стройки. Там густыми облаками взлетели красные
клубы дыма. Сквозь них уже обрисовывались гладкие стены склада.
Робот-матка выбрался из дыма в траву. Рядом с ним прыгали черные
киберстроители, похожие на богомолов. Затем киберы выстроились цепью и
побежали к реке.

- Куда это они? - с любопытством спросил Фокин.

- Купаться, - сказала Таня.